Юрий Давыдов - Вечера в Колмове. Из записок Усольцева. И перед взором твоим...

Лет десять с лишним спустя эти же места увидел известный польский романист Генрих Сенкевич. На него они произвели удручающее впечатление: «Что за такая страна, как бы предназначенная быть местом изгнания? И чет искал здесь пылкий Ашинов?»

Примечание Н.Н.Усольцева на полях рукописи: «Опасения Н.И.Ашинова не были напрасными. Мы очень скоро узнали, что два лазутчика прекрасной Франции сыпали золото среди туземцев, подбивая их истребить русских».

Строка не дописана. Рядом с нею, на полях, карандашом: «Из тогдашнего, памятного разговора с Н.И.Ашиновым выяснилось, что личный конвой нужен для охраны от наемных убийц. Нам казалось не совсем ловким убеждать Н.И.Ашинова в его безопасности; да, впрочем, кто бы взял на себя смелость поручиться за это?»

Если верить тогдашней прессе, в экспедиции Н.И.Ашинова участвовало 30 интеллигентов («Правительственный вестн.», «Петербургская газета»). По архивным материалам нам удалось установить нескольких сотоварищей М. П. Федоровского и Н.Н.Усольцева. Ими были, например, народный учитель Вороновский, студент Беляев, исключенный из Харьковского ветеринарного института «за участие в бунте».

Имеется в виду распространенное в царской России «хождение в кусочки», которое не было «профессиональным нищенством», а было как бы формою взаимопомощи. «В кусочки», собирать хлеб отправлялись зимою жители неурожайных деревень, чаще всего женщины и дети.

Нам удалось установить фамилии двух из них: Степовой и Картамышев.

Архивный документ подтверждает правильность изложения Н.Н.Усольцевым того, что происходило на «форуме». Автор «Записок», если верить тому же документу, ошибается лишь в одном: предложение «исправить» беглецов, используя их на «общественных работах», исходило от самого Н.И.Ашинова. (Архив Ин-та народов Азии АН СССР Ленингр. отд., разряд III, опись 3, д. 36/304. Бумаги капитана Н.Я.Нестерова) В дальнейшем цитаты из этого источника приводятся без ссылок на архив.

В бумагах капитана Н.Я.Нестерова отмечено, что Н.И.Ашинов бывал в Париже, где открыто развивал свои планы устройства русской колонии на берегу Таджурского залива.

Капитан Н.Я.Нестеров, подтверждая факт, сообщенный автором «Записок», толкует его иначе: Н.И.Ашинов «не желал отдавать в кабалу чужестранцам жителей Новой Москвы».

«Воспоминания» Н. Я. Нестерова объясняют и подтверждают это замечание Н.Н.Усольцева. Капитан Нестеров приводит, в частности, следующий факт. Когда поручик Михолапов задумал повторить побег из колонии и уже нашел соумышленников, «Джайранов подслушал их планы и донес Ашинову. Ашинов приказал всех арестовать и учредить строгий надзор».

Мысль эта, посетившая Н.Н.Усольцева в Обоке (если только она именно там его посетила), делает честь проницательности автора «Записок». Вот что по этому поводу сказано в «Воспоминаниях» Н. Я. Нестерова: «Порядок тяжело прививался. Наступила апатия, нелюбовь к делу и охлаждение к колонии. И наоборот, увеличилась страсть к бесшабашной, разнузданной жизни».

Авизо – термин и банковский и морской. Сохранившийся только во французском флоте, он применяется для обозначения военного корабля, несущего разведывательную и посыльную службу.

Примечание Н.Н.Усольцева: «Ш. Джайранов и его кунаки были родом из станицы Ардон, что в Терской области».

Небезынтересно, что в тогдашней русской прессе сообщалось: «беглый каторжник» (именно так!) Федоровский «без вести пропал в Африке».

Агент-провокатор (фр.)

Ради чести (лат.)

В записях капитана Н. Я. Нестерова читаем: «Несмотря на рану и канонаду, г-жа Ашинова обнаружила столько спокойствия и присутствия духа, что нам стало совестно, и мы ободрились».

Другой очевидец в своих заметках, опубликованных впоследствии одной московской газетой, так отозвался о С. И. Ашиновой: «Умная, энергичная, образованная, чрезвычайно добрая женщина, она оказала нашему отряду много услуг. Людям нашего отряда она помогала постоянно, в особенности больным и детям».

Строка не дописана.

Н.Н.Усольцев употребляет «сухопутный» термин вместо морского – «пушечный порт»: отверстие в корабельном корпусе для артиллерийской стрельбы с нижней палубы.

Много любопытного из истории Гулынок любезно сообщил мне в 1966 – 1967 гг. Андрей Филиппович Щегольков. Дед его был тамошним крепостным, сам А. Ф. Щегольков прожил почти всю свою долгую жизнь в Гулынках.

В письмах А. Ф. Щеголькова зафиксированы крестьянские легенды о В. М. Го-ловнине, передававшиеся из поколения в поколение. Резко отделяя В. М. Головнина и его сына А. В. Головнина от прочих гулынских душевладельцев, автор писем нисколько не идеализирует деревенскую жизнь «под помещиком».

Что же до материалов родовых, то они – за 1793—1916 гг. – составляют фонд 98 Государственного архива Рязанской области. Там же фонд (№ 1367) родственников Головниных – Саломон П. И., Саломон А. П. – за 1825—1917 гг.

Воспитанники старших классов.

В.К.Кюхельбекер, будучи узником Свеаборгской крепости, читал «Письмовник» Курганова и в дневнике своем отметил, что «Письмовник» «вовсе не так дурен», как он, Кюхельбекер, наперед предполагал. Подчеркнув необычайную полноту собрания русских пословиц, Кюхельбекер отмечает также, что и повести Курганова «гораздо лучше большей части печатаемых ныне». Кюхельбекер В.К. Дневник. Л., 1929, С. 51—52.

И. Л. Голенищев-Кутузов (1729—1802), человек действительно просвещенный, в Кронштадт почти не наведывался. В тот год, когда он издал перевод Госта (1764), его назначили эдаким морским дядькой к десятилетнему генерал-адмиралу, будущему императору Павлу I. Кроме того, Голенищев был генерал-интендантом флота и членом Адмиралтейской коллегии. Где уж тут таскаться в Кронштадт и вникать в жизнь учебного заведения.

Найтовить – связывать, укреплять тросом несколько предметов. Трос при таком способе вязки называют «найтов».

Шканцы – часть палубы, считавшаяся почетной. Там объявляли официальные распоряжения. На шканцах запрещалось курить и сидеть всем, кроме командира корабля и флагмана.

Счисление – графическое изображение пути судна на карте.

Тихом океане.

В 1802 г. в России были образованы восемь министерств, в том числе военных морских сил (с 1815 г. – морское министерство). В это ведомство входили Адмиралтейств-коллегия и Адмиралтейский департамент. Коллегия занималась содержанием, комплектованием, снабжением и действием флота. Членами ее назначались флагманы, двое из которых ежегодно сменялись. В департаменте заседали «люди, известные ученостью и сведениями, морскому искусству существенную пользу принести могущие».