Стивен Лохед - Артур

Мерлин хотел его позвать, но вмешался Кай.

— Пожалуйста, Эмрис, я бы тоже хотел подняться на гору.

— Ты, Кай? — Мерлин повернулся и взглянул в его розовое лицо. Ясные голубые глаза излучали столько надежды, сколько способно вместить человеческое существо. Обмануть эту надежду было немыслимо. Мерлин видел: как ни сильно желает Артур покорить гору, Каю хочется этого еще больше, но совсем по другой причине.

— Нет, Кай… — начал Эктор.

Мерлин остановил его движением руки.

— Ну конечно, — сказал Мерлин. — Я уверен, что пришло время покорить гору. И кому же это сделать, как не вам? Давай быстрей, а то не догонишь.

Он махнул Каю, и мальчик поскакал вслед за Артуром.

— Ты думаешь, это разумно? — спросил Эктор, не без тревоги провожая глазами сына. Он всегда старался оберегать хромоногого Кая — мальчик упал с седла в первый же раз, как его посадили на лошадь, и кость плохо вправили.

— Нет, — отвечал Мерлин. — Отпустить их было чистейшей глупостью.

— Так почему…

Мерлин улыбнулся и поднял руку к горе.

— Если б мы остановили их сейчас, они бы никогда уже с открытым сердцем не замахнулись на непосильное.

— Неужто это так важно?

— Для обычных людей — нет. — Мерлин покачал головой, провожая взглядом скачущих мальчиков. — Но мы, Эктор, растим не обычных людей.

— Они могут упасть и разбиться!

— Значит, они умрут славной смертью, — объявил Мерлин. Эктор открыл уже рот, чтобы возразить, но мой господин не дал ему ответить, продолжив: — Эктор, они в любом случае рано или поздно умрут, и мы не в силах этому помешать. Разве не понятно?

— Нет. Это бессмысленное молодечество. — Эктор всем своим видом выражал недовольство.

— Мертвые давно мертвы, — сказал Мерлин. — Лучше быть живыми, покуда живы, верно? И потом, взобравшись на гору, они одолеют великана и станут непобедимыми.

— А если нет?

— Поймут, что возможности человека не безграничны.

— На мой взгляд, дороговато обойдется урок, — пробормотал Эктор.

— Тем больше будут его ценить. Ну же, друг, смотри веселей, — подбодрил Мерлин. — Если Господь и ангелы готовы их поддержать, неужто мы не поддержим?

Эктор обиженно замолчал. Мы, развернув коней, направились вслед за мальчиками и довольно скоро настигли их на лугу под кручей — они решали, откуда начать подъем.

— Ну? Что выбрали? — спросил Мерлин.

— Сдается мне, здесь будет проще всего, — ответил Артур. — Остальные склоны слишком крутые, а тут мы довольно долго сможем идти вверх.

— Так вперед, — сказал Мерлин, поднимая глаза к солнцу. — У вас еще есть немалая часть дня. Мы разобьем лагерь и будем вас дожидаться.

— Он прав, — обратился Артур к Каю. — Идем.

Взяв лишь по бурдюку с водой и ячменному хлебу, они попрощались с нами и начали подъем на Эрири. Мы, в свою очередь, разбили лагерь и сели ждать.

После полудня Эктор с несколькими воинами отправились на охоту и вернулись в сумерки с десятком зайцев и дюжиной фазанов. Оленей, которых мы не смогли бы ни съесть, ни увезти с собой, они не трогали.

Покуда наши спутники свежевали дичь и готовили ужин, Эктор рассказывал, какая богатая тут охота, однако взгляд его то и дело возвращался к нависшему над нами горному склону. Наконец он не выдержал и спросил:

— Как по-вашему, они будут там всю ночь?

— Думаю, да, — отвечал я. — Спускаться долго, а они еще наверняка не достигли вершины.

— Неприятно думать, что они карабкаются в темноте.

— Они умные ребята, — сказал я. — Устроятся где-нибудь и поспят.

— Я не о сне беспокоюсь. — Эктор резко повернулся и ушел распорядиться подготовкой к ужину.

Я дивился необычайному спокойствию Мерлина, который всегда пекся о безопасности Артура. Чуть позже, когда зайцы и фазаны жарились на вертелах над огнем, я отыскал его на берегу ручья, где он наполнял бурдюки и поил коней. Я спросил, почему он не волнуется, и он отвечал просто:

— Успокойся, Пеллеас, я не вижу вреда в этом месте.

— Что же ты видишь?

Мерлин выпрямился и вновь устремил взор к горе — ее вершина догорала в малиновом пламени заката. Мгновение он молчал, и глаза его пылали странным горним огнем.

— Я видел гору с человеческим именем, и звалась она Артур.

Мы прождали весь следующий день. Эктор крепился, но, когда с наступлением вечера начало холодать, он подошел к Мерлину.

— Они не вернулись.

— Не вернулись, — подтвердил Мерлин.

— Что-то случилось. — Эктор в тревоге взглянул на темнеющую гору, словно ожидая увидеть цепляющихся за нее мальчиков. Некоторое время он кусал губы, потом выпалил: — Кай! Его нога! Он и так еле ходит! Не надо было его отпускать.

— Успокойся, Эктор. Не стоит тревожиться. Они вернутся, когда осуществят то, за чем отправились.

— Ты хочешь сказать, когда сломают себе шеи.

— На мой взгляд, это маловероятно.

— Еще как вероятно! — пробурчал Эктор, но больше в тот вечер ничего не сказал.

На следующее утро мальчики не вернулись, и я начал разделять тревоги Эктора. Быть может, Мерлин ошибся?

К полудню Эктор уже не находил себе места. Он метался по лагерю, что-то бормоча себе под нос. Он не мог самочинно отправиться на поиски — это значило бы открыто оскорбить Мерлина, которого он безмерно почитал. Однако именно это было у него в голове — при всем своем уважении он не смог бы выдержать еще ночь.

Мерлин делал вид, что не замечает его тревоги, и, чтобы убить время, прогуливался по долине, собирая травы, которые не растут дальше на севере.

Наконец, когда солнце исчезло за краем гор, Эктор решил взять дело в свои руки. Он приказал четырем воинам оседлать коней и ждать распоряжений.

— Подумай, что ты делаешь, — спокойно промолвил Мерлин.

— Я только об этом весь день и думаю! — взорвался Эктор.

— Потерпи, Эктор. Если ты поедешь сейчас, то отравишь им всю радость, они поймут, что ты не верил в их успех.

— А если они лежат, переломанные и окровавленные, там, в расселине? Вдруг они умирают?

— Так пусть умрут как мужчины, какими ты их растил! — отвечал Мерлин. — Эктор, — продолжал он успокаивающе, — поверь мне еще чуть-чуть.

— Я и так слишком долго тебе верил! — воскликнул Эктор. Терзания его были так же сильны, как и любовь. Думаю, он винил себя в увечье сына, ведь лошадь была его.

— Не веришь мне — верь Благому Богу. Успокойся, брат. Ты так долго нес свою тревогу, пронеси ее еще ночь.

— Ты просишь почти невозможного.

— Если они не вернутся к рассвету, тебе не придется возглавлять поиски, Эктор, я сам их возглавлю.

Эктор мотнул головой и чертыхнулся, но принял заверения Мерлина и пошел сказать своим людям, чтобы расседлывали коней.

Быстро темнело. Мне кажется, ночь прежде спускается на возвышенности. Когда мы сели ужинать, на небосводе уже мерцали первые звездочки, хотя свет дня еще не совсем погас. Воины громко разговаривали об охоте, стараясь отвлечь господина от невеселых мыслей.