Алексей Волынец - Неожиданная история мира...

Встреча с Ренессансом и продавцами индульгенций

В 1511 году Мартин Лютер, член монашеского ордена августинцев и всё ещё верный сын католической церкви, едет в Рим. В те дни, когда 28-летний доктор теологии находится в «Вечном городе», Микеланджело работает над фресками Сикстинской капеллы, а Рафаэль расписывает стены папских покоев. Впрочем, эти шедевры ни Мартин Лютер, ни прочая широкая публика тогда не увидят – они предназначались для услаждения высших чинов папской курии.

Из всего творчества Рафаэля провинциальный монах (для Рима «дикая» Германия всё ещё глухая провинция) сможет узреть только фреску, написанную великим художником Возрождения в честь недавно умершего папского слона. Для набожного и пытливого Лютера такое «Возрождение» лишь символ разврата зажравшихся церковных верхов.

Мартин Лютер, портрет написан Кранахом в 1529 году

Однако дух настоящего Возрождения уже бродит рядом. Не случайно среди ближайших друзей Мартина Лютера по университету оказывается Филипп Шварцерд, преподаватель греческого языка и любитель античной философии. Именно Шварцеред, сменив фамилию на греческий манер – Меланхтон («Чёрная земля», дословный перевод с немецкого Schwarzerd), станет первым кодификатором лютеранства и идей реформации, повенчав учение Лютера с античным гуманистическим наследием.

Поворотным моментом в судьбах Лютера и мира оказывается октябрь 1517 года. В Германию приходит папская булла о массовой продаже индульгенций, как гласит текст послания – для «оказания содействия построению храма св. Петра и спасения душ христианского мира».

«Спасение души» в обмен на деньги – практика до предела циничная, но освящённая веками церковного авторитета. У Мартина Лютера, сына горнорудного «капиталиста» к индульгенциям, однако, есть личный счёт – ещё в 1508 году Ганс Лютер, фанатичным скопидомством и бережливостью сколачивавший первоначальный капитал, экономивший даже на собственных детях, всё же уплатил внушительную сумму за такую индульгенцию. Для Лютера-сына упорная экономия была благом, уважаемой целью, а вот покупка «отпущения грехов» казалась и житейской глупостью, и попранием религиозного смысла.

И возмущённый Лютер бросился писать свои доводы против «индульгенций». Так в последний день октября 1517 года на дверях церкви в замке города Виттенберга появились 95 тезисов, вскоре перевернувших мир.

«95 тезисов Лютера», отпечатанные в XVI веке

Первый «непобеждённый еретик»

Естественно, теолог Лютер не думал ни о каких «капитализмах» и социальных изменениях. Тогда люди мыслили исключительно религиозными категориями – и «95 тезисов» это сугубо теологический спор, местами непонятный, местами до смешного наивный для нашего современника.

Но для интеллектуалов (и тем более не интеллектуалов) 5 веков назад всё было зверски серьёзно. Зверски – в прямом смысле. Для Лютера, по сути рядового, пусть и шибко грамотного монаха, оспаривать авторитет Римского папы было прямым путём на костёр. Судьба сожжённого век назад Яна Гуса была ему и окружающим тогда хорошо известна.

Однако всё случилось совершенно иначе и поразительно даже для самого Лютера. Слово его проповеди удачно пало на готовую почву. Оно, действительно, превратилось в искру, от которой сдетонировал порох, вспоминая изречение американца Паррингтона, «проломивший зияющие бреши в казавшихся незыблемыми стенах феодализма».

Мартин Лютер, портрет написан Кранахом в 1532 году

Если кратко и упрощённо, то основная идея «95 тезисов» Лютера – это свобода воли человека. Спасение каждого верующего христианина может быть лишь результатом его личной веры, личных усилий, и не зависит от решений какого-то земного авторитета и земной иерархии. Именно Лютер «освободил человека от внешней религиозности», как метко резюмировал Маркс. Но именно эта «внешняя религиозность», господствовавшая веками католическая церковь, и была идейным фундаментом европейского феодализма.

Римский папа и имперские власти Германии так и не смогут арестовать «еретика», даже после отлучения его от церкви. Наоборот, чувствующий поддержку окружающих, Мартин Лютер в 1520 году торжественно сожжёт папскую буллу. Вообще судьба «еретика» и «революционера» в дальнейшем сложится удивительно благополучно – он умрёт в собственной постели уважаемым пророком в возрасте 63 лет. То есть проживёт длинную для той эпохи и счастливую жизнь, хотя и наполненную страстями – чего стоит одна история женитьбы бывшего монаха Лютера на молоденькой дворянке, чей побег из монастыря он устроит…

Так Мартин Лютер станет первым «непобеждённым еретиком» в истории Западной Европы. А его проповеди, рождённые в октябре 1517 года, найдут сочувствующих во всех социальных слоях – за считанные годы от «римского престола» отложатся целые области в центре Европы, при том богатейшие и экономически наиболее развитые.

Поддержавшая Лютера городская интеллигенция быстро сформирует основы протестантизма, по сути новой мировой религии. Роль этой религии в дальнейшем развитии и торжестве европейского капитализма лучше всего объяснит в начале XX века Макс Вебер на страницах быстро ставшей классикой книги – «Протестантская этика и дух капитализма».

При том сам Лютер, повторим, был совершенно далёк от социальных и экономических концепций, он то искренне верил, что всего лишь возвращается к «чистоте» первоначального христианства. Равно далеки от «капиталистического прогресса» были и могущественные феодалы, сходу поддержавшие проповеди Лютера. Для многих властителей в центре Европы идеи октября 1517-го стали лишь удобным предлогом к вполне «рейдерскому» захвату и переделу гигантской церковной собственности.

Двойной портрет работы Лукаса Кранаха Старшего – герцог Саксонии Генрих V Благочестивый, земной монарх Мартина Лютера, и герцогиня Саксонии Катарина Мекленбургская. Именно Катарина уговорила своего супруга, саксонского герцога Генриха, в 1536 году принять вероучение Мартина Лютера…

«Лютерово учение кажется гораздо ближе к истине…»

Ещё при жизни Лютера его идеи церковной «реформации» победят почти в половине Германии, во всей Скандинавии, в главных городах Прибалтики. По сути на берегах Балтийского моря католиков не останется вообще. Возбуждённые идеями Лютера религиозные фанатики и политические циники будут оспаривать прежние церковные и светские власти от Франции до Польши.