Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга II

— Нет у меня денег, Джундик.

— Тогда придется прекратить работы, государь. В городской казне тоже денег нет. Так сказал князь Васак.

— Гм! Прекращать строительство укреплений сейчас нельзя. Время тревожное, — проворчал правитель, искоса посматривая на зодчего.

Джундик покачал головой:

— Государь, не могут работать каменщики без денег. Уйдут со стен! И за камень уплатить Оненцу надо, исправно стал поступать с каменоломен…

Захарий недовольно подкрутил ус. Положение действительно тягостное, казна пуста. Придется потолковать с толстосумами. Громко крикнул:

— Вахтанг!

В залу вошел юноша в придворной одежде, с выхоленным лицом.

— Вызовешь во дворец всех богачей. Всех сам обойдешь, сейчас они в лавках и на базарах. Да не спутай, по обыкновению, имена!..

Когда эджиб вышел из зала, Захарий со вздохом обратился к Джундику:

— Зайди завтра, Джундик! Быть может, и достану тебе денег…

Базиличный зал в Вышгороде с утра был полон. По вызову шаханшаха со всех концов Ани прибыли виднейшие люди — землевладельцы, крупные купцы, ростовщики-менялы с Тиграном Оненцом во главе. Приглашенными владело двойственное чувство. С одной стороны, толстосумов распирала гордость значиться в числе именитейших людей. С другой — тревожила неизвестность: к чему бы это вздумал правитель созывать? Ясно — не для душеспасительных бесед!

Шаханшах вошел с улыбкой, дружелюбно поздоровался:

— Как поживаешь, парон Вахрам? Поправляется ли твоя девочка, почтенный Тигран? Да что ж вы стоите — прошу, садитесь! Я рад видеть почтеннейших анийцев в своем доме…

Сияли от гордости лица богатеев, любезно упоминаемые правителем, радостно зашумели они, не садясь на скамьи:

— Долгие годы живи, государь!

— Властвуй нам на славу!

— Полихронион! — воскликнул Оненц.

Его маленькая дочь умирала от водянки, и внимание правителя целительным бальзамом ложилось на сердце опечаленного отца.

— Садитесь, прошу вас, — снова повторил Захарий. — Будем вести дружескую беседу о важном! Но сначала ответьте мне честно: как торгуете после освобождения? Ведомо мне, что снова начались дела с заморскими странами и большие караваны снаряжаете вы на Трапезунт, Тавриз и Багдад. Вот ты, парон Вахрам, немалый доход с кохбинских соляных рудников имеешь, соль до Мисра стал посылать. А ты, Аветик-ага, много ли мешков вордан-кармира [9] Вордан-кармир — червец, драгоценная пурпурная краска, изготавливаемая из кошенили (арм.) . в этом году отправишь в Константинополь?

— Плохая монета весь рынок забила, государь! От посеребренных пули из Тбилиси и Думаниса не знаем куда деваться, — подал реплику Оненц.

— Ну, ну, парон Оненц, я же знаю — ведь только против золота выдаешь ты бераты [10] Бераты — денежные переводы (перс.) . купцам! — громко засмеялся Захарий.

Хоть и чувствовал себя стесненно ростовщик после недавнего разговора, но ласковый тон шаханшаха его ободрил… Встав с места, он с достоинством заявил:

— Дозволь слово молвить, государь. Наша гильдия не только бераты выдает… но разве перевелись на караванных путях разбойные люди и не едут спокойно с нашими бератами в кушаках предусмотрительные путешественники — будь то вельможи или купцы? А каждый государь считает обязанным с начала своего правления занимать у нас деньги, причем часто и не отдает долги. Например, за сбежавшим эмиром так и остались неоплаченными нашей гильдии двадцать тысяч динаров. Вообще же говоря, если священники занимаются помощью беднякам и калекам, мы помогаем царям…

Внимательно выслушав главу гильдии, Захарий мягко заметил:

— Парон Оненц, я-то пока ничего вам не должен! Но казна государственная пуста! Да и городской казначей тоже говорит, что денег нет. А почему столь мы бедны? После изгнания сельджуков я освободил вас от налогов и пошлин на целых два года. Не зря ли так поступил? Все городские писцы и сборщики налогов, как один, докладывают — богатеют анийцы, торгуя без дани, без пошлины. И вот наш зодчий сообщает, что останавливаются работы по городскому строительству из-за отсутствия денег. И нет никому до этого дела…

Первым на эти слова отозвался Вахрам Папенц:

— Почему так дурно судишь о нас, государь? Разве не печемся мы о городе, не заботимся о его благолепии?! Вот новый каменный рынок построили, с многими лавками и складами, две прекрасные гостиницы воздвигаем…

— А о том, что городу нужны укрепления, вы не подумали? — перебил Захарий речь старейшины и недовольно оглянулся на старого родича: — В первую очередь тебе об этом следовало бы тревожиться, князь Васак! Как построил некогда царь Смбат крепостные стены, так и стоят они и поныне, хотя не раз разбивали их вражеские тараны. А время тревожное, того и гляди снова сельджуки, нагрянут…

Амир города опустил голову под укоряющим взглядом племянника.

— Я решил предложить вам принять участие в возведении крепостных стен, — продолжал Захарий. — Пусть каждый мецатун получит право увековечить свое почтенное имя, как строителя, надлежащей надписью на каменной плите. Мы удвоим Смбатовы стены, заново облицуем их цветными плитами. А вдоль ущелья Ахуряна и у мостов построим новые стены с могучими башнями. Неприступной станет наша столица!

— А как с налогами и пошлинами тогда будет, государь? — раздался осторожный голос купца Бабкана.

— Еще на год дам отсрочку жертвователям, — подумав, ответил Захарий.

Оненц решил, что время настало завоевать милость правителя, выступив в поддержку его предложения. Снова встав, он выспренне заговорил:

— Неужели, о анийцы, единодушным согласием не ответим мы радостно на призыв заботливого государя? Неужели, если будет надобно, не принесем мы в жертву все имущество для обороны нашей столицы? Я, Тигран Оненц, берусь воздвигнуть за свой счет две… нет, три превосходные башни и прочные между ними стены, украшенные крестами!

— Опять вперед выскочил, старый хитрец, и немало на камне заработает… — проворчал на ухо соседу Аветик-ага. Однако могли ли Бахтагеки отстать от Оненцев?!

— Бахтагеки построят четыре башни, шаханшах! — воскликнул с места старый купец.

Мецатуны зашумели:

— Мы тоже не отстанем, государь!

— Вели писцу Исраелу записывать, кто сколько жертвует!

— Посмотрим, парон Оненц, кто как выполнит свои обещания!

Захарий был доволен — строительство городских укреплений обеспечено… Он поднялся:

— Вы поняли меня и, как добрые анийцы, щедро откликнулись на призыв! Зодчий Джундик покажет вам чертежи новых укреплений — пусть каждый выберет себе участок по вкусу и внесет деньги в казну. С богом, приступайте к благому делу!

— Четыре вазира составляют правительство царства Картлийского: военный, внутренних дел, царского двора и казначейства. Кроме того, в правительство входит также председатель коронного совета — чкондидскнй архиепископ, им сейчас является старый друг нашего дома, преосвященный Антоний Глониставидзе, — пояснял Захарий внимательно слушавшему писцу Исраелу.