Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга I

У двери, охраняемой двумя рослыми гвардейцами с пиками, эджиб остановился и показал страже серебряный значок. Тихо постучав, он притворил дубовую дверь и, пропустив Гоша, сам остался в коридоре.

Восковые свечи в серебряном подсвечнике тускло освещали обширный царский покой, оставляя во мраке углы. В узкие стрельчатые окна вливался аромат цветущего жасмина, слышался плеск фонтанов и неумолчный стрекот ночных цикад. За большим столом, в глубоком кресле, покрытом кордуанской кожей, сидел немолодой человек в летнем архалуке и читал. При входе Гоша он отложил книгу и первым приветствовал вошедшего:

— Здравствуй, вардапет. Как доехал из монастыря?

— Многие годы здравия и благоденствия великому царю царей! — с низким поклоном отозвался Мхитар Гош.

— Благодарю. Садись, вардапет, побеседуем немного с тобой. — И царь Георгий указал рукой на свободное кресло у стола [55] Об отношении Георгия III к Мхитару Гошу летописец Киракос Гандзакеци сообщает: «Георгий, царь Иверии и отец Тамар, питал к нему большое почтение…» .

После минутного молчания Георгий заговорил:

— Наслышан я, что ты — знающий хорошо историю и законы человек, многому научился в дальних странах, даже «Судебник» писать намереваешься. Так, вардапет?

— Так, государь, — сдержанно подтвердил Гош.

— Вот и надумал я побеседовать с тобою о законах да и о других делах тоже, — неторопливо говорил царь.

Мхитар Гош почтительно слушал.

— Вот скажи, зачем «Судебник» взялся писать, что побудило тебя к сему?

— Государь, двенадцать причин составления оного «Судебника» насчитываю я. И первая из них — часто приходится слышать от иноверцев злословие, будто в законах Христа нет вовсе суда, — степенно начал Гош.

— Этой одной причины достаточно, вардапет! — прервал нетерпеливо царь Георгий. — Опустим остальные одиннадцать. А теперь расскажи все, что знаешь о царских домах Багратидов. Откуда они происходят и кто остался в живых из них, кроме семьи нашей!

Немного подумав, Мхитар начал свой рассказ:

— Наши летописцы считают, великий государь, что Багратиды — и армянские, и грузинские — происходят от древних еврейских царей Давида и Соломона. То же говорят и грузинские анналисты, почему ваш высокий дом и называют часто — Давитиани… Рассказывают, что нечестивый вавилонский царь Навуходоноср вывел еврейский народ из Палистины и потомки царей Иудеи попали в нашу страну, где преуспели благодаря происхождению своему и талантам. Муж Баграт из дома сего и был будто бы родоначальником всех Багратидов. В Армении Багратуни были венценалагателями у царей Аршакидов, а потом сами царями сделались. А грузинский дом Багратуниани основан был другим потомком Баграта. Только вот я… — замялся Гош.

— Продолжай, вардапет, не смущайся. Говори все, не таясь, как на духу! Мне нужны не льстивые слова придворных летописцев, а истинная правда… — спокойно заметил царь.

Ободренный Гош продолжал:

— Только я лично считаю, что Багратиды вовсе не евреи по происхождению, а, скорее, выходцы из Ангелтуна, что в Верхней Месопотамии находится. Царь Давид и мудрый Соломон тут ни при чем…

— Вот как! Ну а родство между грузинскими и армянскими Багратидами ты все-таки признаешь, вардапет? — спросил после короткого раздумья царь.

— Конечно, государь, и самое близкое. Как я сказал, корень у обеих династий один. Могу представить таблицу колен и браков между обеими великими домами.

— Хорошо, составь таблицу и передай эджибу Саварсалидзе, он завтра зайдет за ней. Ну а теперь скажи, вардапет, кто остался на свете от этих двух, некогда огромных, царских домов? Я знаю, Багратунианов в Грузии, кроме меня, моей сестры Русудан, дочери Тамар и племянника Демны, нет никого. Ну а в Армении?

— Еще того меньше, государь. Один малолетний сын остался у последнего царя — Кюрике Багратуни, по имени Абас.

Георгий поморщился:

— Уж эти мне царьки! Одно имя ведь у них сохранилось, да два небольших замка оставил им мой дед из всего царства Сомхитского… Правда, богатства Кюрикянов царь Давид не тронул. Много сокровищ у них хранится в замковых подвалах, я это знаю. А сколько же ему лет, этому Абасу?

— Младенец он, всего три года исполнилось, государь.

Георгий задумался, словно прикидывая что-то в уме. Потом, вздохнув, молвил:

— Да, еще мал! Ничего не получится…

Мхитар Гош молчал, пытаясь угадать, почему царь так заинтересовался последним Кюрикяном. Вдруг осенила догадка: «Видно, грузинский царь заблаговременно ищет подходящего жениха для своей подрастающей красавицы дочери… Не преждевременно ли? Хотя в последнее время цари в Грузии что-то недолговечны…» Размышления вардапета прервал новый вопрос, немало удививший Гоша:

— Скажи, вардапет, как мыслишь в «Судебнике» о престолонаследии? Что сказано в святых канонах о наследовании владений сыновьями и дочерьми?

Внезапная мысль промелькнула у Гоша. Он наугад заговорил:

— В Книге Чисел, глава Двадцать седьмая, сказано: «Если кто умрет, не имея у себя сына, то передавайте удел его дочери». Следуя сему канону, если у царя нет сына, а есть дочь, корону наследовать должна последняя. Патриарх Ной наряду с сыновьями выделил и дочери часть земель на юге, почему в этих краях царствовали и женщины. А царь Соломон, как об этом свидетельствует и сам Господь, некогда привел царицу южную…

Георгий заметно оживился.

— А какие случаи пребывания женщин на царских престолах в Грузии и Армении ведомы тебе, вардапет? — спросил он.

— Не было ни одного случая в царствах сих за все время существования, государь. Законы наши не разрешают такое престолонаследие! — отрезал Гош.

— Но в других странах было же это, ты сам сказал! — гневно воскликнул Георгий, дернув левый ус.

Мхитар Гош понял: «Царь ищет какой-то выход из династического кризиса в Грузии. Это имеет, видимо, отношение и к дочери его Тамар: говорят, царь боготворит ее…» Гош задумался и, решившись, заговорил:

— Древняя история, государь, действительно знает немало примеров восшествия особ женского пола на царский престол. Возьмем, к примеру, великую ассирийскую царицу Шамирам, строительницу храмов и каналов, погубительницу армянского царя Ара Прекрасного. Или могущественную южную царицу Савскую, посетившую мудрого царя Соломона, о коей я уже упоминал. Либо доблестную царицу Пальмиры Зейнаб, столь долго противоборствовавшую Риму державному… Поближе к нашим временам вспомним великих цариц Византии — златовласую императрицу Зою и сестру ее Феодору, а также царицу Ирину, родного сына ослепившую власти ради… Всех порфироносных властительниц сразу и не упомнишь, государь, не взыщи! — развел руками Гош.