Лиза Си - Пионовая беседка

Мне было очень страшно. Мерзкие демоны окружили меня и отвели к весам. У них были уродливые лица. Они издавали пронзительные крики. Я не была легче воздуха, как все добродетельные люди, но и не совершила много плохих поступков, и мне было позволено продолжать путешествие.

В то время как я стояла в очереди к Мосту Взвешивания, друзья и соседи приносили моим родителям свои соболезнования. Чиновник Тан дал моему отцу бумажные деньги, чтобы я могла тратить их в загробном мире. Госпожа Тан принесла свечи, благовония и бумажные фигурки. Они должны были сделать мою загробную жизнь более приятной. Тан Цзе осмотрела жертвенные дары и, решив, что они слишком скромны, выразила моим сестрам свое соболезнование. Очевидно, эти слова ничего для нее не значили. Но ей было всего десять лет. Что она могла знать о смерти?

В начале третьей недели я прошла через деревню Бешеных Псов. Когда там появляются добродетельные люди, собаки машут хвостами и пытаются их лизнуть, а злых они разрывают на части своими мощными челюстями и острыми зубами, пока кровь не потечет рекою. Я не успела натворить при жизни злых дел, но все же была рада, что тети вложили мне в руки пирожные, чтобы задобрить тварей, у которых было две, четыре и больше ног, и что дяди дали мне палки, и я могла усмирить самых злобных из них. На четвертой неделе я приблизилась к Зеркалу Возмездия. Мне сказали посмотреть в него, чтобы я узнала, что будет моим следующим воплощением. Если бы я была злой и коварной, я бы увидела змею, скользящую по траве, свинью, которая валяется в грязи, или глодающую труп крысу. Если бы я была праведницей, я бы увидела новую жизнь, намного более счастливую, чем прежняя. Но когда я приблизилась к зеркалу, образ был туманным и неразборчивым.

Последняя часть моей души осталась странствовать по земле, пока на моей дощечке не поставят точку. Только после этого я обрету упокоение. Мысли о Жэне никогда не покидали меня. Я винила себя за упрямство, за то, что отказалась от еды, печалилась о свадьбе, которой у нас никогда не будет, но ни разу не засомневалась в том, что мы будем вместе. На самом деле теперь я еще больше верила в силу нашей любви. Я ожидала, что У Жэнь придет в наш дом, будет плакать над моим гробом, а затем попросит моих родителей дать ему пару туфелек, которые я в последнее время надевала на перебинтованные ноги. Вместе с тремя зажженными благовонными палочками он отнесет их домой. На каждом углу он будет выкрикивать мое имя и просить меня последовать за ним. Придя домой, он поставит мои туфли и благовония на стул. Если он будет возжигать благовония в течение двух лет и думать обо мне каждый день, он сможет почитать меня, как свою жену. Но он ничего этого не сделал.

Даже мертвые не могут оставаться без пары. Это противоречит природе. И потому я стала мечтать о том, как, став призраком, выйду замуж [21] Согласно старинным поверьям Китая, попав в юном возрасте на тот свет, душа незамужней девушки не обретает покоя. Не познавшая плотской любви, она страдает и томится в вечной тоске. Исправить это досадное недоразумение можно, если найти среди живых мужчин человека, который добровольно согласится вступить в брак с умершей невестой. Если находится жених, то родители умершей девушки организуют настоящую свадебную церемонию по всем правилам. Ее единственным отличием от стандартной свадьбы является отсутствие невесты, которая на обряде заменяется личными вещами покойной — одеждой, обувью, украшениями. После свадьбы молодой «супруг» обязан какое-то время хранить верность жене, во всяком случае, на протяжении времени, соответствующего традиционному трауру. Позже он может вступить в повторный брак. Считается, что после такой свадьбы душа умершей находит покой. Этот обычай сохраняется в отдаленных областях Китая до наших дней. . Это было не так просто и романтично, как церемония, во время которой жених просит дать ему туфельки, но мне было все равно, поскольку мы все равно вскоре соединимся с У Жэнем. После свадьбы призраков, когда я окажусь в поминальной дощечке, я навсегда покину семью Чэнь и перейду в клан моего мужа, как мне было предназначено судьбой.

Но я не слышала, чтобы кто-нибудь говорил об этом, и тогда та часть моей души, которая не осталась в моем теле и не поспешила в загробный мир, решила навестить У Жэня. Цель всей моей жизни состояла в этом. Когда я умерла, я чувствовала, что двигаюсь вперед, вперед, вперед, пока от меня ничего не осталось. Теперь я освободилась от своей семьи и покинула усадьбу семьи Чэнь. Я могла пойти куда угодно, но я не знала города и не представляла, где искать дорогу. Мне было сложно идти на моих «золотых лилиях». Мне едва удавалось сделать десять шагов, потому что ветер сбивал меня с ног. Но, несмотря на боль и растерянность, мне нужно было отыскать У Жэня.

Большой мир был намного прекраснее, но и уродливее, чем я ожидала. Прилавки с разноцветными фруктами перемежались с теми, на которых продавали свиные туши и плуги. Нищие с кровоточащими ранами и ампутированными конечностями умоляли прохожих дать им еды или денег. Я видела женщин — и даже из благородных семей! — которые разгуливали по улицам, словно в этом не было ничего особенного. Они смеялись, направляясь в рестораны и чайные домики. Иностранцы — должно быть, это были иностранцы, потому что у них были белые лица, голубые глаза и красные, желтые или коричневые волосы, — с озабоченным видом шагали по улицам города.

Я была растеряна, но чувствовала любопытство и возбуждение. Мир находился в постоянном движении: повозки и лошади бежали по улицам, неуклюжие буйволы тащили за собой обозы с солью, на зданиях развевались флаги и знамена, огромное количество людей толкали и пихали друг друга, закручиваясь в огромный водоворот. Уличные торговцы пронзительно кричали, расхваливая свою соленую рыбу, иголки и корзины. Мои уши болели от стука молотков и криков на строительных площадках. Мужчины спорили о политике, ценах на золото и долгах, сделанных во время азартных игр.

Я закрывала уши, но мои руки превратились в клубы пара, и они не могли защитить меня от грубых и резких звуков. Я пыталась свернуть с улицы, но, после того как я стала духом, мне нельзя было заходить за углы.

Я вернулась к родному дому и решила пойти по другой улице. Я попала туда, где продавали веера, шелка, бумажные зонтики, ножницы, резной мыльный камень, молельные четки и чай. Вывески и различные украшения загораживали меня от лучей солнца. Я продолжала идти вперед, минуя храмы, дома, в которых изготавливали ткань из хлопка, и мастерские чеканщиков. Грохот работающих машин бил меня по ушам, так что из глаз выступали слезы. Улицы Ханчжоу были покрыты булыжниками, и мои лилейные ножки покрылись синяками и царапинами, а из шелковых туфелек стала сочиться кровь. Говорят, призраки не чувствуют боли, но это неправда. Зачем тогда собаки в загробном мире разрывают их конечности, а демоны целую вечность вновь и вновь пожирают сердце злодея?