Лиза Си - Пионовая беседка

Пение и музыка струились ко мне по вечернему воздуху, донося жалобы госпожи Ду, обеспокоенной меланхолией дочери. Она еще не поняла этого, но ее дочь заболела любовным томлением. Я сделала глубокий вдох и позволила этой мысли проникнуть в мое сердце.

Вдруг я услышала прерывистое эхо своего дыхания. Я открыла глаза и увидела, что передо мной стоит молодой мужчина, которого я видела сквозь щелку в ширме.

Я вскрикнула, не успев даже подумать о том, что нужно взять себя в руки. Но как? Ведь я оказалась наедине с мужчиной, и он не был моим родственником! Более того, мы даже не были знакомы.

— Простите меня, — он сложил руки вместе и несколько раз поклонился.

От страха и волнения мое сердце забилось быстрее. Эта ситуация была невообразимой. Видимо, этот человек — друг моего отца. Я должна быть с ним любезна, и в то же время мне нужно помнить о приличиях.

— Мне не следовало покидать свое место, — нерешительно сказала я. — Это моя вина.

— Мне тоже не следовало этого делать. — Он сделал шаг вперед, и я машинально отпрянула от него. — Но их любовь… — Он покачал головой. — Интересно, каково это — найти истинную любовь?

— Я много раз думала об этом.

Я пожалела о сказанном, стоило словам вылететь из моего рта. Не следовало говорить так с мужчиной — будь то муж или незнакомец. Я знала это, но мой ответ уже был произнесен. Я приложила пальцы ко рту, надеясь, что это поможет мне удержать другие слова.

— И я тоже, — признался он и сделал еще один шаг вперед. — Но Линян и Мэнмэй влюбились друг в друга, когда встретились во сне, — продолжил юноша.

— Наверное, ты не знаешь эту оперу, — возразила я. — Они встретились, это правда, но Линян начинает следовать за Мэнмэем только после того, как она превратилась в призрак.

— Я знаю эту историю, но я не согласен с тобой. Молодому ученому приходится преодолеть свой страх перед призраком.

— Этот страх появляется только после того, как она соблазняет его, — как я осмелилась произнести такие слова? — Прости меня, — проговорила я. — Я всего лишь глупая девушка. Мне следует вернуться на свое место.

— Пожалуйста, подожди. Не уходи.

Я посмотрела туда, где в темноте скрывалась сцена. Я так долго ждала, когда увижу эту оперу. До меня доносилось пение Линян:

«Я дрожу под одеждой из тонкой ткани. От утренней прохлады меня защищают печальные мысли о том, как красные лепестки, словно слезы, падают с веток». Любовное томление сделало ее такой тонкой и хрупкой — даже изможденной, — что она решила нарисовать свой портрет на шелке. Если она оставит этот мир, то ее будут помнить такой, какой она была во сне — исполненной красоты и несбыточных желаний. Это желание, столь необычное для здоровой девушки, было явным признаком того, что Линян овладела любовная тоска. Она предчувствовала и предвосхищала свою смерть. Легкими прикосновениями кисточки она рисует в своей руке плод сливы. Она надеется, что когда-нибудь ее возлюбленный увидит ее портрет и узнает ее. Затем она пишет стихотворение, в котором говорит о своем желании выйти замуж за человека по фамилии Лю.

Как я могла так легко отказаться от оперы? Неужели потому, что об этом меня попросил мужчина? Если бы в ту минуту я была способна думать, я бы поняла, что люди, негодующие из-за «Пионовой беседки», правы: эта пьеса действительно сбивала молодых женщин с пути истинного.

Наверное, незнакомец почувствовал мою нерешительность — да и как иначе? — потому что сразу сказал:

— Я никому не расскажу об этом. Останься: я никогда не слышал, что думают об этой опере женщины.

Женщины? Я попала в очень неудобное положение. Я осторожно прошла мимо него, стараясь не задеть его полами одежды. В этот момент он снова заговорил:

— Автор хотел, чтобы в нас пробудились женственные чувства цин — любовь и другие эмоции. Я чувствую эту историю, но не уверен в том, что не обманываю себя.

Мы стояли всего в нескольких дюймах друг от друга. Я обернулась и посмотрела ему в лицо. Оно было еще прекраснее, чем мне казалось. Даже в тусклом свете молодого месяца я видела его высокие и широкие скулы, добрые глаза и полные губы.

— Я… — Он посмотрел мне в глаза ищущим взглядом, и я запнулась. Я сглотнула и опять заговорила: — Как могла девушка из знатной семьи, которая всю жизнь находилась в заточении…

— Так же, как и ты…

— …сама выбрать себе мужа? Я не могу представить себе такого, и для нее это тоже было невозможно.

— Ты думаешь, что понимаешь Линян лучше, чем ее создатель?

— Я девушка. Мне столько же лет, как и ей. Я исполню родственный долг, — заявила я, — и пойду по пути, который избрал для меня мой отец. Но хотя наши судьбы решают другие люди, мы продолжаем мечтать.

— Ты мечтаешь о том же, что и Линян? — спросил юноша.

— Нет, я не одна из тех девиц, что катаются на раскрашенных лодках, если ты это имеешь в виду!

Я покраснела от смущения. Мне нельзя было с ним откровенничать. Я уставилась на землю. По сравнению с его расшитыми сандалиями мои перебинтованные ножки в крошечных туфельках казались такими маленькими и нежными. Я чувствовала, что он смотрит на меня, и тоже хотела поднять глаза, но не смела. Наклонив голову, я молча вышла из беседки.

— Ты встретишься со мной завтра? — тихо окликнул он меня. Через мгновение за этим вопросом последовало утверждение, больше похожее на приказ: — Встретимся завтра вечером. Но этом же месте.

Я не ответила и даже не оглянулась. Я пошагала прямиком к главному саду и опять стала осторожно пробираться через сидящих женщин к своей подушке, лежащей у сгиба ширмы. Я огляделась по сторонам. Кажется, никто не заметил моего отсутствия. Я села и постаралась сосредоточиться на том, что происходило на сцене. Но мне было трудно сделать это. Увидев, что юноша тоже вернулся на свое место, я закрыла глаза. Я не буду смотреть на него. Зажмурив глаза, я слушала музыку и пение, и они проникали в мое сердце.

Линян умирала от любви. Предсказатель пытался излечить ее при помощи чар, но это не помогло. Наступил праздник Середины Осени [6] В пятнадцатый день восьмого месяца по лунному календарю (по григорианскому календарю — обычно в октябре) в Китае отмечают праздник Чжунцюцзе, история которого восходит к древним обрядам жертвоприношения: весной правители поклонялись духу Солнца, а осенью приносили жертвы Луне. День Середины Осени, то есть пятнадцатое число восьмого месяца, приходится на благодатный период, когда поспевают посевы, овощи и фрукты. Вечером в праздник Середины Осени родственники и друзья собираются на открытом воздухе, накрывают столы со всевозможными яствами, беседуют, наслаждаются прелестью лунной ночи. Ныне в различных живописных местах Китая в праздник Чжунцюцзе устраиваются мероприятия, на которых люди любуются красотой луны. . Линян ослабела и часто теряла сознание. Она дрожала от осеннего холода. В окна молотил ледяной дождь, а по небу меланхолично пролетали дикие гуси. Мать приходит проведать ее, и Линян просит у нее прощения за то, что не сможет заботиться о родителях до конца их дней. Она хочет сделать коутоу [7] Коутоу — поклон, при котором, стоя на коленях, касаются лбом земли. , чтобы выразить им свое почтение, но падает в обморок. Линян знает, что скоро умрет, и просит родственников похоронить ее в саду под сливовым деревом. Она втайне велит Благоуханной Весне спрятать ее портрет в гроте, где она и ее возлюбленный из сна познали друг друга.