Юрий Власов - Огненный крест. Гибель адмирала

В памяти адмирала ожили сотни боев, тысячи и тысячи мертвецов — растерзанные, изуродованные, без голов, рук, ног, а часто просто ошметья мяса…

Очевидцем конца Гришина-Алмазова оказался будущий советский адмирал флота Басистый. В годы Великой Отечественной войны Николай Ефремович Басистый в чине капитана первого ранга командовал крейсером, бригадой крейсеров. Не раз водил корабли на прорыв в осажденный Севастополь. В его воспоминаниях «Море и берег» читаем:

«Здесь (в Астрахани. — Ю. В.) 100-мм орудия с баржи были сняты и установлены на сухогрузное морское судно «Коломна», вскоре переименованное в крейсер «Красное знамя». Меня зачислили в состав его экипажа в должности сигнальщика и дальномерщика.

…В апреле (1919-го. — Ю. В.) крейсер «Красное знамя» и другие корабли, появившись внезапно у форта Александровский на восточном берегу Каспия, высадили десант, который захватил форт, а в нем мощную радиостанцию.

Противник, не зная о нашем десанте, продолжал слать радиограммы. Их расшифровывали специалисты флотилии. В одной из переданных штабом белых радиограмм говорилось, что из Петров-ска в Гурьев направляется пароход «Лейла» со специальной делегацией от Деникина к Колчаку. «Встретить!» — приказал С. М. Киров, находившийся на флагманском корабле.

На перехват «Лейлы» вышел эсминец «Карл Либкнехт», а крейсер «Красное знамя» обеспечивал эту операцию…

В котельном отделении плененной «Лейлы» наши моряки обнаружили труп белогвардейского генерала Гришина-Алмазова. Увидев корабли под красными флагами, он пытался сжечь документы. Но не успел и… застрелился.

А документы, находившиеся при нем, были особой важности. Они раскрывали планы дальнейших действий Колчака и Деникина. Надо ли говорить, какую ценность представляли эти бумаги для нашего командования» [3] Басистый. Н. Е. Море и берег. М., Воениздат, 1970, с. 176–177. .

И снова вспоминается достопамятный бал. Да, забыть такое трудно… там, в прошлом, Александр Васильевич приглядывается к императорской фамилии — великим князьям Сергею Александровичу, Александру Михайловичу и чрезвычайно деятельному Борису Владимировичу. По их лицам, жестам несложно догадаться: великий князь Борис Владимирович навеселе и забавляет всех. Борис Владимирович был по-настоящему красив и статен, пожалуй, только бледноват: гвардейский мундир в рюмочку, а на погонах николаевские вензеля, темные усы в кончиках подкручены и несколько вздеты, на губах — усмешка. Великий князь Борис слыл первым бабником среди Романовых, весьма гораздых по данной части. И природа не обидела, одарила соответствующей внешностью. Все в нем претило государю императору.

В памяти постепенно обозначился Безобразов. Александр Васильевич видит эти распушенные книзу усы, длинные — ниже подбородка. И больше ничего в лице — ну обычнейшее, даже скорее скучное. Только все это обман. За ним такие дела числились! Отставной ротмистр кавалергардского полка без чинов и знатности сразу скакнул в статс-секретари, это вровень генерал-адъютанту. Его имя называли только с именами Алексеева, Абазы [4] Абаза, Алексей Михайлович — свиты Его величества контр-адмирал, товарищ главноуправляющего торгового мореплавания и портов, управляющий делами Особого комитета Дальнего Востока (1903–1905), один из виновников русско-японской войны (1904–1905); не путать с А. А. Абазой. и Плеве. Впрочем, Безобразов и Абаза — двоюродные братья.

Обострение на Дальнем Востоке явилось итогом их действий. По представлениям Безобразова, без ведома военного министра совершались перемещения войск в Маньчжурии. Говорили, это тоже дело его рук — утверждение наместничества на Дальнем Востоке с внебрачным сыном Александра Второго генерал-адмиралом Алексеевым во главе. И ввел в круг государя императора этого Безобразова, а за ним и Абазу великий князь Александр Михайлович — сколько пересудов!

Еще бы, весь разворот событий — к войне! Сколько тогда писали и рассуждали о «Желтороссии» — освоении Маньчжурии и восточных земель.

Великий князь Александр Михайлович — внук Николая Первого и муж старшей сестры Николая Второго — Ксении Александровны. Он, кстати, был организатором первых летных школ в России.

Александр Васильевич не увлекался сплетнями, а равно и слухами, но о великом князе Александре Михайловиче кое-что знал — из-за причастности к флотским делам. Великий князь настоял на выделении отдела торгового мореплавания из министерства финансов в главное управление, а это уже новое, самостоятельное министерство.

Великий князь и возглавил его. Вещь нехитрая, коли женат на сестре государя императора.

И Александр Васильевич опять пристально вглядывается в государя императора — от него зависит судьба России, стало быть, его судьба.

Тот образ государя императора, так сказать бальный, слился с более поздними образами — от личных представлений ему.

Там, на балу, государь император был в парадном мундире полковника-преображенца — последнего своего звания перед кончиной отца, Александра Третьего. Будущий государь император командовал в ту пору батальоном Преображенского полка, а полком — его дядюшка, великий князь Сергей Александрович, — зануда и самодур. И по странной прихоти — муж кротчайшей и неземной чистоты женщины… родной сестры императрицы Александры Федоровны.

Государь император после коронации наотрез отказывался принимать повышения в чине. Так и проносил полковничий мундир до Февраля семнадцатого. А после от всего отлучили и отрешили…

Что ни говори, а государь император проигрывал рядом с великими князьями, ростом и лицом повторив мать. Александр Третий до самой кончины корил жену-датчанку за то, что «испортила породу»: не рост у сыновей, а срам… А выражался этот последний Александр — даже сбивались с дыхания гребцы: любил государь император морские прогулки. Матерый был мужик, основательный, но язык… При Марии Федоровне (его супруге), склонной к любовным интрижкам, придворные дамы стали многое позволять. Александр обзывал их б… и прочими «терминами», не стесняясь прислуги и адъютантов. И пил, здорово пил, никто не выдерживал с ним на рав-йых, даже адмирал Черевин [5] Адмирал П. А. Черевин — любимый генерал-адъютант Александра Третьего и завзятый выпивоха, не более. 13 ноября 1881 г. на Черевина — тогда товарища министра внутренних дел — было совершено покушение. Оно, как это следует из дальнейшего, не способствовало обращению адмирала к трезвому образу жизни. Покушавшегося Санковского приговорили к каторжным работам навечно, его сообщника Мельникова — к 20 годам. …

Молодой Боткин вылечил Александра Третьего от запоев, это сделало его авторитет медика непререкаемым.