Валентин Пикуль - Избранные произведения. I том

Артем от злости рванул матроса за плечо и, не рассчитав своей бычьей силы, отшвырнул его к железной переборке.

— Пятнадцать суток, — со свистом сказал он. — Со строгой изоляцией. Завтра же отправитесь под конвоем…

И только тут заметил, что из кармана Мордвинова выпал пистолет. Он цепко схватил его с палубы — это был хороший немецкий «вальтер».

— Откуда? — испуганно спросил Артем.

— Ладно. — Мордвинов медленно поднялся на ноги. — Об этом — потом… Осторожнее с пистолетом: одна пуля сидит в стволе. — Он вдруг как-то ослабел и ничком сунулся грудью на край раковины, его рука, вздрагивая, потянулась к вентилю крана, чтобы открыть воду. — Помогите мне, — попросил он лейтенанта Пеклеванного, — товарищ лейтенант, помогите мне…

— Рассыльный! — крикнул Артем, и вдвоем с рассыльным они отвели матроса в лазарет.

— Расскажи, что с тобой! — встревоженно спросила Китежева. — Кто это тебя так?

— Не знаю… Напали на меня. Бандиты какие-то… Я уже на корабль шел. Хорошо, что без мешка был. Говорят, что банда приехала в город — «Черная кошка»… Из власовцев эта банда. Их немцы сюда заслали. Для паники… А как я пистолет успел у них выбить, так даже и не помню…

Пеклеванный, испытывая страшное смущение и стыд, дружески потрепал матроса по плечу:

— Ты извини меня. Я не знал… Не будем ссориться!

— Вы меня тоже извините, товарищ лейтенант. Мне тоже не хотелось бы ссориться с вами. И мы не будем ссориться. Только я больше всего люблю, когда меня уважают…

Выходя из лазарета, Артем почти лицом к лицу столкнулся с Рябининым. Прохор Николаевич выслушал всю эту историю, велел освободить на завтра Мордвинова от всех корабельных работ и занятий, потом сказал:

— Одевайтесь, лейтенант. Кортик прицепить не забудьте. Нас с вами в штаб вызывают. И срочно притом. Наверное, дадут какое-нибудь дело…

Метель косо стегала в лицо колючим снегом. Со стороны залива налетали на берег крутые порывы ветра. За взлетами снежных зарядов пропадали и тонули во мраке тени бараков и ажурная мачта радиостанции. Обогнав офицеров, медленно прополз в низину гаванского ковша тяжелый вездеход, злобно рявкающий выхлопным перегаром, и узкими пучками фар ненадолго осветил разухабистую дорогу.

— Шторм будет, — сказал Пеклеванный. — А?

— Нет. — Рябинин принюхался к ветру. — Я так думаю, что поутру стишает погода. Ей силы не набрать…

Пеклеванный закрыл ладонями замерзающие уши и почти согнулся пополам, чтобы пересилить напор ветра.

— Баллов девять уже есть! — прокричал он. — Интересно бы знать, Прохор Николаевич, что для нас приготовили в штабе? Пора бы уж нам и заданьице какое-нибудь получить!

— Дадут. — Рябинин смачно высморкался в сугроб, зажимая пальцем то одну, то другую ноздрю. — Дадут, лейтенант, — убежденно повторил он. — Только бы вот по шее не дали за грехи наши тяжкие. Им-то со стороны, с берега-то, даже борта у нас кажутся не так ровно покрашенными.

В коридоре штаба, длинном и унылом, как дорожная верста, топился ряд печей, выстроенных вдоль стен. Жаркие березовые поленья стреляли веселыми искрами. Часовой услужливо протянул офицерам голик, чтобы они обмели обувь от снега. В комнате дежурного спала на диване пожилая уборщица, накрытая матросской шинелью, а сам дежурный, плешивый мичман в громадных валенках, жаловался телефонистке:

— Я, дочка, всю жизнь толстых женщин любил. Три раза женатым был, и все три жены были тощими… Разве же это — не трагедия для мужчины?

Рябинин с серьезным видом протянул дежурному документы:

— Мы с «Аскольда»… А что касается твоей жизненной трагедии, мичман, то я тебе от души сочувствую: жена — не гусыня, ее в мешке к потолку не подвесишь и одними орехами кормить не будешь… Куда нам пройти тут?

Смущенный мичман проводил их до дверей кабинета контр-адмирала Сайманова.

Начальник ОВРА встретил аскольдовцев вопросом:

— Последнюю новость не слышали, товарищи? Гитлер отменил свой приказ о сдаче на слом всех крупных кораблей немецкого флота. Это и понятно: вместо Редера сейчас командует флотом гросс-адмирал Дениц, а он, хотя и заядлый подводник, но все же не такой дурак, чтобы убрать с нашего театра линкоры «Шарнгорст» и «Тирпитц»… Садитесь, товарищи, побеседуем!

Офицеры скинули шинели, сели возле стола, на котором — совсем по-домашнему — стояла электроплита и на ней сипло шумел закипающий чайник. Под колпаком настольной лампы грелась желтоглазая кошка. Игнат Тимофеевич погладил ее и похвалил:

— Примечательное животное. С тральщика Б-118, который затонул на прошлой неделе. Спасли ее матросы… Ну, ладно. Так вот, товарищи, и результат: сейчас, пока мы сидим с вами здесь, в океане заканчивается большое сражение. Английская эскадра во главе с линкором «Дюк оф Йорк» под флагом Фрейзера сейчас доколачивает немецкий линкор «Шарнгорст» под флагом контр-адмирала Бея. Немец принял уже пять торпед, но еще огрызается. С его палубы спускают за борт водолазов, и они тут же, невзирая на взрывы, на полном ходу заваривают подводные пробоины. Это уже что-то новое в практике морских сражений…

— А караван? — спросил Рябинин.

— «Шарнгорст» и шел как раз на перехват каравана, — пояснил контр-адмирал. — Но Фрейзер, пользуясь радиолокаторными установками, успел засечь его еще на дальней дистанции… Подробности узнаем потом. А как у вас с топливом?

— Вчера догрузили четвертый бункер.

— Свежий хлеб на корабле имеется?

— Да. На пекарню гарнизона пока не жалуемся.

— Ну, и чудесно. — Сайманов разложил перед собой карту и постучал по ней карандашом. — Смотрите сюда, товарищи… Вот в эту бухту, в которой расположен колхоз «Северная заря», надо отконвоировать землечерпалку…

— Землечерпалку? — переспросил Пеклеванный почти испуганно.

— Да. Обыкновенную землечерпалку. Кстати, она сейчас уже находится на переходе через Кильдинскую салму. Старайтесь прижимать ее ближе к берегу и, если позволит волнение на море, торопите ее со скоростью. Узла три-четыре, а то и все пять, она, я думаю, сможет выжать из своих механизмов.

— Три-четыре узла? — снова вмешался Пеклеванный. — Я, очевидно, правильно вас понял… Но неужели и мы будем осуждены топтаться около нее на такой кислятине?

Кошка вдруг жалобно мяукнула и, выгнув спину, прыгнула Пеклеванному на колени.

— Брысь, подлая! — сказала лейтенант, отряхивая брюки. — Не до тебя сейчас…

— Вам, — спокойно продолжал Игнат Тимофеевич, обращаясь большей частью к Рябинину, — вам придется идти на противолодочном зигзаге. Это утомительно и надоедливо, но ничего не поделаешь. Немцы сейчас стали применять новые торпеды типа «Цаункёниг», что в переводе значит «крапива». Выгоднее всего держаться на зигзаге № 48-Ц…