Кен Фоллетт - Избранные произведения. II том

Кое-кто из немцев мужественно высовывался из окон и стрелял по самолету из пистолетов и винтовок, но безуспешно.

Но теперь Ллойд увидел легкую противовоздушную зенитную установку, размещенную на платформе сразу за паровозом. Двое артиллеристов поспешно готовили к бою большую пушку. Она развернулась на своем основании, и дуло поднялось, целясь в английский самолет.

Пилот, похоже, не заметил этого, так как продолжал следовать прежним курсом, и его пули решетили крыши вагонов, над которыми он летел.

Большая пушка выстрелила — и промахнулась.

Интересно, подумал Ллойд, не знаком ли он с пилотом. На службе в действующей армии Великобритании никогда не было одновременно больше пяти тысяч летчиков. И очень многие из них бывали на вечеринках Дейзи. Ллойд вспомнил Хьюберта Сент-Джона, блестящего выпускника Кембриджа, с которым несколько недель назад они вспоминали студенческие дни; Денниса Чосера, индейца с Тринидада, — тот горько жаловался на безвкусную английскую еду, особенно ему надоело картофельное пюре, которое, казалось, давали при каждом приеме пищи; и Брайана Мэнтела, дружелюбного австралийца, которого он переводил через Пиренеи в последний свой переход. Этот храбрец в «тиффи» вполне мог оказаться знакомым Ллойда.

Противовоздушное орудие снова выстрелило, и снова мимо.

Либо пилот до сих пор не увидел пушки, либо был уверен, что она не сможет в него попасть, потому что не предпринимал никаких действий, чтобы уклониться от выстрелов, но продолжал идти на опасно низкой высоте и стрелять по вагонам с войсками.

Паровозу оставалось всего несколько секунд до тоннеля, когда в самолет попали.

Двигатель самолета загорелся, заклубился черный дым. Пилот отвернул от железной дороги, но — слишком поздно.

Поезд въехал в тоннель, вагоны промчались мимо того места, где находился Ллойд. Он увидел, что каждый вагон был битком — десятки, сотни немецких солдат.

«Тиффи» летел прямиком на Ллойда. На миг ему показалось, что самолет упадет точно туда, где он лежит. Он уже и так был распластан на земле, но сейчас, как дурак, закрыл руками голову, словно это могло его спасти.

«Тиффи» с ревом промчался метрах в тридцати над ним.

Потом Легионер нажал на кнопку детонатора.

Внутри тоннеля раздался звук, подобный грому, когда взорвались пути, затем — ужасный скрежет сминаемой стали, когда поезд сошел с рельсов.

Сначала вагоны, полные солдат, продолжали проноситься мимо, но секунды спустя их ход замедлился. Концы двух соседних вагонов перевернутой буквой V поднялись в воздух. Ллойд услышал, как кричат в вагонах люди. Все вагоны скатывались с рельсов и рассыпались, как выпавшие из коробки спички, вокруг темного отверстия — входа в тоннель. Железо сминалось, как бумага, а битое стекло дождем посыпалось на троих подрывников, наблюдавших за происходящим с гребня насыпи. Им грозила опасность погибнуть от собственного взрыва, и без единого слова они вскочили и бросились бежать.

К тому времени как они достигли безопасного места, все закончилось. Из тоннеля валили клубы дыма: если бы, что маловероятно, кто-то выжил в катастрофе, сейчас они сгорели.

План Ллойда удался. Он не только убил сотни вражеских солдат и вызвал крушение поезда, но и перегородил главную железную дорогу. Чтобы ликвидировать последствия катастрофы в тоннеле, требовались недели. Теперь из-за него немцам будет намного сложнее посылать подкрепление своим войскам в Нормандию.

Он почувствовал ужас.

Он видел смерть и разрушения в Испании, но ничего подобного там не было. И устроил это он.

Раздался еще один удар, и, взглянув в том направлении, он увидел, что «тиффи» упал на землю. Он горел, но фюзеляж не разбит. Возможно, пилот все еще жив.

Он побежал к самолету, Сигара и Легионер — за ним.

Сбитый самолет лежал на брюхе. Одно крыло разломилось пополам. От единственного двигателя шел дым. Плексиглас кабины был черным от копоти, и пилота Ллойд не видел.

Он шагнул на крыло и отжал замок «фонаря» кабины. Сигара сделал то же самое с другой стороны. Вместе они сдвинули крышку.

Пилот был без сознания. На нем был шлем и летные очки, нос и рот закрывала кислородная маска. Ллойд не мог определить, знаком ему этот человек или нет.

Он подумал про кислородный баллон: где он и не взорвется ли?

Легионеру пришла в голову та же мысль.

— Надо его отсюда вытащить, пока самолет не взорвался, — сказал он.

Ллойд полез внутрь и отстегнул ремень безопасности. Потом он сунул руки пилоту под плечи и потянул. Тело было совершенно обмякшее. Определить характер повреждений было невозможно. Ллойд был даже не уверен, что парень вообще жив.

Он вытащил пилота из кабины, потом положил себе на плечо, как делают пожарные, и отнес на безопасное расстояние от горящих обломков. Как можно осторожнее он уложил парня на землю лицом вверх.

Он услышал шум, нечто среднее между свистом и шипением, и, обернувшись, увидел, что весь самолет объят пламенем.

Он склонился над пилотом и бережно снял очки и кислородную маску, открывая лицо, оказавшееся до ужаса знакомым.

Пилотом был Малыш Фицгерберт.

И он дышал.

Ллойд вытер кровь с губ и носа Малыша.

Тот открыл глаза. Сначала взгляд казался бессмысленным. Потом, в следующую минуту, выражение его лица изменилось, и он произнес:

— Ты!

— Мы взорвали поезд, — сказал Ллойд.

У Малыша, по-видимому, могли двигаться только губы и глаза.

— Как тесен мир, — сказал он.

— Это точно.

— Кто это? — спросил Сигара.

Ллойд заколебался, но потом ответил:

— Мой брат.

— О господи.

Малыш закрыл глаза.

Ллойд сказал Легионеру:

— Надо привести врача.

Легионер покачал головой:

— Мы должны выбираться отсюда. Через несколько минут здесь появятся немцы — осматривать место крушения.

Ллойд понимал, что он прав.

— Нам придется взять его с собой.

Малыш открыл глаза и позвал:

— Уильямс.

— Что, Малыш?

Тот, кажется, усмехнулся.

— Можешь теперь жениться на этой сучке, — сказал он.

И умер.

Дейзи заплакала, когда узнала. Малыш был мерзавцем, плохо с ней обращался, но когда-то она его любила, и в сексе он многому ее научил. Ей было жаль, что его убили.

Теперь виконтом и наследником титула стал его брат Энди. Жена Энди, Мэй, стала виконтессой; а имя Дейзи, согласно изощренным аристократическим правилам, звучало теперь как «вдовствующая виконтесса Эйбрауэнская» — пока она не выйдет замуж за Ллойда, что освободит ее и сделает простой миссис Уильямс.

Однако до этого было далеко, даже сейчас. За лето надежды на быстрое окончание войны обратились в ничто. План немецких офицеров убить Гитлера двадцатого июля провалился. Немецкая армия на восточном фронте отступала полным ходом, а союзные войска в августе заняли Париж, но Гитлер был намерен сражаться до ужасного конца. Дейзи понятия не имела, когда увидит Ллойда, не говоря уж о том, чтобы выйти за него замуж.