Кен Фоллетт - Избранные произведения. II том

Как-то в сентябре, приехав в Олдгейт, чтобы провести вечер среды у Эт Леквиз, Дейзи была встречена торжествующим возгласом.

— У нас великолепная новость! — объявила Этель, как только Дейзи вошла на кухню. — Ллойд избран потенциальным кандидатом в парламент от Хокстона!

На кухне сидела сестра Ллойда Милли с детьми, Ленни и Пэмми.

— Правда, замечательно? — сказала она. — Готова спорить, что он станет премьер-министром!

— Да… — сказала Дейзи и тяжело села.

— Но ты этому не рада, как я вижу, — сказала Этель. — Как сказала бы моя подруга Милдред, тебя словно холодной водой окатили. В чем дело?

— Да в том, что, если я стану его женой, ему это помешает на выборах… — Она слишком его любила, потому ей и было так горько. Как она могла стоять у него на пути, когда его ждало такое прекрасное будущее? Но как она могла отказаться от него? Когда она думала об этом, у нее становилось тяжело на душе и жизнь казалась безрадостной.

— Из-за того, что ты богатая наследница? — спросила Этель.

— Не только из-за этого. Малыш незадолго до смерти сказал мне, что Ллойда никогда не изберут, если у него будет жена из бывших фашистов… — Она посмотрела на Этель, которая всегда говорила правду, пусть даже горькую. — Ведь он был прав, да?

— Не совсем, — сказала Этель. Она поставила чайник на огонь, потом села за стол напротив Дейзи. — Я не собираюсь говорить, что это вообще не имеет значения. Но я думаю, что отчаиваться не следует.

«Ты такая же, как я, — подумала Дейзи. — Ты говоришь, что думаешь. Не удивительно, что он меня любит: ведь я похожа на его мать в молодости!»

— Любовь все побеждает, ведь правда? — сказала Милли. Она заметила, что четырехлетний Ленни бьет двухлетнюю Пэмми деревянным солдатиком. — Не обижай сестричку! — прикрикнула она. И, повернувшись снова к Дейзи, продолжала: — А мой брат любит тебя до беспамятства. По правде говоря, мне кажется, он вообще никого, кроме тебя, не любил.

— Я знаю, — сказала Дейзи, чуть не плача. — Но он стремится изменить мир, и мне невыносимо думать, что я стою у него на пути.

Этель взяла на руки плачущую Пэмми, и малышка тут же успокоилась.

— Я скажу тебе, что нужно делать. Приготовься отвечать на вопросы, ожидай враждебного отношения, но не уходи от ответов и не скрывай свое прошлое.

— Что же мне говорить?

— Ты можешь сказать, что фашизм обманул тебя, как и миллионы других, но во время бомбежек Лондона ты на «скорой помощи» возила раненых в больницы, и ты надеешься, что заплатила за свою ошибку. Точные формулировки обговори с Ллойдом. Держись уверенно, просто будь собой, не прячь свое неотразимое обаяние и не позволяй себе падать духом.

— И это поможет?

Этель помедлила с ответом.

— Я не знаю, — сказала она наконец. — Правда не знаю. Но ты должна попробовать.

— Ужасно было бы, если бы ему пришлось ради меня отказаться от любимого дела. Такие вещи, наверное, могут разрушить брак.

Дейзи отчасти надеялась, что Этель ей возразит, но этого не произошло.

— Я не знаю, — снова ответила она.

Вуди Дьюар быстро привык ходить на костылях.

Он был ранен в конце 1944-го, в Бельгии, во время Арденнской операции. Союзники, рвущиеся к немецкой границе, внезапно были встречены мощным контрнаступлением. Вуди с другими ребятами из 101-й воздушно-десантной дивизии удерживали стратегически важный, находящийся на пересечении дорог город Бастонь. Когда немцы предъявили ультиматум о сдаче, генерал Маколифф отправил ставший знаменитым ответ, состоящий из одного слова: «Хрен!»

В Рождество Вуди пулеметной очередью раздробило правую ногу. Боль была адская. Но хуже всего было то, что прошел целый месяц, прежде чем он смог выбраться из осажденного города и попасть в настоящий госпиталь.

Кости должны были срастись, и, может быть, даже хромота могла пройти, но никогда больше его нога не окрепнет достаточно, чтобы можно было прыгать с парашютом.

Арденнская операция была последним наступлением армии Гитлера на западе. Больше немцы в контрнаступление не переходили.

Вуди вернулся к гражданской жизни, и это означало, что он мог жить в родительской квартире в Вашингтоне и позволять маме хлопотать вокруг себя. Когда сняли гипс, он вернулся на работу в команду отца.

В четверг 12 апреля 1945 года он был в Капитолии, где располагались сенат и палата представителей — медленно ковылял, разговаривая с отцом о беженцах.

— По нашим подсчетам, в Европе война сорвала с мест около двадцати одного миллиона человек, — сказал Гас. — Комитет Объединенных Наций по вопросам помощи и восстановления готов им помочь.

— Я полагаю, это начнется буквально на днях, — сказал Вуди. — Красная Армия приближается к Берлину.

— И войска Соединенных Штатов от него лишь в пятидесяти милях.

— Сколько же еще продержится Гитлер?

— Человек в здравом уме уже сдался бы.

Понизив голос, Вуди сказал:

— Кто-то говорил мне, что русские нашли что-то вроде лагеря уничтожения. Нацисты убивали там сотни человек каждый день. Это место называется Аушвиц, в Польше.

Гас мрачно кивнул.

— Это правда. Люди еще не знают, но узнают, раньше или позже.

— Кто-то должен за это ответить перед судом.

— Комиссия ООН по военным преступлениям работает уже пару лет, составляя списки военных преступников и собирая свидетельства. Кто-то предстанет перед судом — если, конечно, мы сможем поддерживать работу ООН после войны.

— Конечно, сможем! — возмущенно сказал Вуди. — На этом была основана прошлогодняя предвыборная кампания Рузвельта, и он победил на выборах. Через две недели в Сан-Франциско открывается конференция ООН! — Для Вуди место проведения конференции имело особое значение, потому что в Сан-Франциско жила Белла Эрнандес, но отцу он пока о ней не говорил. — Американский народ должен увидеть международное сотрудничество, чтобы больше никогда не повторилась война, подобная этой. Кто может быть против?

— Мой ответ тебя удивит. Конечно, в большинстве своем республиканцы — люди достойные, просто их взгляд на жизнь отличается от нашего. Но ядро там составляют чертовы придурки.

Вуди оторопел. Отец редко ругался.

— Те, кто планировал скинуть Рузвельта в тридцатые, — продолжал Гас. — Бизнесмены вроде Генри Форда, который считал Гитлера хорошим, сильным антикоммунистическим лидером. Они создают правые партии вроде «Америка превыше всего» [42] В оригинале « America First ». .

Вуди никогда не слышал, чтобы отец говорил так зло.

— Если этим дуракам дать волю, начнется третья мировая война, еще более страшная, чем две первых, — сказал Гас. — Я потерял на войне сына, и, если у меня когда-нибудь будет внук, я не хочу потерять еще и его.