Кен Фоллетт - Избранные произведения. II том

— Я могу добывать такие сведения.

— Отлично, — сказал Камерон, дав волю чувствам.

— И что я получу взамен?

— Я сообщу вам телефонный номер и условленное слово.

Вы должны воспользоваться им только в случае советского вторжения в Западную Европу. Когда вы позвоните по этому номеру вам ответит командующий высокого ранга, который говорит по-польски. Он будет разговаривать с вами как с представителем польского сопротивления советскому вторжению. Вы будете, исходя из практических целей, лидером свободной Польши.

Станислав задумчиво кивнул, но Камерон догадывался, что его собеседник думает о другом. После минутного молчания он сказал:

— Если я соглашусь, я отдам свою жизнь в ваши руки.

— Вы уже отдали, — сказал Камерон.

Бастующие на Гданьском судостроительном заводе придавали большое значение информированию мировых СМИ о своих действиях. Как ни странно, это был лучший способ дать знать о себе польскому народу. Польские СМИ подвергались цензуре, но сообщения западных газет подхватывало спонсируемое американцами радио «Свободная Европа» и транслировало на Польшу. Это был главный источник, из которого поляки узнавали правду о том, что происходит в их стране.

Лили Франк следила за событиями в Польше по западногерманскому телевидению, которое могли смотреть все в Восточном Берлине, если правильно сориентировать антенны.

К радости Лили, забастовка ширилась, несмотря на все усилия правительства остановить ее. Забастовку поддержали рабочие судостроительного завода Гдыни, в знак солидарности забастовали работники общественного транспорта. Они создали Межзаводской забастовочный комитет (МЗК) со штаб-квартирой на Судостроительном заводе им. Ленина. Его главным требованием было право создавать свободные профсоюзы.

Как многие в Восточной Германии, семья Франков живо обсуждала все это, сидя в гостиной на верхнем этаже своего дома в центре Берлина перед телевизором фирмы «Франк». В «железном занавесе» образовывалась дыра, и они охотно рассуждали, к чему это может привести. Если смогли подняться поляки, то, возможно, смогут и немцы тоже.

Польское правительство пыталось вести переговоры с каждым заводом в отдельности, предлагая щедрые прибавки к зарплате тем бастующим, кто отколется от МЗК и вернется на рабочие места. Но эта тактика провалилась.

За неделю триста бастующих предприятий присоединились к МЗК.

Шаткая польская экономика не могла выдержать этого. Правительство наконец признало реальность. Заместитель премьер-министра отправился в Гданьск.

Неделей спустя была достигнута договоренность. Бастующим предоставили право создавать свободные профсоюзы. Это был триумф, поразивший весь мир.

Если поляки смогли добиться свободы, будут ли немцы следующими?

— Ты все еще встречаешься с этой полькой? — спросил Кит у Камерона.

Тот ничего не ответил. Конечно, он продолжал встречаться с ней. Он был счастлив, как ребенок в кондитерской. Лидка охотно отдавалась ему, когда бы он только ни пожелал ее. До последнего времени немногим девушкам хотелось заниматься с ним любовью. «Тебе это нравится?» — спрашивала она, лаская его; и если он отвечал утвердительно, она допытывалась: «Тебе нравится это не очень, или очень, или до смерти?»

— Я же сказал тебе, что в твоей просьбе отказано, — продолжал Кит.

— Но вы не сказали почему.

Кит начинал злиться.

— Я так решил.

— Но разве это правильно?

— Ты сомневаешься в моем праве принимать решения?

— Нет, вы сомневаетесь в моей девушке.

Кит разозлился не на шутку.

— Ты думаешь, что взял меня за жабры, потому что Станислав не станет говорить ни с кем другим, кроме тебя?

Как раз так Камерон и думал, только не признавался вэтом.

— К Стасу это не имеет никакого отношения. Я не собираюсь бросать ее без причины.

— Я могу выгнать тебя.

— И все равно я не откажусь от нее. Собственно… — Камерон помедлил. Слова, пришедшие ему на ум, не вязались с его планами. Но он все-таки произнес их: — Собственно, я надеюсь жениться на ней.

Кит сменил свой тон.

— Камерон, — сказал он, — может быть, она не агент СБ, но она все равно может иметь скрытый мотив, чтобы спать с тобой.

Камерон вскипел:

— Если это не имеет отношения к разведке, это не имеет никакого отношения к вам.

Кит стоял на своем, говоря мягко, словно стараясь не задеть чувства Камерона.

— Многие польские девушки хотели бы поехать в Америку, как ты знаешь.

Камерон знал, и эта мысль давно приходила к нему. Он удивился и обиделся, что Кит сказал это.

— Я знаю, — проговорил он с каменным лицом.

— Извини меня, но она по этой причине может водить тебя за нос. — Выдвинул последний довод Кит. — Ты задумывался над такой возможностью?

— Да, задумывался, — проговорил Камерон. — А мне все равно.

В Москве стоял большой вопрос, вводить ли войска в Польшу.

За день до заседания Политбюро Димка и Наталья схватились с Евгением Филипповым на подготовительном совещании в комнате Нины Ониловой.

— Нашим польским товарищам срочно требуется военное содействие для отражения нападок предателей, находящихся на службе у империалистических государств, — заявил Филиппов.

— Ты хочешь такого же вторжения, как в Чехословакию в 1968 году и в Венгрию в 1956-м?

Филиппов не отрицал этого.

— Советский Союз имеет право вводить войска в любую страну, когда интересы коммунизма оказываются под угрозой. Это доктрина Брежнева.

— Я против военного вторжения, — сказал Димка.

— Вот так сюрприз, — саркастически заметил Филиппов.

Димка не обратил на это внимания и стал излагать свою точку зрения:

— И в Венгрии, и в Чехословакии контрреволюцию пытались совершить ревизионистские элементы в рядах коммунистической партии. Поэтому была возможность ликвидировать их наподобие того, как отрубают голову цыпленку. Они не пользовались народной поддержкой.

— В чем отличие этого кризиса?

— В Польше контрреволюционерами выступают лидеры рабочего класса при поддержке рабочего класса. Лех Валенса — электрик. Анна Валентинович — крановщица. Бастуют сотни предприятий. Мы имеем дело с массовым движением.

— Мы все равно должны подавить его. Ты действительно считаешь, что мы должны отказаться от польского коммунизма?

— Существует другая проблема, — вмешалась Наталья. — Деньги. В 1968 году у советского блока не было внешнего долга в размере миллиардов долларов. Сегодня мы полностью зависим от займов у Запада. Ты слышал, что сказал президент Картер в Варшаве. Кредиты Запада связаны с правами человека.

— И что?

— Если мы пошлем танки в Польшу, Запад закроет кредитную линию. Таким образом, товарищ Филиппов, ваше вторжение погубит экономику всего советского блока.