Кен Фоллетт - Избранные произведения. II том

На следующий день советские газеты неистовствовали. «Солидарность» вмешивается во внутренние дела суверенных государств, вопили они.

И все-таки Советы не стали вводить войска.

Советский лидер Леонид Брежнев не хотел вводить войска в Польшу. Он не мог потерять доверие западных банков. Он вынашивал другие планы. Камерон Дьюар узнал о них от Стаса.

Для обработки сырого материала, поставляемого Стасом, требовалось несколько дней. Незаметно получить фотопленки при мимолетном контакте было лишь началом. Пленки нужно было проявить в темной комнате в американском посольстве, напечатать фотографии документов и размножить их. Затем переводчик, имеющий доступ к работе с секретными материалами, должен был перевести их с польского и русского на английский. Если он получал сотню или более страниц, что случалось часто, на перевод уходило несколько дней. Потом перепечатка на машинке и ксерокопирование. И вот тогда Камерон мог видеть, что он выудил.

Когда пришли зимние морозы, изучая последнюю пачку документов, Камерон обнаружил тщательно разработанный, детальный план действий польского правительства. Намечалось объявить военное положение, отменить все свободы и соглашения с «Солидарностью».

Это был план на случай возникновения непредвиденной ситуации. Но Камерон с удивлением узнал, что Ярузельский наметил его еще в первую неделю после вступления в должность. Ясно, что он задумал его с самого начала.

И Брежнев упорно оказывал давление на него, чтобы он осуществил этот план.

Ярузельский сопротивлялся до начала этого года. К тому времени «Солидарность» окрепла настолько, что стала способна на ответные действия: рабочие повсюду в стране завладевали заводами, шла активная подготовка к всеобщей забастовке.

В то же время росло влияние «Солидарности», а коммунисты сдавали позиции. Но сейчас рабочие потеряли бдительность.

Они кроме того голодали и мерзли. Дефицитным было все, галопировала инфляция, распределение продовольствия саботировалось коммунистической бюрократией, которая хотела возвращения старых порядков. Ярузельский рассчитывал, что терпение народа лопнет и он сочтет за благо возврат к авторитарному правлению.

Ярузельский хотел, чтобы произошло советское вторжение. Он направил послание в Кремль, в котором прямо спрашивал: «Можем ли мы рассчитывать на военное содействие из Москвы?»

Ему так же прямо ответили: «Войска вводиться не будут».

Для Польши это хорошая новость, рассуждал Камерон. Советы могут запугивать и угрожать, но они не желают принимать крайние меры. Что бы ни произошло, это будет сделано по воле польского народа.

Однако Ярузельский мог прибегнуть к решительным действиям без поддержки советских танков. Его план был целиком на фотопленке Стаса. Сам он опасался, что план может быть приведен в действие, поэтому он сопроводил переданные материалы сделанной собственноручно запиской. Для Камерона было достаточно необычно придать ей серьезное значение. Стас написал: «Рейган может предотвратить подобное развитие событий, если он пригрозит прекратить финансовую помощь»,

Камерон подумал, что это расчетливый ход. Займы от западных правительств и банков удерживали Польшу на плаву. Хуже демократии могло быть одно: экономический крах.

Камерон голосовал за Рейгана, потому что он обещал проводить более агрессивную внешнюю политику. Сейчас появилась такая возможность. Если Рейган будет действовать быстро, он сможет удержать Польшу от гигантского шага назад.

Джордж и Верина имели хороший загородный дом в округе Принс Джорджес, штат Мериленд, за городской чертой Вашингтона, в пригороде, который он представлял как конгрессмен. Теперь он должен был ходить в церковь каждую неделю, иначе говоря, каждое воскресенье, и молиться вместе со своими избирателями.

Его положение обязывало нести не одно подобное бремя, но большую часть времени он был по горло занят. Джимми Картер ушел, и Белый дом занимал Рональд Рейган. Джордж получил возможность защищать самых бедных людей в Америке, многие из которых были чернокожими.

Раз в один-два месяца Мария Саммерс приезжала навестить своего крестного сына Джека, которому было полтора года и который подавал признаки энергичного характера своей бабушки Джеки. Мария обычно дарила ему книжку. После позднего завтрака Джордж обычно мыл посуду, а Мария вытирала ее, и они говорили о разведке и внешней политике.

Мария продолжала работать в государственном департаменте, и ее нынешним начальником был госсекретарь Александр Хейг. Джордж спросил, устраивает ли их информация, получаемая ими из Польши.

— Да, вполне, — ответила она. — Не знаю, что ты сделал, но ЦРУ намного улучшило свою работу.

Джордж передал ей тарелку, чтобы она ее вытерла.

— Так что же происходит в Варшаве?

— Советы не будут вводить войска. Мы знаем это наверняка. Польские коммунисты просили их об этом, и они наотрез отказались. Но Брежнев настаивает, чтобы Ярузельский объявил военное положение и запретил «Солидарность».

— Это было бы позором.

— В госдепартаменте так и думают.

Джордж задумался.

— Как мне показалось, ты что-то недоговариваешь…

— Ты слишком хорошо меня знаешь, — улыбнулась она. — У нас есть возможность сорвать план с объявлением военного положения. Президенту Рейгану достаточно сказать, что экономическая помощь будет зависеть от соблюдения прав человека.

— Почему же он этого не делает?

— Он и Хейг считают, что поляки сами не объявят военное положение.

— Как знать? Вообще-то не мешало бы сделать такое предупреждение.

— Я тоже так думаю.

— Ну, так почему же они этого не делают?

— Они не хотят, чтобы другая сторона поняла, насколько хорошо действует наша разведка.

— Нет смысла в разведке, если не пользоваться ею.

— Может быть, они придут к этому, — сказала Мария. — Но пока они колеблются.

За две недели до Рождества в Варшаве шел снег. Таня провела субботний вечер одна. Стас никогда не объяснял, почему он не может прийти к ней. Она никогда не бывала в его квартире, хотя она знала, где он живет. Поскольку она представила его Камерону Дьюару, Стас не говорил ни о чем, что имело бы отношение к армии. Таня объясняла это тем, что он выдает секреты американцам. Он уподоблялся заключенному, который весь день хорошо ведет себя, а ночью роет подземный ход для побега.

Но это была уже вторая суббота, которую Таня проводила без него. В чем причина, она не знала. Она что — надоела ему? Иногда женщины надоедают мужчинам. Единственным мужчиной, который оставался постоянной частью ее жизни, был Василий, и она никогда не спала с ним.