Кен Фоллетт - Избранные произведения. II том

— Мы никогда не встречались, — продолжал Джаспер. — Но мне довелось знать вашего крестника Джека Джейкса, когда я жил с Вериной Маркванд.

Мария сдержанно пожала ему руку. Беседовать с журналистами всегда было опасно. Что бы вы ни говорили, сам факт такого разговора ставил вас в уязвимое положение, поскольку всегда мог возникнуть спор относительно того, что вы фактически сказали.

— Рада наконец познакомиться с вами, — сказала она.

— Я восхищен вашими успехами, — заметил он. — Вашей карьере мог бы позавидовать и белый мужчина. Просто потрясающе для афроамериканской женщины.

Мария улыбнулась. Конечно, Джаспер само обаяние — так ему удается разговорить людей. Но ему ни в коем случае нельзя доверять — он предаст родную мать ради того, чтобы выудить интересующие его сведения. Она задала ему нейтральный вопрос:

— Как вам нравится в Европе?

— Сейчас это лучшее место в мире, — ответил он. — Мне просто повезло.

— Рада за вас.

— А вот поездка президента Буша, по-моему, была неудачной.

Ну вот, началось, подумала Мария. Она находилась в трудном положении. Она должна защищать президента и политику государственного департамента, хотя она была согласна с оценкой Джаспера. Бушу не удалось возглавить освободительное движение в Восточной Европе — он был слишком робок. Тем не менее Мария заявила:

— Мы считаем, что в некотором роде это триумф.

— Вы должны утверждать это. Но, между нами говоря, прав ли был Буш, когда он убеждал Ярузельского, коммунистического тирана старой закваски, баллотироваться в президенты Польши?

— Ярузельский мог бы быть самым подходящим кандидатом на роль проводника постепенных реформ, — сказала Мария, хотя она не верила в это.

— Буш привел в ярость Леха Валенсу, предложив ничтожную помощь в размере 100 миллионов долларов, в то время как «Солидарность» просила 10 миллиардов.

— Буш считает, что нужно быть осторожным, — возразила Мария. — По его мнению, полякам сначала нужно реформировать свою экономику, а потом получать помощь. Иначе деньги будут потрачены впустую. Президент — консерватор. Вам может это не нравиться, Джаспер, но американцам нравится. Вот почему они избрали его.

Джаспер улыбнулся, признав, что проиграл очко, но продолжал гнуть свое.

— В Венгрии Буш расхваливал коммунистическое правительство за снос ограждения, но не оппозицию, настаивавшую на этом. Он говорил венграм не заходить слишком далеко и не спешить. Что это за советы, которые дает лидер свободного мира?

Мария не возражала ему. Он был на сто процентов прав. Она решила отвлечь его от этой темы. Чтобы собраться с мыслями, она несколько мгновений смотрела на проезжавшую платформу с длинной ракетой с французским флагом на борту, а потом сказала:

— Вы упускаете из виду более интересный сюжет.

Он недоверчиво вскинул брови. Джасперу Мюррею не часто доводилось слышать такое замечание.

— Продолжайте, — сказал он чуть насмешливо.

— Я не могу говорить с вами официально.

— Тогда неофициально.

Она пристально посмотрела на него.

— Если только мы договорились.

— Разумеется.

— Хорошо. Как вы, вероятно, знаете, до сведения президента доводится мнение, что Горбачев — обманщик, что гласность и перестройка — коммунистическая болтовня, имеющая целью притупить бдительность Запада и заставить его преждевременно разоружиться.

— Кто доводит такие сведения?

Ответ был: ЦРУ, советник по национальной безопасности и министр обороны, но Мария не хотела называть их имена в разговоре с журналистом, даже неофициальном, поэтому она сказала:

— Джаспер, если вы до сих пор этого не знаете, то вы не такой хороший репортер, как мы все думали.

— Будь по-вашему. Так в чем же интрига?

— Президент Буш готов был при пять эту точку зрения — до того как он отправился в эту поездку. Интрига в том, что он видел собственными глазами ситуацию здесь, в Европе, и его отношение к происходящему изменилось. В Польше он сказан: «Я вдруг осознал, что являюсь свидетелем исторических событий».

— Могу ли я привести эти слова как цитату?

— Да, можете. Он сказал это мне.

— Спасибо.

— Президент сейчас убежден, что в коммунистическом мире происходят перемены, и они необратимые, и нам нужно способствовать их осуществлению, а не вводить себя в заблуждение, будто ничего на самом деле не происходит.

Джаспер посмотрел на Марию долгим взглядом, в котором, как ей показалось, отразилось удивление и уважение.

— Вы правы, — наконец произнес он. — Это более интересный сюжет. В Вашингтоне ястребы «холодной войны», такие как Дик Чейни и Брент Скоукрофт, придут в бешенство.

— Это ваши слова, — сказала Мария. — Не мои.

Лили, Каролин, Алиса и Гельмут поехали из Берлина на озеро Балатон в Венгрии на белом «трабанте» Лили. Как всегда, дорога заняла два дня. В пути Лили и Каролин пели песни, которые знали.

Они пели, чтобы скрыть свой страх. Алиса и Гельмут решили попробовать перейти на Запад. Никто не представлял, что может произойти.

Лили и Каролин останутся. Незамужним, им все равно суждено жить в Восточной Германии. Они ненавидели режим, но они хотели сопротивляться ему, а не бежать от него. Для Алисы и Гельмута, у которых вся жизнь была впереди, обстоятельства складывались иначе.

Лили знала только двух человек, которым удалось перейти на другую сторону: Ребекку и Валли. Жених Ребекки упал с крыши и остался инвалидом на всю жизнь. Валли застрелил пограничника, и долгие годы он страдал от чувства вины. Это были трагические случаи. Но сейчас ситуация как будто изменилась.

В первый день в туристическом лагере им на глаза попался средних лет мужчина по имени Бертольд, вокруг которого у его палатки собралась дюжина молодых людей и пила пиво.

— Все предельно просто, — доходчиво и убедительнообъяснял он. — Это ловушка, устроенная Штази, их новый способ поимки перебежчиков.

Молодой человек, сидевший на земле и куривший сигарету, недоверчиво спросил:

— И что они делают?

— Как только вы пересечете границу, австрийцы вас арестуют и передадут венгерской полиции, которая отправляет вас обратно в Восточную Германию в наручниках. Потом вы сразу попадаете в комнату допросов в штаб-квартире Штази в Лихтенберге.

Девушка, стоящая в кругу молодежи, спросила:

— Откуда вам это известно?

— Мой двоюродный брат пытался пересечь границу в этом месте, — ответил Бертольд. — Он мне сказал на прощание: «Я пошлю тебе открытку из Вены». Сейчас он в лагере недалеко от Дрездена, работает на урановом руднике. Власти только так могли найти людей для работы в этих шахтах, никто не хотел спускаться туда — от радиации возникал рак легких.