Кен Фоллетт - Избранные произведения. I том

— Зачем? — кисло осведомилась дочь. — Он явится сюда ухаживать за мной. Если я заговорю с ним, он примет это за поощрение. А потом взбеленится пуще прежнего, когда узнает правду.

— Ты могла бы проявить вежливость.

Марджери окончательно расхотелось говорить о Барте.

— Почему вы не сказали мне, что Нед вернулся? Вы меня обманули!

— Я сама узнала, только когда он ушел. Один Ролло его видел.

— Ну да! Значит, не ты велела ему перехватить Неда?

— Дети должны поступать так, как велят им родители, — изрекла леди Джейн. — В Писании сказано: почитай отца твоего и мать твою, так заповедано Господом [39] «Почитай отца твоего и мать твою, [чтобы тебе было хорошо и] чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе» (Исх. 20:12). .

Всю жизнь, с самого детства, Марджери приходилось с этим бороться. Она знала, что Бог ждет от нее послушания, но росла своевольной бунтаркой, как часто говорили ей родители, и обнаружила, что быть праведной и послушной чрезвычайно тяжело. Однако если кто-либо указывал ей на недопустимость такого поведения, она признавала свою вину и каялась, ибо Божья воля была важнее всего на свете, и Марджери о том не забывала.

— Прости, мама, — сказала она.

— Ступай и поговори с Бартом, — повторила леди Джейн.

— Хорошо.

— Но прежде причешись, милая.

Это замечание вновь заставило девушку взбрыкнуть.

— С моей прической все в порядке! — бросила она и, прежде чем мать успела возразить, выскочила из комнаты.

Барт ждал внизу, щеголяя новыми рейтузами соломенного оттенка. Он развлекался тем, что дразнил собаку — протягивал той кусок ветчины и отнимал руку в самый последний миг.

Леди Джейн, спустившаяся следом за Марджери, распорядилась:

— Отведи лорда Ширинга в библиотеку и покажи ему книги.

— Книги? Он их терпеть не может!

— Марджери!

— Я с удовольствием посмотрю книги, — вмешался Барт.

Марджери пожала плечами.

— Тогда прошу.

Вдвоем они двинулись в соседнюю комнату. Марджери нарочно оставила дверь открытой, но леди Джейн не торопилась присоединиться к дочери.

Книги ее отца занимали три полки.

— Господи боже, сколько их у вас! — восхитился Барт. — Целую жизнь придется потратить, чтобы прочесть.

Книг в доме было около пяти десятков, куда больше, чем обычно встречалось за пределами университетов или храмовых библиотек. Они вдобавок служили свидетельством семейного достатка, и некоторые из них были на французском и на латыни.

Марджери попыталась проявить радушие.

— Вот «Стезя увеселений» [40] « История Гран-Амура и ла Бель Пюсель, содержащая изложение семи наук и повествующая о пути человека в сем мире, или Стезя увеселений », аллегорическая рыцарская поэма английского поэта Стивена Хоуза, камердинера короля Генриха Седьмого. Эта поэма получила широкое распространение и признание в тюдоровской Англии. , — сказала она, беря книгу на английском с полки. — Тебе может понравиться.

Барт ухмыльнулся и придвинулся ближе.

— Повеселиться я всегда не прочь, — поведал он, довольный собственным остроумием.

Марджери отступила на шаг.

— Это длинная поэма о рыцаре, который много учился.

— А. — Барт мгновенно утратил интерес к книге. Поглядев на полку, он вытащил «Книгу о еде». — Вот это дело. Жена должна заботиться о том, чтобы муж хорошо ел, согласна?

— Разумеется. — Марджери отчаянно старалась подыскать тему для разговора. Что вообще интересует Барта? Может, это? — Люди винят королеву в нашей войне с Францией.

— А она-то чем провинилась?

— Ну, болтают, что Испания с Францией сцепились из-за владений в Италии, Англия тут вообще ни при чем, а мы вмешались только потому, что королева Мария приходится женой королю Фелипе Испанскому [41] Автор использует именно такое, « испанизированное », написание имени испанского монарха. Чтобы соблюсти единообразие и сохранить авторский замысел, тот же принцип использован переводчиком при передаче имен шотландских правителей: король Шотландии — Джеймс Стюарт , но король Англии — Иаков Стюарт . Английские и французские принцы в романе носят «родные» имена ( Франсуа, Генри и т. д.), но имена монархов « латинизированы » в соответствии с отечественной традицией их титулования. и вынуждена его поддерживать.

Барт кивнул.

— Жена во всем и всегда следует за мужем.

— Потому-то девушкам надо быть разборчивее. — Увы, этот откровенный намек остался без внимания, и Марджери продолжила: — Поговаривают, что нашей королеве не стоило выходить замуж за чужеземного государя.

— Довольно политики, — сказал Барт, очевидно уставший от этой темы. — Женщинам следует оставить эти дела своим мужьям.

— У женщин столько обязанностей перед мужьями, — проговорила Марджери, понимая, что Барт не ощутит иронии в ее фразе. — Мы должны их кормить, подчиняться им, оставить им политику… Я рада, что у меня нет мужа. Так намного проще жить.

— Но каждой женщине нужен мужчина.

— Знаешь, давай поговорим о чем-нибудь еще.

— Я серьезно. — Он зажмурился, словно сосредотачиваясь, а затем выдал короткую, заранее отрепетированную речь: — Ты самая красивая женщина на свете, и я люблю тебя. Пожалуйста, будь моей женой.

— Нет! — воскликнула она, не сумев сдержаться.

У Барта был озадаченный вид. Он не понимал, как ему теперь себя вести, потому что готовился, похоже, к совершенно другому ответу.

Помолчав, он сказал:

— Моя жена когда-нибудь станет графиней!

— Тогда женись на той, кто жаждет этого всем сердцем.

— А ты не хочешь?

— Нет. — Марджери мысленно укорила себя за резкость. Придется говорить прямо, намеков он попросту не понимает. — Барт, ты сильный и привлекательный и очень храбрый, я уверена, но я никогда не смогу полюбить тебя. — На память снова пришел Нед; уж с ним-то ей ни разу не случалось мучиться в поисках повода для разговора. — Я выйду замуж за того, кто умен и заботлив и кто хочет, чтобы его жена была не просто старшей над служанками.

Ну вот, такое должно быть понятно даже Барту.

Он шевельнулся — с удивительной прытью оказался рядом и взял ее за руку. Хватка у него была стальная.

— Женщин надо подчинять, — заявил он.

— Кто тебе это сказал? Уж всяко не я!

Марджери попыталась вырваться, но не смогла.

А он привлек девушку к себе и поцеловал.

В другой день, пожалуй, она бы отвернулась, только и всего. Подумаешь, поцелуй, эка невидаль. Но сегодня она злилась и страдала из-за несостоявшейся встречи с Недом. В голове роились живые картины того, что могло бы случиться, но не случилось: как бы она его целовала, как ерошила бы волосы, как прижималась бы к нему… Воображаемая фигура Неда сделалась вдруг столь близкой, что объятия Барта ввергли Марджери в ужас. Не задумываясь, она двинула коленом ему ниже пояса, изо всех сил.