Кен Фоллетт - Избранные произведения. I том

Элис выступила вперед, изложила суть иска и передала клерку подписанный договор с печатью.

— Сэр Реджинальд не может отрицать трех фактов, — прибавила Элис. Она говорила негромко и рассудительно, излагая общеизвестные истины. — Во-первых, он поставил подпись под договором; во-вторых, взял у меня деньги; в-третьих, не вернул эти деньги в оговоренный срок. Прошу суд признать, что тем самым он нарушил данное слово и лишился своего залога. Ведь залог для того и придумали, чтобы подкреплять сделки.

Элис, похоже, не сомневалась в победе. Нед был уверен, что ни один суд на свете не поддержит Реджинальда — если только судей, конечно, не подкупили. Но откуда бы Реджинальду взять деньги на подкуп?

Тилбери вежливо поблагодарил Элис и повернулся к Ролло:

— Что вы на это ответите, мистер Фицджеральд? На мой взгляд, дело представляется вполне очевидным.

Реджинальд вскочил, не дав сыну раскрыть рта.

— Меня обманули! — воскликнул он. Его веснушчатое лицо побагровело. — Филберт Кобли знал заранее, что «Святая Маргарита» пойдет в Кале и ее там захватят!

Вполне возможно, подумалось Неду. Филберт — скользкий тип, так и норовит вывернуться, точно свежепойманная рыбина. Но даже если так, при чем тут Уилларды? С какой стати они должны расплачиваться за коварство Филберта?

— Это ложь! — крикнул сын Филберта, Дэн Кобли. — Откуда нам было знать, что замыслил французский король?!

— Уж что-то вы точно знали! — прорычал Реджинальд.

Дэн ответил ему фразой из Библии:

— Сказано так: «Кто говорит то, что знает, тот говорит правду» [62] «Кто говорит то, что знает, тот говорит правду; а у свидетеля ложного — обман» (Притч. 12:17). .

Епископ Джулиус наставил на Дэна костлявый палец и произнес обличающим тоном:

— Вот что бывает, когда глупцам и невеждам позволяют читать Библию по-английски! Они стараются спрятать свои прегрешения за словом Божьим!

Клерк потребовал тишины в зале, и всем пришлось угомониться.

— Благодарю вас, сэр Реджинальд, — сказал судья Тилбери. — Увы, если даже Филберт Кобли либо иная третья сторона обманом лишила вас средств, это не повод отказываться от исполнения соглашения, заключенного вами с Элис Уиллард. Если таково основание, на коем вы отрицаете свою вину, оно ошибочно, и суд признает вас виновным.

Вот именно, подумал Нед.

Ролло поспешил вмешаться:

— Ваша честь, наше основание иное. Прощу прощения за слова моего отца. Вы должны понять, он сильно разозлился.

— Каковы же ваши доводы? Охотно их выслушаю. Думаю, присяжные разделяют мое нетерпение.

Выкладывай, подумал Нед. Неужто Ролло измыслил что-нибудь этакое? Этот негодяй всегда любил распускать руки, но глупцом его не назовешь.

— Мы полагаем, что Элис Уиллард повинна в лихоимстве, — заявил Ролло. — Она одолжила сэру Реджинальду четыреста фунтов, но потребовала, чтобы ей вернули четыреста двадцать четыре фунта. То есть она хотела взять проценты, а это преступление.

Неду вдруг припомнился разговор матери с епископом в галерее разрушенного аббатства. Элис назвала Джулиусу точную сумму долга, и епископ почему-то сразу заинтересовался озвученной цифрой. Тогда он не стал ничего уточнять, но сегодня не поленился прийти на суд. Юноша нахмурился. Договор между Элис и сэром Реджинальдом был составлен весьма тщательно, о процентах там ни словом не упоминалось, однако лихоимство, то есть ростовщичество, такое мутное понятие, что в это преступлении можно обвинить едва ли не кого угодно.

— О процентах речи не было, — твердо произнесла Элис. — В договоре сказано, что сэр Реджинальд обязуется платить ренту в размере восьми фунтов в месяц за владение аббатством, пока ссуда не будет возвращена или до уступки залога.

— С чего бы мне платить какую-то ренту? — возмутился Реджинальд. — Я сам аббатством никогда не пользовался! Это скрытое ростовщичество!

— Вы же сами предложили, — напомнила Элис.

— Меня ввели в заблуждение!

— Прошу вас! — снова вмешался пристав. — Обращайтесь к суду, а не друг к другу.

— Спасибо, мистер Петтит, — поблагодарил судья Тилбери. — Справедливое замечание.

— Суд не вправе принуждать к исполнению соглашения, которое подразумевает, что одна из сторон должна совершить преступление, — указал Ролло.

— Я уже понял вашу точку зрения, мистер Фицджеральд, — ответил Тилбери. — Вы просите установить, считаются ли дополнительные средства, подлежащие выплате по договору, обоснованной рентой или скрытой формой ростовщичества, верно?

— Нет, ваша честь. Мы просим не об этом. С вашего позволения, я хотел бы вызвать свидетеля, чьи слова не подлежат сомнению. Он докажет, что речь именно о ростовщичестве.

Нед недоуменно покачал головой. Что за чушь несет Ролло?

Судьи, похоже, были озадачены не меньше.

— Свидетеля? — переспросил Тилбери. — И кого вы намерены вызвать?

— Епископа Кингсбриджского, ваша честь.

По зале прокатился гул изумленных шепотков. Такого никто не ожидал. Судья Тилбери явно оказался застигнутым врасплох. Впрочем, он быстро справился с растерянностью.

— Хорошо. Что вы хотите нам поведать, милорд епископ?

Нед скривился. Всем было известно, чью сторону занимает Джулиус.

Епископ неторопливо вышел вперед. Он шагал, выпятив подбородок и вообще всячески выказывая величие своего положения. Как и думал Нед, он поддержал обвинение:

— Эта так называемая рента совершенно очевидно являет собою замаскированные проценты. Сэр Реджинальд никак не использовал землю и здания на протяжении того времени, о котором мы говорим, и не имел ни малейшего намерения их использовать. Иными словами, перед нами грех лихоимства, коий закон признает преступлением.

— Протестую! — воскликнула Элис. — Епископ не может считаться беспристрастным свидетелем. Сэр Реджинальд в свое время обещал уступить аббатство ему.

— Как вы смеете обвинять епископа в бесчестии?! — напыщенно произнес Ролло.

— Я обвиняю тебя, — отозвалась Элис. — Это ты уговариваешь суд спросить кота, готов ли он выпустить мышь из когтей.

Зрители засмеялись, оценив шутку. Но судья Тилбери остался серьезен.

— Этот суд не вправе оспаривать слова епископа о грехе, — промолвил он сурово. — Посему присяжным, видимо, придется признать договор недействительным.

Вид у судьи был глубоко несчастный: судья прекрасно понимал, что на подобном основании можно оспорить множество соглашений, заключенных кингсбриджскими торговцами. Но Ролло своей уловкой загнал его в угол, и выбора у судьи не было.

А Ролло не успокаивался.

— Ваши чести, мы просим не только о признании соглашения недействительным. — Злорадная ухмылка на его лице изрядно встревожила Неда. — Выяснилось, что Элис Уиллард повинна в совершении преступления. Потому я настаиваю на том, чтобы суд подверг ее наказанию в соответствии с законом 1552 года [63] Имеется в виду парламентский закон, признававший ростовщичество «пороком, наиболее гнусным и ненавистным». По этому закону виновный лишался основной суммы кредита и процентов, подвергался штрафу и мог «по усмотрению короны» оказаться в тюрьме. .