Кен Фоллетт - Избранные произведения. I том

На рю де Мюр было пусто, и никто не следил за Сильви, когда она доставала ключ из-за кирпича и отпирала дверь, ведущую в помещение без окон, на протяжении многих лет верно служившее ей надежным хранилищем для запрещенных книг.

Запасы снова подходили к концу. Придется опять обращаться к Гийому в Женеве.

Письма к Гийому и ответы от него переправлял финансист-протестант из Руана, у которого в Женеве проживал двоюродный брат. Этот человек брал у Сильви деньги, а его брат расплачивался с Гийомом. Сильви приходилось плавать по Сене до Руана, но такие путешествия были короче и проще, нежели дорога до Женевы. С помощью Люка Мориака она уплачивала все необходимые взятки, дабы ее ящики с «бумагой» не досматривались на таможне. Как и всякая деятельность подобного рода, занятия было рискованным, но покуда Сильви справлялась.

Она взяла две Библии и сложила их в свою кожаную сумку. Затем двинулась в лавку на рю де ла Серпан, узкой улочке в Университетском квартале. Зашла через заднюю дверь и крикнула матери:

— Это я!

— У нас посетитель.

Сильви собрала бумагу и чернила, заказанные Недом, и сложила все на маленькую тележку. Подумала, не рассказать ли матери о крупном заказе, полученном от любезного англичанина, но поняла, что ей не хочется этого делать. Она чувствовала себя немного глупо — надо же, увлеклась мужчиной после короткой встречи! А ее мать всегда отличалась непримиримостью суждений и не признавала глупости; с нею следовало соглашаться — либо, если возражала, приводить веские причины для несогласия. Просто не нужно спешить. У них с матерью не было секретов друг от друга. Вечером они увидятся и обсудят все, что случилось днем. К тому времени Сильви успеет снова повидать Неда — и, быть может, разочаруется в нем, а тогда и в собственной глупости сознаваться не придется.

— Мне надо отнести товар! — крикнула она и вышла из лавки.

Тележка катилась по рю де ла Серпан, мимо высокой церкви Святого Северина, через поперечную улицу Сен-Жак, вдоль маленькой белостенной церкви Святого Жюльена-Бедняка, через многолюдный рынок на площади Мобер… Колеса подпрыгивали на булыжниках мостовой, но Сильви к этому давно привыкла.

Дорога отняла лишь несколько минут. Выяснилось, что Нед еще не вернулся из Лувра. Сильви выгрузила бумагу и чернила, и слуга помог ей занести весь товар в дом английского посланника.

Она села на скамью, поставила у ног сумку с книгами и принялась ждать. На сумке имелась завязка, которую она порой накидывала себе на запястье, чтобы сумку не украли: книги стоили дорого, а воров в Париже хватало. Но здесь, под этим кровом, Сильви чувствовала себя в безопасности.

Вскоре появился посланник Уолсингем. Его суровое лицо сразу выдавало в нем умного человека, и Сильви мысленно записала посланника в разряд тех, с кем непременно нужно считаться. Он был весь в черном, а белый ворот носил не кружевной, а полотняный. На шляпе никаких перьев или иных украшений. Поневоле создавалось впечатление, будто сэр Фрэнсис хотел, чтобы при взгляде на него все тут же понимали — вот идет пуританин.

Следом в дом вошел Нед в своем голубом дублете — и улыбнулся, когда увидел ее.

— Вот та молодая дама, о которой я вам говорил, — сказал он Уолсингему, причем по-французски, чтобы Сильви понимала. — Мадемуазель Тереза Сен-Кантен.

Уолсингем пожал ей руку.

— Вы отважная женщина. Продолжайте в том же духе.

Сэр Фрэнсис скрылся за дверью соседней комнаты, а Нед провел Сильви наверх, в помещение, которое служило ему, похоже, приемной и комнатой для переодевания. Бумага и чернила лежали на столе.

— Король назначил день свадьбы.

Сильви не требовалось уточнять, о какой свадьбе речь.

— Хорошая новость! Быть может, нынешнее перемирие наконец-то не нарушат.

Нед предостерегающе выставил вперед ладонь.

— Они еще не поженились. Свадьба назначена на восемнадцатое августа.

— Надо будет рассказать маме.

— Присядьте, прошу вас.

Сильви послушно села.

— Мне тоже есть что вам поведать, — проговорила она. — Вам знаком человек по имени Пьер Оман де Гиз?

— Определенно. А что?

— Этим утром к нему заходил некий английский католический священник, назвавшийся Жаном Ланглэ.

— Благодарю. Вы правы, это меня безусловно заинтересовало.

— Получилось так, что я как раз проходила мимо дома и смогла его разглядеть.

— Опишете?

— В сутане, с крестом на груди. Рост немного выше среднего, в остальном ничего примечательного. Я видела его лишь мельком.

— Узнаете, если увидите снова?

— Думаю, да.

— Спасибо, что рассказали. Вашей осведомленности можно позавидовать. А откуда вы знаете Пьера Омана?

Отвечать на этот вопрос правдиво было мучительно больно. И потом, она слишком мало знала Неда Уилларда, чтобы делиться с ним своей душевной мукой.

— Долгая история. — Сильви поспешила сменить тему. — Ваша жена тоже приехала в Париж?

— Я не женат.

Она удивленно выгнула бровь.

— Была девушка, на которой я хотел жениться. Дома, в Кингсбридже. Это мой родной город.

— Это она вон на той картине?

Нед вздрогнул. Ему как будто не приходило в голову, что Сильви может заметить портрет рядом с зеркалом и сделать очевидный вывод.

— Да. Она вышла замуж за другого.

— Печально.

— Это было давным-давно.

— Как давно?

— Четырнадцать лет назад.

Сильви отчаянно хотелось спросить: «А вы до сих пор храните ее портрет?», но она не поддалась искушению. Открыла вместо этого сумку и достала две книги.

— Вот, смотрите. Обычная Библия стоит своих денег. Хороший перевод, печать чистая, отличная покупка для небогатой семьи. — Она раскрыла дорогое издание, то самое, которое надеялась продать Неду. — А эта просто великолепна. Она выглядит ровно так, как должна выглядеть книга со словом Божьим.

Нед пришелся Сильви по душе, однако она торговала ради того, чтобы зарабатывать, а опыт убеждал в том, что дорогие издания позволяют покупателям чувствовать, что они выделяются среди прочих, стоят особняком.

Как бы ни был Нед скромен, он не устоял перед ее уговорами и приобрел дорогую Библию.

Сильви назвала полную сумму, которая ей причиталась, и Нед заплатил, а потом проводил ее до входной двери.

— Где ваша лавка? — осведомился он. — Может, загляну как-нибудь.

— На рю де ла Серпан. Заходите, будем рады. — Она не лукавила. — До свидания.

Когда она шла домой с пустой тележкой, ее сердце пело. Католичка-принцесса выйдет замуж за короля-протестанта — здесь, в Париже! Неужто дни гонений и вправду закончатся?

А еще она нашла нового покупателя и получила неплохой доход. Золотые ливры приятно позвякивали в кармане.

Этот Нед Уиллард так мил! А вдруг он и в самом деле однажды заглянет в лавку? Интересно, как сильно он любит до сих пор ту девушку, чей портрет хранит столь долго?