Александр Токовенко - Тайна староверского золота

- Разве вам неизвестно, лейтенант, что мы только что послали своего человека с инструкциями и давно обещанным отряду золотом для обустройства - опытную агента-китаянку? Нет ли здесь совпадения?

- Мы задержали дельца, некоего Вана, который специализируется на организации регулярных перебросок людей в Россию, в том числе и по нашим поручениям. После некоторой обработки он признался, что действительно неизвестная женщина в группе проводника Шена вчера пересекла рубеж. С какой целью и куда она пойдет - ему неизвестно, Ван с ней не встречался, и места перехода он не знает. Но рассказал о тропе проводника, что очень важно. Мы договорились с полицией и неким Черным Линем, который хорошо знает тропы Шена. И этот лесной хищник-хунхуз встретит их в российской тайге и разберется с этой женщиной, а если потребуется - она будет уничтожена.

- Вы действовали правильно, организовали надежную подстраховку. Кстати, что обещали этому черному негодяю?

- Всего лишь жизнь.

- Что за теплая компания пошла в Приморье: офицеры, баба, староверы?… С какой целью?

У Ямаути на все был готов ответ:

- Офицеры направляются для пополнения отряда Артура, который их лично знает. Женщина неизвестно по какому адресу точно следует, возможно, по коммерческим делам. А староверы… - лейтенант усмехнулся, - это наши «женихи». Дорогу им оплатили мы, но они этого не знают и думают только о девках.

Полковник одобрительно кивнул и, подумав, сказал:

- Готовьте связного. Он понесет Артуру письмо и обеспечит нас обратной информацией о формировании охранной роты.

Кейдзи улыбнулся. Его план возвращения староверов и белогвардейцев в Приморье начал действовать. Молодец лейтенант! Кажется, приняты все меры, чтобы отвести опасность от «Санатория».

…Недалеко от оврага прогремели выстрелы. Было слышно, как по тропе проскакали пограничники.

- Фомин, быстро на заставу. В ружье! - чей-то командирский голос в темноте отдал команду. - В квадрате 103 на левом фланге снова провокация! Японцы что-то опять задумали, такую пальбу устроили!…

Когда все утихло, Шен поднял свою группу из камышей справа от заставы и, знаком приказав соблюдать тишину, быстро провел спутников через пограничную тропу и углубился в лесные заросли. «Слава Богу, пронесло», - подумал Терентий и истово перекрестился.

Хоть и было темно, парню каждый шаг интересен: что же это за земля его отцов и дедов, которую он в детстве покинул вместе с семьей? Парень знал, что его предки пришли в Приморье из Забайкалья за несколько лет до того, как там появились русские города и селения, что из-за гонений официальной церкви и властей они вынуждены были откатываться из плодородных долин все дальше в тайгу. Терентий не мог дождаться утра, чтобы при солнце лучше рассмотреть родину. Китай ему не нравился - однообразные равнины, где каждое поле - как заплата на старом зипуне, рыжие пространства осенью и зимой, пронзительные ветра, многочисленные толпы полунищих людей и постоянное сосущее чувство голода. А тут еще вторглись японцы. Оккупанты не церемонились с местным населением, заставляли его строить дороги, аэродромы, казармы. Солдат-надсмотрщик с бамбуковой палкой стал постоянной фигурой и без того унылого местного пейзажа.

Беспокоила Терентия, как и его напарника Кузьму, скорая женитьба. Какая девка еще попадется. Не дай Господь, сживет со свету. Парню нравилась соседка Аграфена - ладная, веселая, работящая, - но он не смел перечить воле отца. А тот сказал:

- Отправляю тебя на лучшую жизнь. Береги новую семью и помни староотеческие заповеди. Бог даст, может, и свидимся.

Старый проводник неутомимо шагал по высоким травам, каменным завалам, сквозь густой кустарник. Вслед за ним цепочкой шли остальные. «Возвращенцы», - с грустью думал Шен. Уж он-то знал, как несладко приходится тем, кто хоть однажды покинул эту землю.

Терентий растерял в пути свойственную ему смешливость и с грустью думал о доме. Семья Вологжаниных в конце двадцатых годов, когда старообрядцам разрешили перебраться в Китай, отправилась на чужбину одной из первых. Но неласковой оказалась новая родина: земли семья не получила, а брать в аренду не было денег: переселение растрясло все средства. В Маньчжурии свирепствовала безработица, и тысячи русских эмигрантов влачили жалкое существование. Ночные грабежи, изнасилования женщин, драки, поножовщина среди русских эмигрантов, особенно со стороны солдат бывшей Белой армии, стали нормой жизни. Порой в доме ничего не было, кроме рисовой шелухи. Хлебово из нее хрустело песком на зубах.

Десятилетний Терентий хорошо помнил многотрудный переезд в Китай.

…Мальчонке и страшно, и интересно. Большая семья, оставив дом в Боровихе, распродав скотину, погрузилась в три телеги и двинулась в путь. Конечно, отцу и матери виднее, как дальше жить, но только парнишке жутковато от неизвестных мест, по которым проходил их обоз. К вечеру останавливались около больших дворов - там у отца находились дальние родственники и знакомые. Всем нашлось где переночевать и, не вынимая своих припасов, повечерять хозяйскими гостинцами.

- Слышь, Терентий, завтра поедем, смотри за сеструхами, чтоб с телеги не разбегались, - наказывал отец, - один перегон остался. Места незнакомые, а лес-то стеной стоит, тут и варнаки могут объявиться

По вечерам Терентий слушал разговоры отца с хозяевами домов. Многое не понимал. Вот Андрей Петрович говорит бате:

- И как ты, Федот Иванович, на такое решился?

- А что здесь? Веками гнали и сейчас от староверов вроде как рады избавиться. Лишние мы тут. Лучше уж на чужой стороне всласть пожить. Ведь живут же в туретчине наши единоверцы, коих увел туда два века назад донской атаман Игнат Некрасов.

- Ну-ну, смотри, тебе видней. Дай Бог вам удачи, - хозяин истово перекрещивался двуперстием.

Проехали несколько деревень. Когда лошади притомлялись и исходили потом, отец приказывал всем, кроме бабушки Анисьи, слезать с телег и идти рядом. И вот - город. Отец не знал покоя, пока они, все десять душ, сидели на узлах около большого дома, который назывался вокзалом. А вот и поезд подошел. Когда зашли в вагон, Терентий обомлел: под ногами - красная дорожка, кругом чистота и порядок, всюду блестит отдраенная медь. Как покои Господа Бога. Подросток оказался в какой-то узкой коморе с полками в двух сторон. Анисья сразу рассадила девок, оставив место около себя для любимого внука.

- Вот и поехали невесть куда, Терентьюшка. Дай Бог нам счастливого удела, - проговорила старуха.

Парнишке не сиделось на месте. Он при первом же случае вышел из купе и сел на скамеечку около большого блестящего окна. Вдруг снова раздался рев, что-то зазвякало, застучало, и станция поплыла куда-то вбок. Мальчишка неотрывно смотрел сквозь стекло. Мимо него проплывали дома пригорода, телеграфные столбы, стада, пасущиеся на лугах, дальние леса.