Евгения Тур - Мученики Колизея

— Эй ты, мальчик! Кто ты? Что ты тут делаешь? Нищим тут не место! Убирайся, не знаешь сам, куда зашел — тут зараза и мы-то здесь поневоле. Бежал бы, если бы мог, а ты лезешь?

Говоривший был богато одетый раб, по-видимому очень сердитый; он глядел надменно на бедно одетого Потита.

— Нельзя ли мне дать стакан воды, — сказал Потит, изнемогавший от жажды после длинного пути от знойного солнца.

— Воды, — отвечал невольник — удивительно, что ты пришел сюда просить воды, разве мало фонтанов в городе? Нет, не за водой пришел ты сюда, а мне сдается за чем-нибудь другим. Но берегись, я за тобой слежу зорко.

— Ты прав, — отвечал ему кротко Потит, — не за водой пришел я сюда, но сам я, по воле Божией, принес живую воду благодати и милости Господней на дом сей.

— Кто ты такой? Что ты болтаешь такое непонятное? Твое имя?

— Я служитель Того, Который исцелял прокаженных, воздвигал без движения лежащих и воскрешал мертвых.

Невольник слушал внимательно, пораженный благородною осанкой и дивным выражением лица прекрасного собою отрока.

— Ты говоришь, что кто-то может излечить проказу, — спросил он его с живостию.

— Да, если это угодно Господу. Он сказал: «Аминь боглаголю вам, аще имате веру яко зерно горушно речете горе сей: прейди отсюду тамо и прейдет, и ничто же невозможно будет вам».

Слуга слушал, не понимая слов, но понимая, что мальчик сказал с полною уверенностию, что может вылечить проказу.

— Моя госпожа больна проказой и всех нас измучила. Мы боимся заразиться от нее страшною болезнью. Если ты ее вылечишь, то тебе дадут большое богатство. Ты до конца дней будешь жить в роскоши, да и нас избавишь от великой муки. Скажи, ты вылечишь ее? Ты можешь ее вылечить?

— Мне не надо ни золота, ни роскоши, но я желаю возвратить ей здоровье и обратить ее на путь спасения и истины, — сказал Потит, но слуга уже не слушал его и стремительно побежал и скрылся за дверями дома.

Запыхавшись, вбежал он в покой рабынь и рассказал им, что внизу стоит мальчик, бедняк, который уверяет, что может вылечить госпожу их. Рабыни засуетились; одни расспрашивали его, а другие побежали к Кириакии. Когда она услышала, что никому неизвестный бедный отрок берется ее вылечить, она приказала, не теряя ни минуты, привести его к себе. Несчастная потеряла всякую надежду на выздоровление и хваталась как утопающий за соломинку. Потита ввели в дом. Он прошел ряд покоев, роскошно убранных и блиставших золотом, перламутром, слоновою костью, и вошел в комнату Кириакии.

Какое зрелище! В великолепном покое с полукругом колонн, с карнизами дивной красоты, на мозаиковом полу стояло пурпуром покрытое ложе. Оно было сделано из слоновой кости и украшено арабесками из золота. На бронзовом пьедестале горела дорогая лампа, которая разливала мягкий свет свой; подле нее стоял стол из кедрового дерева и на нем большой серебряный ларец с полуоткрытою крышкой. Из него, как бы не умещаясь в нем, выползла на стол блестящая груда разного рода драгоценностей; жемчуги и цепи, ожерелья, кольца и золотые гребни с драгоценными камнями, перепутавшись одни с другими, лежали кучей. Тут же лежало и ручное зеркало из стали, в серебряной оправе, необходимая принадлежность молодых патрицианок. Между белыми мраморными колоннами висели тяжелые занавески, шитые золотом. Две невольницы, одетые в расшитые золотом платья стояли у кушетки и двумя опахалами из редких перьев заморских птиц обмахивали больную… Но какое перо изобразит то, душу щемящее зрелище, которое представляла несчастная женщина, лежавшая на этом богатом ложе, в этом богатом покое. Роскошь, ее окружавшая, только ярче являла всю ее немощь. Она была покрыта болячками и гноем; лицо ее было изуродовано. Страдания ее вселяли ужас и отвращение в окружающих. Она металась в жару в разные стороны.

Потит вошел и остановился на пороге.

— Во имя Христа Спасителя мир вам! — сказал он всем присутствующим, обводя их светлым взором.

— О, спаси меня! Исцели меня, — закричала Кириакия, простирая к мальчику руки, покрытые язвами.

Несчастная страдала жестоко не только физически, но и нравственно. Она стыдилась своих язв, она себе самой внушала отвращение и знала, что никто не мог взглянуть на нее без омерзения, сердце ее болело при мысли, что муж, родные и друзья, все покинули ее.

— Уверуй, и я именем Господа моего исцелю тебя, — сказал Потит.

Больная взглянула на отрока и была поражена выражением его кроткого лица, бодрым взглядом и вдохновенным голосом, полным гармонии и силы.

— О, я верую, я верую! Исцели меня, — воскликнула она вне себя от волнения и надежды.

Потит подошел к больной и опустился на колени. Вся комната была полна сбежавшимися домашними и слугами. Все они, пораженные, оцепеневшие, стояли в безмолвии, вперив взоры в чудного молодого пришельца.

После краткой молитвы, Потит встал, близко подошел к больной и простер над ней руки.

— Господи Иисусе Христе, — сказал он торжественно. — Ты, исцеливший прокаженных, воскресивший умерших, подай мне благодать Твою и чрез меня недостойного исцели сию женщину, да уверует и она в Тебя, Сына Божия!

Едва окончил он последние слова, как сияние окружило Кириакию и она мгновенно встрепенулась и привстала. Ее язвы исчезли, кожа сделалась бела как мрамор, щеки подернулись румянцем здоровья. Она стремительно вскочила с ложа, подбежала к столу, взяла в руки зеркало и с восхищением глядела на свое лицо, покрытое румянцем здоровья и красотой молодости. Изумленные женщины и слуги, домашние, сбежавшиеся со всего дома, окружили ее и теснились около нее, но она отстранила всех, вышла из среды их и упала на колени пред Потитом.

— О, говори, говори мне о Том, Чьим именем ты исцелил меня! Ему одному я верую, хотя Его и не знаю. О, служитель Его, учи меня, и твой Бог да будет моим Богом!

Чрез несколько минут муж Кириакии вне себя от восторга вбежал в дом: за ним пришли все его друзья и родные, все радовались, дивились и прославляли великое, совершившееся чудо. Отрок остался по просьбе хозяев в их доме, учил учению Христову и обратил всех их. Когда полгорода, по словам отцов церкви, приняло святое крещение, Потит оставил дом Кириакии и возвратился в горы, откуда пришел.

Между тем как происшествия, выше рассказанные, случились в Сардинии, единственная дочь императора Антонина, молодая девушка, по имени Агния, занемогла тяжкою болезнию в Риме: с ней делались припадки, страшные судороги, в продолжение которых она испускала дикие вопли; все лучшие врачи того времени были призваны, но не могли облегчить ее страданий и даже не понимали причину болезни. Несчастный отец, нежно любивший дочь, испробовал все средства, обратился к богам и каждый день приносил обильные жертвы. Но напрасно молились языческие жрецы; бедная девушка мучилась и наконец исхудала и ослабла так, что опасались за самую жизнь ее. Молва достигла до императора о том, как мальчик, отшельник, излечил в Сардинии жену богатого патриция, Кириакию; император послал отряд солдат отыскать Потита и немедленно привести его в Рим. Чрез несколько недель Потит был приведен к императору. Он удивился, увидев отрока в бедной одежде, но красивого собою, с бледным лицом и блестящими глазами. Потит скромно и смиренно стоял пред императором и пленил его, так же как и всех присутствующих.