Петроний Аматуни - Избранные сочинения в трех томах. Том 2. Если б заговорил сфинкс
- Название:Избранные сочинения в трех томах. Том 2. Если б заговорил сфинкс
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Терра-Книжный клуб
- Год:2009
- Город:Москва
- ISBN:978-5-275-02036-6, 978-5-275-02038-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Петроний Аматуни - Избранные сочинения в трех томах. Том 2. Если б заговорил сфинкс краткое содержание
Почти невероятные приключения в Артеке
Если б заговорил сфинкс...
Крепкий орешек
Избранные сочинения в трех томах. Том 2. Если б заговорил сфинкс - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Осталось точно реализовать намеченный им и единственно возможный в создавшихся условиях план. На всякий случай он отослал экипаж в хвост и готовился к посадке один. Но в последнюю минуту в пилотскую кабину прибежал второй пилот, Вячеслав Носков, и решительно сказал, усаживаясь в свое кресло:
— Не могу, командир! Извини, но это свыше моих сил…
Вдвоем пилоты и осуществили эту редчайшую, рискованную посадку.
«За смелость и самообладание», как написано в Указе Президиума Верховного Совета СССР, Александра Васильевича наградили орденом Красной Звезды, а теперь он и заслуженный пилот СССР.
4
Разговор шел в полете…
Я смотрю вниз, на землю: мы проходим Новомосковск… Вон большое Шатское водохранилище и на берегу — городок с десятком дымящихся труб. Здесь берет начало наш тихий Дон. Раньше здесь было Иван-озеро (отсюда и «отчество» Дона — Иванович!).
— Тихим Доном любуешься? — спрашивает Павел.
— Да, — говорю. — Здесь он совсем еще младенец, а у Ростова — уже старик…
— Пожалуй, — кивнул Павел.
Я собирался было развить свою мысль, но Павел неожиданно заговорил о другом, и я понял, как сильно зацепила его наша дорожная беседа о профессии пилота, о человеческих качествах, необходимых этой профессии… Видимо, он лишь продолжал вслух свои размышления.
— Ведь вот сухое, кажется, слово — дисциплина, а мудрость в нем кроется глубокая. На прошлой неделе перед самым вылетом из Москвы подсаживается к нам в качестве поверяющего один из руководящих работников Министерства гражданской авиации СССР. Сам понимаешь: раз на борту поверяющий, надо было мне отнестись ко всем элементам полета с особенным вниманием, считать весь рейс как бы в сложных условиях, хотя летели мы от Москвы до самого Ростова в таком же ясном небе, как и сейчас. Подходим к Ростову. Штурман докладывает: «Через минуту можно начинать снижение». Я точно через минуту начал снижение, но перед этим не включил антиобледенительную систему. Правда, трассу я знал хорошо: совсем недавно летел по ней в обратном направлении…
Надо сказать, что по инструкции антиобледенительную систему полагается включать перед снижением в любом случае, даже если впереди нет облаков, потому что чем ближе к земле, тем относительная влажность больше. А в истории авиации бывали случаи, когда самолет покрывался коркой льда совершенно неожиданно, вроде бы даже без всякой видимой причины.
Поверяющий сделал мне серьезное замечание, продолжал Павел. — Пустяк, скажешь ты? Формалист поверяющий? Так нет же. Во-первых, он должен был подумать: если командир корабля при нем отнесся пренебрежительно к инструкции к опыту, накопленному годами, то без него он может упустить что-нибудь и поважнее, особенно в критическое мгновение, полагаясь только на себя… А личный опыт всегда скромнее коллективного. Во-вторых, я, пилот, знал, что положено было сделать перед снижением, и все-таки не сделал, хотя рядом находился поверяющий. Вывод: я неправ, и мне влетело поделом.
5
Валерий Аркадьевич Шуликовский налетал 17 000 часов!
Начинал он в Средней Азии, летал в горах Памира, но вот уж много лет — у нас, в Ростове-на-Дону.
— Памир — это моя авиационная школа, — говорит он.
Там, в горах, он летал на небольших самолетах.
— Когда под тобой дикие хребты, тянущиеся из края в край на тысячи километров, вспоминает он, — то важнее всего определить направление ветра: если он дует поперек склона — возникают мощные восходящие потоки, а по ту сторону — нисходящие, да такие, что сыплешься вниз, как на салазках с Эльбруса! Такие места надо предугадывать и остерегаться их…
С ним приключилась однажды неприятность на четырехмоторном самолете. Летели они из Москвы в Сочи на высоте 8000 метров. Недалеко отлетели — и в районе города Венева вошли в целую серию грозовых фронтов.
Штурман не отрывается от светоплана и подсказывает курсы обхода грозовых «ядер». И вот те на! Локатор отказал… Худшего не придумать…
Тут Валерий Аркадьевич вспоминает, что ровно за 10 минут до них прошел Венев самолет Ил-18, скорости же обоих самолетов одинаковы.
Вызывает Валерий Аркадьевич по радио своего коллегу с Ил-18 и просит:
— У нас локатор отказал, не выручите?
— Как же, — забеспокоился командир впереди летящего самолета, — непременно поможем! Берите курс двести градусов и следуйте им четыре минуты…
— Взяли, — говорит Валерий Аркадьевич.
— Отлично. Затем на курсе сто семьдесят следуйте шесть минут…
— Хорошо.
Вокруг все черно, кипит, бурлит, сверкает, на земле в домах позакрывали окна, ни одна птица не высунет носа из своего укрытия, а самолеты несутся в многокилометровой бурной толще облаков, да так ловко обходят опасные «засветы» что пассажиров ни разу и не качнуло.
Где-то справа и внизу — Куликово поле, Воронеж, затем — Лиски, а когда вырвались из облаков, показалась и Россошь. Полтысячи километров вели самолет Валерия Аркадьевича командир и штурман с Ил-18!
— Спасибо, — от души сказал Валерий Аркадьевич своему невидимому помощнику.
6
…Был и такой случай. С Павлом Шуваловым. В аэропорту Саратова тогда летали с грунта, а тут дождь, полоса раскисла — вот-вот закроют аэродром. А пассажиров — уйма! Шли рейсом из Свердловска в Ростов-на-Дону на Ил-14.
Руководитель полетов зазвал Павла к себе в кабинет, спрашивает:
— Ну как?
— Да, пожалуй… стоит подумать.
— Дельно! — Руководитель полетов пододвинул к себе взлетные графики и навигационную счетную линейку.
Рассчитали вдвоем, для верности. Потом выехали на полосу, даже пешком походили — кисель, да еще засасывающий.
— Возьму не больше двадцати пяти пассажиров, — решает Павел.
Проверили расчеты заново. Наметили точку, у которой самолет должен оторваться от земли.
— Я буду здесь стоять… — сказал руководитель полетов.
Посадили пассажиров, запустили двигатели, вырулили на исполнительную линию старта. Бортмеханик Володя Павлич, не торопясь, проверил показания приборов. Доложил.
— Взлетаем, — скомандовал Павел.
— Есть взлетаем.
— Взлетный режим!
Такое разрешается в исключительных случаях, но именно это входило в расчеты. Володя включил форсаж, и рев моторов отозвался звоном окон аэровокзала. Со стороны казалось, будто все — и земля, и небо — сейчас ревет и гудит.
Самолет нехотя сдвинулся с места, виляя вправо и влево по метру, потом по полтора, и, словно поняв что воля пилотов крепче, подчинился и побежал по прямой, медленно набирая скорость.
И тут с неба ударил дробный, густой ливень — это в расчеты не входило. Павел не успел и бровью двинуть, как Володя включил «дворники» — стекло очистили.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: