Павел Загребельный - Шепот

У них сохранились сувениры от той незабываемой поездки: тусклое распятие из Кельна, глиняные статуэтки из раскопок римского военного лагеря на Мозеле, настенная фаянсовая тарелка с сентиментальным рисунком: двое влюбленных у прозрачного родника, из кото-рога пьет воду пара голубей.

Привезет ли он сувениры из этого горького путешествия? Украинская керамика, значки со спутниками, лакированные шкатулки с портретами советских космонавтов, настольные авторучки в форме межконтинентальных ракет, изделия гуцульских резчиков, женские украшения из русского золота, платина с якутскими бриллиантами, уральские самоцветы, кавказская чеканка на серебре - все было слишком празднично, слишком радостно для его безутешного отчаяния.

Кемпер собирал странные памятки о своем путешествии; Хаотичность его коллекции оправдывалась сумятицей его чувств. В его машине можно было найти несколько пустых бутылок от карпатских и долесских минеральных вод, обертки шоколада «Гвардейский» и «Детский» валялись между папиросных коробок «Казбек», сигарет «Верховина», «Прибой», «Украина», «Фильтр» и десятками спичечных коробков. Не мог обойти доктор Кемпер и традиционных покупок: русской водки, коньяка армянского и одесского, в Киеве на валюту приобрел он себе русскую шапку из меха молодого олененка (ее называли: пыжиковая шапка) и сохранял квитанцию, в которой было написано, где и когда куплена шапка и сколько за нее заплачено марок, что в перерасчете на доллары составляло столько-то и столько-то.

Что же касается других сувениров доктора, то каждый из них имел на себе пометку, оставленную предупредительным администратором того пищевого заведения, где можно было приобрести бытулку минеральной воды, коробку папирос или спичек, коньяк, водку, шоколад. На бутылках и на шоколаде, на папиросах и даже на спичках рука педантичного финансиста, заботившегося о так называемых наценках на товар, нашлепывала фиолетовый штамп с обозначением названия ресторана, чайной или буфета и адреса того заведения. Комичная попытка остановить время и повернуть его на несколько столетий назад! Так средневековые феодалы, не ограниченные в своих прихотях, устанавливали в своих куцых владениях каждый свои цены, а то и чеканили собственную монету. Что ж, такой аналитический ум, как у доктора

Кемпера, сразу постиг, как можно воспользоваться феодальной ограниченностью некоторых бухгалтеров: зачем вести -заметки о путешествии (да еще человеку, которому вовсе не до заметок!) - достаточно приобрести в каждом месте, которое тебя так или иначе заинтересовало, какую-то вещь, и уже у тебя зацепка для памяти.

То, что пустые бутылки от минеральной воды доктор везет в машине, объяснялось просто его небрежностью (и опять же: не до того человеку, который месяц назад похоронил любимую жену), папиросы и спички во всем мире считались наиболее простыми и наиболее распространенными сувенирами, а уж о знаменитых русских напитках не могло быть и речи!

Доктор Кемпер направлялся к границе, гарантированный от малейших подозрений. Не имел в машине ни одной запрещенной к вывозу вещи и готов был предстать перед бдительнейшим оком. Хвала богу, еще не выдуманы приборы для контролирования того, что человек носит в голове!

Доктор Кемпер не знал, что полковник Хепси не только заботливо продумал все методы его работы на чужой земле, но и скомбинировал свои таинственные действия так, чтобы доктор выезжал из Советского Союза именно в тот день, когда туда пробирался другой тайный и совсем нежелательный гость, Ярема- Стыглый. У Яремы было свое задание, но в то же время он, сам того не ведая, должен был подтвердить или опровергнуть данные, которые привезет Доктор Кемпер. Кроме того, Хепси рассуждал так: если один или другой из его агентов (тот при выезде, а другой при переходе границы) неожиданно провалится, то растерянность, которая воцарится в тот день на границе, даст возможность легче проскользнуть его коллеге.

Ерли же говорить откровенно, то подтасовал это совпадение полковник просто затем, чтобы показать, каким комбинационным разведческим мышлением владеет и как ловко, даже без видимой на то потребности, может околпачить своего противника. Если прибавить к этому еще и тщательно подобранные криптонимы, которыми обозначались обе операции: «Эскулап» и «Капеллан», то станет совершенно понятной влюбленность полковника Хепси во все эти устоявшиеся атрибуты внешне бессмысленной игры, в которую играют дети, надевающие на себя специально скроенные мундиры с металлическими блестящими отличиями или нашивками из цветных тряпок. Такая игра казалась бы смешной, если бы не имела слишком трагических последствий, если бы не стояли за ней ракеты и бомбы, миллионные армии, генеральные штабы, министерства и безответственные в своей безликости правительства. Да еще если бы не хватало участников этой игры: отставных преступников, авантюристов по призванию, суетных эгоистов, пошлых бездарностей, которым за всякую цену хочется вырваться на поверхность жизни, ожесточенных воителей за незаконно добытые привилегии и состояния, традиционных поборников упадка, которых предостаточно имеет каждая эпоха.

Всегда есть те, что посылают, и всегда находятся те, кому быть посланным. А уж на долю всех остальных выпадает либо пресекать путь посланцам зла, либо гнаться за ними, ловить их, обезвреживать. Как видим, во всем этом есть разительное сходство с обычной детской игрой, из чего, ясное дело, не следует делать вывод, будто бы человечество, и до сих пор пребывает в детском возрасте. Оно вышло из него уже давно, но часто, к сожалению, возвращается, и не только затем, чтобы полюбоваться, к примеру, античным искусством или шедеврами Ренессанса, но когда затевают большую и опасную игру, называющуюся войной, хотя стыдливые государственные деятели и подыскивают для этой войны непривычный термин «холодная».

Итак, доктор Кемпер, заканчивая свое печальное путешествие, прибыл в подгорное местечко, где должен был переночевать последнюю ночь. Завтра он еще посетит городскую библиотеку, потому что до сих пор ему не выпадало еще случая познакомиться хотя бы частично с культурным горизонтом народа, который населяет огромные равнины, буйные леса и эти самые влажные и самые зеленые горы Европы.

Совершенный человек равнодушен к жизни материальной. Только высокие радости духа существуют для него, в сферах идей черпает он свое вдохновение и благодаря этому приобретает способность служить целям великим и благородным: миру, богу и религии, наукам и политикам.

Из Яремы старались выдрессировать совершенное существо, видимо, еще с тех отдаленных времен, когда он мочил пеленки в люльке, подвешенной к темному сволоку в низкой гуцульской хате.