Юлия Верба - Одесская сага. Ноев ковчег [litres]

– Ладно, не шуми, – устало бросил бывший разведчик, махнув раздраженно рукой. – Ничего я тебе не сделаю, да и не собирался – мужик ты правильный, и при твоих покровителях тебе сам черт не страшен сегодня, поэтому предлагаю решить вопрос взаимовыгодно: ты мне возвращаешь пулемет в рабочем состоянии, я тебе – обещанную гранату. О нашем договоре – никому. Понял? Никому! Про пулемет знаю только я, ну и ты, конечно, значит, двое… Вот такой расклад. Что скажешь? Подходит?

– А новый инструктор не доложит куда надо, что пулемет рабочий? – обеспокоенно спросил Петька, по привычке начав сразу просчитывать варианты, не учитывая другого.

– Так а кто ж ему пулемет выдаст? – удивился искренне начальник. – Мне прямой приказ был: выдать товарищу Косько, а насчет других никаких инструкций и приказов не было. Да и не указ мне Осоавиахим, у меня свое начальство есть. Ну а если что, то я пружину и сам поменять обратно смогу, – выдал вдруг он и, глядя прямо в глаза удивленному Косько, добавил: – Да-да, смогу… А чего ты так на меня смотришь? Да у меня в каждой разведгруппе по две-три таких машинки было… Надежная… Особенно самолетный вариант.

– Какой… вариант? – не понял Петька.

– Ладно, не о том сейчас, дуй за нужной железкой, я тут подожду, – прервал беседу бывший разведчик.

– А… – начал было Петька.

– За мной не заржавеет, – ответил начальник и в доказательство достал из ящика стола три гранаты с запалами: – Любая – на выбор…

Петька метнулся домой, вернулся с пружиной и моментально привел пулемет в рабочее состояние. На всякий случай показал, как снимать и ставить тугую пружину на место. Получив обещанную гранату, сунул ее в вещмешок, где раньше находились патроны, а теперь лежали пачки махорки, консервы, несколько связок вяленой рыбы…

Сзади звякнули стаканы. Начальник удивительно трезвым голосом произнес:

– Иди сюда, Петр Иванович, давай выпьем. Чтоб новая жизнь была лучше старой… Чтоб наши… – он вдруг затих, – …твои…дети зажили счастливой жизнью свободных людей и лучше, чем мы…

Они выпили. Начальник кивнул на полный вещмешок:

– А это гостинец, от меня… Как ты правильно заметил – нет у меня семьи… Больше нет… Была… Но… порубали их беляки, когда узнали, что их отец – конармеец у красных… – Он замолчал. Собравшись, продолжил: – А мне много не надо… Ничего не говори. Прощай!!! – махнул рукой.

Сборы получились недолгими, вещей у них было не много, а вот с получением продуктов, положенных по пайку, и с получением расчета в Женькиной конторе в воскресный день, конечно, возникли проблемы, так что сборы завершились только поздно вечером – почти ночью, потому пришедшие попрощаться местные не дождались любимого Петьки, разошлись по домам. А рано утром в понедельник, едва рассвело, их разбудил хриплый звук автомобильного клаксона.

Семья Косько погрузилась быстро – очень помогли два верных оруженосца Петьки, они, как оказалось, пришли еще затемно и просто ждали на сломанной скамейке у входа, когда рассветет и их любимый преподаватель проснется. Женька бросилась было хлопотать насчет чая и чего-нибудь перекусить мужикам, но водитель, отрицательно покачав головой, попросил не задерживаться с отъездом, так что все прощались скомканно и второпях. Женя со спящей Нилочкой на руках села в кабину, а Петька удобно устроился в кузове на двух огромных мешках с сеном, что загодя приготовили для него заботливые оруженосцы. В дороге он не раз мысленно поблагодарил их за заботу и предусмотрительность.

Водитель был очень опытный, он умудрялся плавно проходить все ямы и ямки с ухабами на послевоенной дороге, так что домчались они по пустой утренней дороге до Одессы за неполный час. Фира, увидев своих, быстро напекла блинчиков, поставила на стол банку с вареньем и заварила чай. Радости и расспросам не было конца. Фердинандовна, услышав, зашла проведать и, не спуская Нилочку с рук, даже выпила чашку чая, после чего, сославшись на неотложные дела и, скупо поблагодарив родственников за угощение, удалилась к себе. В больничку.

Введение карточной системы в Одессе значительно осложнило жизнь горожанам. Жителям окрестных сел было чуть легче – огороды, сады, просто участки земли, пригодные для посева чего-либо съедобного, домашняя живность и дары заброшенных садов и виноградников значительно облегчали вопрос ежедневного пропитания семьи.

Одесситам… одесситам было намного сложнее.

Жители двора на Мельницкой старались вовсю – кто как может. Вот и Ксения решила взять на себя часть забот по снабжению собственной семьи. Тем более, она была совсем уже взрослая – четырнадцать.

Дочка русского отца и еврейской матери проявила в этом деле недюжинный талант и смогла удивить всех – и свою мать, и старших сестер.

Началось все с малого – с рыболовных крючков, которые работяги втихаря майстрячили из кусков старых стальных тросов в железнодорожных мастерских, где работал Котька – старший брат Ксени.

Одесса – город морской, и крючки тут были и будут нужны всегда, при любой власти, и самые разные. Ксюша решила: раз начались каникулы – грех не помочь семье. Маяться в очередях могут и Женька с Нилой, а вот добыть чего-то на халяву сможет только она.

В первый день Ксения, как и все горожане, пришла на ближний причал просто дергать бычков. Она намотала на палец старую леску от удочек, лежащих в сарае уже много лет невостребованных, и, с насаженным на крючок кусочком мидии, выловленной тут же, через пару минут выудила своего первого в жизни крупного бычка.

Азарт ее окрылил, и уже через час к первому крючку были добавлены еще два – как у самых удачливых соседей. Но это не принесло никакого добавочного улова – в старом дырявом бидончике, опущенном наполовину в воду тут же, рядом, все так же плескался один-единственный бычок.

В полдень клев почти прекратился, и мальчишки-рыболовы, несмотря на достаточно прохладную воду, переквалифицировались в ныряльщиков за мидиями, которыми ниже кромки воды заросли все причалы и прибрежные камни. Они вытаскивали их целыми семьями, больших и малых, без разбору, укладывали на куски рваных рыбачьих сетей, а устав, расходились по домам.

Вернуться домой с одной-единственной рыбешкой было невозможно, и Ксения выменяла три своих крючка на двух мелких бычков и одного пескаря. Ну хоть что-то, – сказала она себе.

Ну да – можно было бы нырнуть и за мидиями, прохладная вода была бы ей нипочем, однако нужен был еще какой-никакой нож, а еще и тара для доставки мидий живыми до дома на жаре… И самое главное – хоть какой-нибудь мало-мальски приличный купальный костюм. А уже хорошо обозначившаяся грудь делала для Ксени невозможным ныряние в трусах… Она ж уже не девочка, а почти барышня!