Давид Мотадель - Ислам в политике нацистской Германии (1939–1945)

До войны статьи в Zeitschrift für Geopolitik , посвященные роли великих держав в разных частях мусульманского мира, уже подчеркивали политическое значение этой религии, а также панисламизма, и обращали внимание на неразрешимость антагонизма между исламом и европейскими империями. В статье, посвященной взаимодействию французов с исламом, говорилось: «Важнейшая проблема колониальной политики – это отношения между Францией и исламом» [121] Rudolf Friedmann, «Frankreich und der Islam», Zeitschrift für Geopolitik 4, 1 (1927), 58–68, 58. . Аналогичным образом в следующем году автор материала об империализме в Голландской Ост-Индии утверждал, что «взаимоотношения с исламом» относятся к «наиболее важным проблемам голландской колониальной политики» [122] Djamal Udin, «Zur Kulturpolitik Indonesiens II», Zeitschrift für Geopolitik 5, 3 (1928), 258– 264; and Djamal Udin, «Zur Kulturpolitik Indonesiens II», Zeitschrift für Geopolitik 5, 4 (1928), 317–325, цитата на с. 320. . Тогда же вновь обсуждался курс Великобритании на «закрепление разграничения между индусами и мусульманами» в Индии [123] Willmar Freischütz, «Die indisch-englische Auseinandersetzung», Zeitschrift für Geopolitik 7, 4 (1930), 308–318, 309. . В 1936 году Генрих Эк, эксперт по восточноевропейским делам, называл «религиозный вопрос» «ключом к пониманию» отношений народов Центральной Азии с советской властью [124] Heinrich Eck, «Russisch-Asien am Scheidewege», Zeitschrift für Geopolitik, 13, 2 (1936), 76–86, 85. Говоря о «русской Азии», автор включает в это понятие также Крым и Кавказ. . «Осознавая, что открытый конфликт с исламом вызовет жесткое противодействие азиатов, советское правительство применяет более тонкие инструменты»,– утверждал Эк. Однако тут же он отмечал, что попытки Москвы контролировать ислам провалились: «Ключевой фактор, который определит судьбу не только Центральной Азии, но и всего Востока,– панисламизм» [125] Ibid., 85; и, о роли панислама, с. 85–86. .

Опубликованные в Zeitschrift für Geopolitik статьи представляли собой часть более обширной дискуссии об исламе и мировой политике. Ганс Линдеман особенно рекомендовал две книги – «Всеислам! Глобальная сила завтрашнего дня?» ( All-Islam! Weltmacht von morgen? ) Пауля Шмица (1937) и «Ислам у ворот» ( Der Islam vor den Toren ) Томаса Райхардта (1939). В последнем труде, опубликованном всего за несколько месяцев до начала Второй мировой войны, утверждалось, что ислам снова превратился в политическую силу глобального масштаба [126] Thomas Reichardt, Der Islam vor den Toren (Leipzig, 1939). . Отвергая распространенное мнение о том, что национализм в конечном итоге заменит религию, Райхардт писал: «Религия как элемент частной жизни – декадентская идея Запада, которую Восток никогда не постигнет и тем более не примет!» [127] Ibid., 241–244, цитата на с. 241. . Райхардт всесторонне исследовал политическую стратегию великих держав относительно ислама и исламского антиимпериализма [128] Ibid., 245–317. . Он обсудил действия Нидерландов в Индонезии, политику США на Филиппинах и поведение французов в Африке. Британия, утверждал он, начала подавлять мусульманскую веру [129] Ibid., 297–298. . «Таким образом, отношение англичан к исламу в конце концов приведет к тому же результату, к какому пришли французы: к ненависти, раздорам и восстанию в их мусульманских владениях» [130] Ibid., 299. . Религиозная политика либеральных империй вызывает отторжение среди мусульман: «Когда ислам смотрит на Запад, он видит в демократии, парламентаризме, капитализме, индивидуализме, безудержной механизации и слепой вере в прогресс все, что им отвергается» [131] Ibid., 326. . Райхардт также писал о подавлении религиозных учреждений, разрушении мечетей и преследовании верующих в СССР, заключив, что «ислам видит в большевизме своего главного врага» [132] Ibid., 277. О идее подлинной антибольшевистской сущности ислама см.: с. 9 и сл. . Напротив, Япония и Италия мудро включали уважение к исламу в свою стратегию [133] Об использовании Японией ислама в борьбе за гегемонию в Азии см.: ibid., 272– 276; о политике Италии и претензиях Муссолини на роль защитника ислама см.: ibid., 300–308. . По мнению эксперта, Германии, как и другим «авторитарным и тотальным государствам», «не надо опасаться исламского подъема» [134] Ibid., 328. . Об отношениях между Германией и этой религией подробно рассказывалось в заключительной главе, в написании которой принял участие египетский врач и панисламист Заки Али [135] Zaki Ali, «Großdeutschland und der Islam», in Reichardt, Der Islam vor den Toren, 329– 340. Годом ранее Заки Али уже опубликовал панисламистский трактат: Zaki Ali, Islam in the World (Lahore, 1938) . Именно он вновь напоминал о политике Второго рейха в отношении ислама, дамасской речи Вильгельма II и колониальном проекте Германии [136] Ali, «Großdeutschland und der Islam», 331–332. . «Уважение к исламу, его религиозной культуре, институтам и святыням было для нас основным ориентиром»,– утверждал этот автор, переходя к обсуждению идеологической близости между нацизмом и исламом [137] Ibid., 330. .

Шмиц, как и Райхардт, подчеркивал в своей книге глобальную значимость ислама [138] Paul Schmitz, All-Islam! Weltmacht von morgen? (Leipzig, 1937). Это книга также привлекла внимание в других странах, см.: Robert Gale Woolbert, «Recent Books on International Relations», Foreign Affairs 16, 4 (1938), 728–744, 729. Ее перевели на японский: Paul Schmitz, Kaikyô no Zenbô: Ashita no Sekai Seiryoku (Tokyo, 1938). Шмиц работал корреспондентом Völkischer Beobachter в Каире, пока в 1939 году власти Египта не выгнали его под давлением англичан: Шмиц – Боле (иностранная организация НСДАП), 21 мая 1939 г., Оберурсель, PA, R29533; Боле – Вайцзеккеру (МИД), 26 мая 1939 г., Берлин, PA, R29533; и Мильденштейн (МИД), отчет, б. д. (1939), б. м. (Берлин), Федеральный архив Германии ( Bundesarchiv ), Берлин-Лихтерфельде (BAB), R58/783. . Пользуясь для описания будущего геополитической терминологией, Шмиц предпочитал говорить не об общеисламском едином государстве, а, скорее, о блоке мусульманских наций [139] Он пользовался выражениями «Lebensraum», «Raumbedeutung», или «Islamische Schicksalsgemeinschaft», см.: Schmitz, All-Islam!, passim. . Скрепляемая религией, такая коалиция стала бы «мировой силой завтрашнего дня» [140] Ibid., 131. . Хотя Шмиц был не ученым, а журналистом, работавшим в различных мусульманских странах (на момент выхода книги он был египетским корреспондентом Völkischer Beobachter , официального печатного органа НСДАП), «Всеислам» позитивно оценили в академических кругах. На книгу ссылались не только эксперты-геополитики, но и исламоведы. В 1942 году, когда Германия начала взаимодействовать с исламом на фронтах войны, Der Islam опубликовал хвалебную рецензию на труд Шмица [141] Richard Hartmann, «Paul Schmitz, All-Islam: Neubau der Arabischen Welt» (Review), Der Islam 26 (1942), 67–71. . Учитывая «неоспоримое значение» исламских стран и «безусловно растущий интерес» к этой религии «среди широких кругов в Германии», книга представляется весьма актуальной,– писал рецензент Рихард Хартман [142] Ibid., 67–68. . Позже этот берлинский профессор исламоведения, к концу войны консультировавший СС, поддержал идею Шмица о сосуществовании ислама и национализма в своей монографии «Исламская религия» ( Die Religion des Islam ) 1944 года [143] Richard Hartmann, Die Religion des Islam: Eine Einführung (Berlin, 1944); и Richard Hartmann, «Nationalismus und Islam: Ein Vortrag von Prof. Dr. Hartmann», Deutsche Zeitung in den Niederlanden (29 July 1942). .