Давид Мотадель - Ислам в политике нацистской Германии (1939–1945)

В 1930–1940‐е годы мусульманскими сюжетами интересовалось множество чиновников и экспертов за пределами круга любителей геополитики. Знаменитый Zeitschrift für Politik , который издавала Высшая немецкая политическая школа в Берлине, также был важным форумом по вопросам ислама [144] Thomas Duve, «Die Gründung der Zeitschrift für Politik: Symbol und Symptom für die Entstehung einer Politikwissenschaft um 1900?», Zeitschrift für Politik 45 (1998), 405–426. . В начале 1938 года, еще до того, как исламом заинтересовались в Zeitschrift für Geopolitik , в Zeitschrift für Politik уже обратили внимание на новый «полюс ислама», который обнаружили в Мекке, покоренной Ибн Саудом [145] Erich Müller, «Mekka: Der Kraftpol des Nahen Orients», Zeitschrift für Politik (Mai 1938), 312–315, 313. . После Первой мировой войны ислам вырос во «влиятельную политическую силу»,– сообщалось в журнале [146] Ibid., 312. . В течение всего межвоенного периода Zeitschrift für Politik также занимался проблемой исламского антиколониализма в европейских империях, публикуя статьи о сопротивлении мусульман французам, голландцам и англичанам [147] Walter Hagemann, «Das französische Kolonialreich in Afrika», Zeitschrift für Politik 17, 7 (1928), 612–633; Edgar Pröbster, «Die kolonialpolitische Literatur Frankreichs (Seit 1922)», Zeitschrift für Politik 17, 1 (1927), 64–76; Edgar Pröbster, «Die kolonialen Probleme Frankreichs auf Grund der neuesten kolonialpolitischen Literatur», Zeitschrift für Politik 18, 1 (1928), 52–57; Edgar Pröbster, «Die Entwicklung von Frankreichs Islampolitik 1830–1930», Zeitschrift für Politik 20, 7/8 (1930), 477–486; Edgar Pröbster, «Die Entislamisierung der marokkanischen Berbern und ihre Folgen», Zeitschrift für Politik 23, 3 (1933), 201–204; A. Grabowsky, «Niederländisch-Indien im weltpolitischen Rahmen: Vorbemerkung», Zeitschrift für Politik 23, 5 (1933), 307–309; Karl Helbig, «Niederländisch-Indien gestern, heute und morgen», Zeitschrift für Politik 23, 5 (1933), 309–320; Habibur Rahman, «‘Dschihadistan’: Die friedlose Nordwestgrenze Indiens», Zeitschrift für Politik 28, 2 (1938), 121–125. . В некоторых статьях рассматривался джихад Первой мировой войны, причем там разбирались не только попытки Германии поднять мусульман на восстания, но и контрмеры, принятые Антантой [148] Sophie Freifrau v. Wangenheim, «Auf verlorenem Posten», Zeitschrift für Politik 26, 8/9 (1936), 498–508; и Sophie Freifrau v. Wangenheim, «Oberst Lawrence und der Auf-stand der Araber im Weltkrieg (Auf Grund der ‘Seven Pillars of Wisdom’)», Zeitschrift für Politik 27, 7/8 (1937), 417–437. . В 1941 году, когда немцы перенесли войну в Магриб, Zeitschrift für Politik подробно проанализировал джихад 1914 года: авторы даже утверждали, что он не был полностью провальным начинанием, но, напротив, вполне мог достичь успеха [149] I. Jorda, «Die Westmächte und die Araber», Zeitschrift für Politik 31, 5 (1941), 294–302. . В годы войны журнал также опубликовал ряд работ, посвященных мусульманам на немецкой службе, прежде всего муфтию Иерусалима [150] Richard Hartmann, «Der Mufti Amīn el-Ḥusainī», Zeitschrift für Politik 31, 7 (1941), 430– 439; Ernst Klingmüller, «Hadj Emin el-Huseini: Großmufti von Jerusalem», Zeitschrift für Politik 33, 8/9 (1943), 413–417; довоенный материал, посвященный аль-Хусейни: Walther Björkman, «Der Mufti von Jerusalem», Zeitschrift für Politik 28, 5 (1938), 306–311. Еще одним коллаборационистом-мусульманином, удостоившимся статьи в Zeitschrift für Politik , стал сирийский повстанец Фавзи аль-Кавукджи, см.: I. Jorda, «Fauzi el-Kawukschi— der Held der Wüste: Das Leben eines arabischen Freiheitskämpfers», Zeitschrift für Politik 32, 4 (1942), 261–265. . Даже журналы военной тематики проявляли интерес к исламским вопросам. Например, в 1942 году Militärwissenschaftliche Rundschau заверяло своих читателей в том, что ислам «необычайно важен», «находится на подъеме» и далек от «окостенения и распада»; через «чувство мусульманской солидарности» он образует крепкие, глобальные политические связи [151] Paschasius: «Europa und die islamische Welt des Nahen Ostens», Militärwissenschaftliche Rundschau 7, 2 (1942), 192–204, 197. .

Важной темой дискуссии стала роль ислама в мусульманских регионах СССР. Главным сторонником идеи о том, что ислам является самым сильным противовесом советской власти, оказался молодой эксперт, тюрколог и исламовед Йоханнес Бенцинг, позже ставший одним из самых влиятельных востоковедов послевоенной Германии. Он впервые выдвинул эту идею в 1937 году в статье о большевизме, тюркских народах Советского Союза и исламе, опубликованной в журнале Osteuropa [152] Johannes Benzing, «Bolschewismus, Turkvölker und Islam: Ein Beitrag zur Nationalitätenpolitik des Bolschewismus», Osteuropa 13, 3 (1937), 187–194. Бенцинг также писал о важности ислама и «священной войны» в сопротивлении мусульманских народов российскому господству еще во времена царизма, в статье Johannes Benzing, «Das turkestanische Volk im Kampf um seine Selbstständigkeit», Die Welt des Islams 19 (1937), 94–137, особенно 101–102, 105. . Бенцинг подробно рассказал о подавлении Кремлем религиозных учреждений в мусульманских регионах и о нападках на «улемов, мечети, обычаи и ритуалы» [153] Benzing, «Bolschewismus, Turkvölker und Islam», 194. . Он утверждал, что борьба советской власти с исламом была более жестокой, чем подавление православного христианства, поскольку ислам «намного опаснее» для нее [154] Ibid., 194. . Мусульманское сопротивление политике Москвы мотивировано религией, а «основным проводником» этого сопротивления выступает «духовенство (муллы)» [155] Ibid., 193. . Бенцинг продвигал свои идеи и во время войны, в конечном счете став консультантом СС по вопросам мобилизации советских мусульман [156] Johannes Benzing, Turkestan (Berlin, 1943); и Johannes Benzing, «Die Türkvölker der Sowjetunion», in Hans Heinrich Schaeder (ed.), Der Orient in deutscher Forschung (Leipzig, 1944), 18–26. . Взгляды этого ученого разделял его старший коллега и соперник Герхард фон Менде, тюрколог из Риги, который читал лекции о восточнотюркских народах в Берлине, а в годы войны работал в Имперском министерстве оккупированных восточных территорий. В книге «Национальная борьба тюркских народов России» ( Der nationale Kampf der Russlandtürken ), опубликованной в 1936 году, Менде описывал рост национализма среди тюркского населения России, которых в немецкой традиции с конца XIX века называли восточными тюрками ( Osttürken ). Исследователь подробно рассказывал о роли ислама в сопротивлении тюрков государственному аппарату [157] Gerhard von Mende, Der nationale Kampf der Russlandtürken: Ein Beitrag zur nationalen Frage in der Sowjetunion (Berlin, 1936), о исламе и национализме в СССР см.: 180– 182. Через три года Менде снова высказал эти идеи в работе: Gerhard von Mende, Die Völker der Sowjetunion (Reichenau, 1939). .

Хотя Менде считал, что в ХХ веке ислам ослабел в политическом плане, религия, по его мнению, остается неотъемлемой частью формирующегося национального самосознания восточных тюрков; более того, по его словам, с недавних пор мусульманство сделалось помехой для советского режима. Известный исламовед Готхард Йешке, рецензировавший книгу Менде на страницах журнала Die Welt des Islams , был в полном восторге от нее: он подчеркивал «исключительное значение ислама в борьбе за выживание народа» [158] G. J., «Gerhard von Mende, Der nationale Kampf der Russlandtürken» (Review), Die Welt des Islams 18 (1936), 146–147. . Религия, резюмировал он, предлагает тюркским народам надежный бастион против «большевистской политики дезинтеграции» [159] Ibid., 146. . Два года спустя Йешке, берлинский профессор, в годы Первой мировой работавший в Бюро информации по Востоку, а затем находившийся на дипломатической службе в Турции и на Кавказе, представил публике свои собственные мысли о коммунизме и исламе – на страницах Die Welt des Islam [160] Gotthardt Jäschke, «Kommunismus und Islam im Türkischen Befreiungskriege», Die Welt des Islam 20 (1938), 110–117. . «Любой, кто знаком, хотя бы поверхностно, с религией пророка Мухаммада и учением еврея Карла Маркса, нашедшим свое омерзительное воплощение в трудах Ленина и Сталина, знает, какая доктринальная пропасть разделяет эти явления»,– провозгласил Йешке.