Давид Мотадель - Ислам в политике нацистской Германии (1939–1945)

Когда Германия проявила интерес к ближневосточному региону, местное население, особенно проживавшее в тылу союзников, стало восприниматься ею как стратегически значимое. В Магрибе, где армия зависела от растянутых линий снабжения, Берлин не мог позволить себе вступать в конфликты с местными мусульманами, проживающими вдоль прибрежных дорог. Но еще более важным казалось то, что прогермански настроенное население за линией фронта союзников могло ослабить позиции противника.

Пытаясь перетянуть на свою сторону последователей ислама, Берлин развернул массовую пропагандистскую кампанию в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Памфлеты и радиопередачи должны были обеспечить поддержку мусульман в тылу немецких войск, усилить пораженческие настроения и побудить людей поднимать восстания в тылу союзников в Египте и других местах. Чиновники Уайтхолла [383] Уайтхолл – улица в Лондоне, на которой расположены правительственные учреждения. В переносном смысле это слово обозначает официальные правящие круги Великобритании.– Прим. пер. «испытывают огромный страх перед мусульманами – этот факт является исключительно важным для нас, и мы будем постоянно использовать его в нашей пропаганде, направленной на Аравию»,– отметил Геббельс в своем дневнике 8 августа 1942 года [384] Die Tagebücher von Joseph Goebbels, ed. Fröhlich et al., part II, vol. 5, 270–278 (8 августа 1942 г.), 274–275. . К тому времени, кстати, нацистская пропаганда, нацеленная на Северную Африку и Ближний Восток, уже стала достаточно интенсивной. Агенты стран Оси раздавали листовки, в которых, как писал автор Foreign Affairs , содержалось «их „евангелие“ для паломников, идущих в святые места и возвращавшихся обратно» [385] Viton, «Britain and the Axis in the Near East», 370–384, 376. . Берлин распространял истории о якобы имевших место нападках союзников на ислам и их «неправильном поведении, особенно в отношении мечетей и святых мест».

Фактически немецкая пропаганда в регионе продвигала политизированную версию ислама, представляя Германию как друга мусульман, а союзников рисуя их врагами. Берлин использовал исламскую риторику, терминологию и образы, обращаясь к религиозным доктринам и концепциям и интерпретируя их так, чтобы манипулировать мусульманами в политических и военных целях. Священные тексты (Коран) и предписания веры (джихад) политизировались с целью разжигания религиозного насилия против «общих врагов» ислама и нацизма, в первую очередь Британской империи, Соединенных Штатов, большевизма и еврейства. Помимо инвектив в адрес предполагаемых общих врагов, частыми топосами немецкой пропаганды выступали отсылки к ценностям, которые якобы сближали нацизм и ислам – идеалам порядка, лидерства и силы.

Среди первых мусульман, подвергшихся в годы Второй мировой войны немецкой пропагандистской обработке, оказались солдаты из колоний, сражавшиеся во французской армии в битве за Францию [386] Пропаганда, нацеленная на солдат-мусульман во французской армии и мусульман Северной Африки в мае-июне 1940 года, была исследована в работах: Charles-Robert Ageron, «Contribution à l’étude de la propagande allemande au Maghreb pendant la Deuxième Guerre mondiale», Revue d’Histoire Maghrébine 7–8 (1977), 16–32, 21–22; Charles-Robert Ageron, «Les populations du Maghreb face à la propagande allemande», Revue d’Histoire de la Deuxième Guerre Mondiale 29, 114 (1979), 1–39, 13–18 (эти две работы практически совпадают); Jamaâ Baida, «Le Maroc et la propagande du IIIème Reich», Hespéris Tamuda, 28 (1990), 91–106; Wagenhofer, « Rassischer» Feind – politischer Freund? , 72–82. . Используя брошюры и громкоговорители, немцы призывали мусульманские части перейти на их сторону. Большая часть этой пропаганды основывалась на религиозной риторике, лозунгах и образах. Например, в начале 1940 года армейские пропагандисты сбрасывали за линией фронта листовки, напечатанные зеленой краской (цвет пророка Мухаммада) и написанные на французском и арабском языках. Адресатом этих посланий были «мусульмане» из Северной Африки [387] Листовка «Мусульмане» (в форме звезды), б. д. (1940), BA–MA, RH 45/28; листовка «Мусульмане» (в форме флага), б. д. (1940), BA–MA, RH 45/28. . Чтобы «достучаться» до простых солдат, арабский текст листовок печатали не на литературном языке, а на дариже (магрибский диалект арабского). Одна из листовок, выполненная в форме флага и украшенная изображением серебряной сабли, убеждала правоверных не защищать «врагов ислама» и призывала их дезертировать: «Переходите к немцам, они никогда не причиняли вреда мусульманам» (фото 3.1). Другая листовка, примерно с тем же сообщением, гласила: «Настоящий мусульманин никогда не сражается за врагов ислама, которые захватили твои мечети и превратили их в церкви, а сегодня посылают тебя умирать, чтобы спасти жизнь христиан» (фото 3.2). Обе листовки заставляли вспомнить недавнее прошлое антиколониального сопротивления в Северной Африке, отсылая к джихаду Абд аль-Карима в марокканском Рифе, лидеру алжирского сопротивления Халиду ибн Хашиму (Амиру Халиду), внуку Абд аль-Кадира, и антиколониальному движению в Тунисе. В вермахте и министерстве иностранных дел спорадические дискуссии о пропаганде для мусульманских солдат во французских войсках и о продвижении Третьего рейха в качестве «друга магометан» начались в конце 1939 года [388] Рихтер (офицер связи МИДа в 12‐й армии) – Тухеру (МИД), 31 декабря 1939 г., б. м., PA, R60754. . Одним из первых было выдвинуто предложение изготовить небольшие амулеты в форме «руки Фатимы» ( хамса ) [389] Рихтер – Тухеру, 13 января 1940 г., б. м., PA, R60754. В этом письме и ответе на него (Тухер – Рихтеру, 28 февраля 1940 г., Берлин, PA, R60754) также упоминается листовка в форме «зеленого знамени Пророка», которая вполне может быть той, о которой говорится в прим. 16. .

ФОТО 3.1. Немецкая пропагандистская брошюра, 1940 (источник: Федеральный архив Германии во Фрайбурге, BA–MA)

ФОТО 3.2. Немецкая пропагандистская листовка, 1940 (источник: Федеральный архив Германии во Фрайбурге, BA–MA)

К захваченным в плен солдатам-мусульманам – их число во время битвы за Францию выросло почти до 90 000 – власти рейха относились с осторожностью [390] Raffael Scheck, «Nazi Propaganda toward French Muslim Prisoners of War», Holocaust and Genocide Studies 26, 3 (2012), 447–477. В этой работе дается наиболее исчерпывающий отчет о мусульманах-военнопленных из французской армии, а также о германской пропаганде и религиозной жизни в лагерях. Среди других работ по теме: Ageron, «Contribution à l’étude de la propagande allemande au Maghreb pendant la Deuxième Guerre mondiale», 23; практически на ту же тему: Ageron, «Les populations du Maghreb face à la propagande allemande», 19; Baida, «Le Maroc et la propagande du IIIème Reich», 103–105; Belkacem Recham, Les Musulmans algériens dans l’armée française (1919–1945) (Paris, 1996), 152–153 и 207–228, особенно 226–227; Recham, «Les Musulmans dans l’armée française», 748–750; Belkacem Recham, «Les indigènes nord-africains prisonniers de guerre (1940–1945)», Guerres mondiales et conflits contemporains 223, 3 (2006), 109–125; Höpp, «Der verdrängte Diskurs», 223–231; Wagenhofer, « Rassischer» Feind – politischer Freund? , 82–95; более общая работа: Martin Thomas, «The Vichy Government and French Colonial Prisoners of War, 1940–1944», French Historical Studies 25, 4 (2002), 657–692, особенно 670–675; и Armelle Mabon, Prisonniers de guerre «indigènes»: Visages oubliés (Paris, 2010). . После того как в 1941 году немецкие войска вмешались в кампанию в Северной Африке, отношение к таким военнопленным обрело политическое значение. Как и в Первую мировую войну, официальные лица рейха стремились продемонстрировать свое уважение к исламу, предоставляя мусульманам различные привилегии. 12 мая 1941 года руководство вермахта приказало терпимо относиться к религиозным обрядам военнопленных [391] ОКВ, приказ («Religionsausübung der Kriegsgefangenen»), 12 мая 1941 г., Берлин, BAMA, RH 49/51; аналогичный случай, со специальным указанием на ислам: Ширбрандт (начальник лагеря Frontstalag 204), инструкции («Merkblatt für die Bewachung franz. farbiger Kriegsgefangener»), 28 декабря 1942 г., Шарлевилль, BA–MA, RH 49/67. . Директивы о захоронении французских военнопленных в начале 1942 года предписывали ставить на могилы мусульман вместо креста деревянные таблички с изображением фески [392] ОКВ, приказ («Beerdigung verstorbener französischer Kriegsgefangener»), 30 января 1942 г., б. м., PA, R67004. . Ссылаясь на «требования исламской политики» ( islampolitische Gründe ), армейское руководство затем потребовало уважать исламские пищевые нормы и вместо свинины кормить пленных говядиной или бараниной [393] Командование по северо-западной Франции, приказ («Besondere Anordnungen für die Versorgung»), 18 сентября 1943 г., Сен-Жермен, BA–MA, RH 49/67. . В лагере военнопленных под Берлином была построена мечеть в магрибском стиле [394] Regina Clausnitzer, «Eine Moschee in Großbeeren? Kein Hirngespinst: Es gab sie wirklich!», Amtsblatt Großbeeren 11 (10 November 1999), 12; Regina Clausnitzer, «Moschee in Großbeeren: Suche nach einer Fotoaufnahme nun doch noch erfolgreich», Amtsblatt Großbeeren 5 (12 April 2000). Об учреждении мечетей и молельных комнат в лагерях военнопленных во Франции см.: отчеты в PA, R40769, R40770, R40988, и R40989. . Небольшие мечети и молитвенные комнаты были организованы также в других лагерях. Имамы (часто в этой роли выступали обычные заключенные, способные читать Коран) привлекались для отправления религиозного культа и ведения пропагандистской работы, обосновывающей коллаборационизм с религиозной точки зрения [395] Об использовании имамов и мурабитов (суфийских отшельников) в различных лагерях военнопленных во Франции и Германии см.: отчеты в PA, R40769, R40770, R40988, R40989, и R67003. . «Обрабатывая» военнопленных, немцы также раздавали им листовки и брошюры [396] Бран (МИД), записка («Araberzeitung für Nordafrikanische Kriegsgefangene»), 6 мая 1941 г., Берлин, PA, R67003. . Цель их мероприятий заключалась не только в том, чтобы привлечь пленных в качестве будущих проводников, информаторов и пропагандистов в Магрибе; руководство вермахта считало нужным создавать позитивный образ Германии, который иностранные солдаты увезут с собой, отправляясь в родные места. И в самом деле – когда немцы начали военные действия в Северной Африке, многих военнопленных-мусульман освободили. Тем не менее в целом узники оказались менее восприимчивыми к немецкой пропаганде, чем надеялись берлинские чиновники. Кроме того, в реальности многие военнопленные-мусульмане подвергались жестокому обращению со стороны немецких охранников [397] Об ужасных условиях содержания в лагерях и жестоком обращении сообщается в литературе, приведенной в прим. 19. . С особой свирепостью стража относилась к чернокожим мусульманам из тропической Африки; сотни этих солдат были расстреляны в самом начале войны [398] Raffael Scheck, Hitler’s African Victims: The German Army Massacres of Black French Soldiers in 1940 (Cambridge, 2006); короткое резюме книги: Raffael Scheck, «‘They Are Just Savages’: German Massacres of Black Soldiers from the French Army in 1940», Journal of Modern History 77, 2 (2005), 325–344. .