Илья Шифман - Ганнибал

Таковы были обстоятельства, при которых в лагерь Ганнибала было направлено македонское посольство, возглавлявшееся Ксенофаном. Миновав Брундисий и Тарент, охранявшиеся римскими сторожевыми судами, македоняне высадились у храма Юноны Лацинийской, несколько южнее Кротона, и оттуда через Апулию двинулись к Капуе, но по дороге натолкнулись на римское сторожевое охранение. Солдаты доставили послов к претору Марку Валерию Лэвину, стоявшему лагерем неподалеку от Луцерии. [114] У. Карштедт [см.: О. Meltzer, GK, III, стр. 450. прим. 1] считает наиболее правдоподобным, что это событие произошло у Нуцерии (ср. в рукописях Ливия: numeriam), поскольку македонское посольство направлялось от Лацинийских гор в Кампанию. Однако путь послов не обязательно должен был быть прямым, тем более что они, несомненно, стремились обойти римские посты. Положение спас Ксенофан: не теряя присутствия духа, он заявил, будто послан царем Филиппом V заключить дружественный союз с римским народом; ему даны соответствующие полномочия и поручения к консулам, сенату и всему римскому народу. Обрадованный претор дал послам проводников, чтобы те указали самые удобные дороги и объяснили, где стоят римские и карфагенские войска. Без дальнейших приключений посольство, миновав римские гарнизоны, явилось в Кампанию, а там прямым путем в лагерь Ганнибала [Ливий, 23, 33, 4–9].

Как протекали переговоры между Ганнибалом и Ксенофаном, неизвестно. Евтропий [3, 12] говорит, правда, что Филипп предложил Ганнибалу помощь против Рима, с тем чтобы после победы Ганнибал помог ему против греков, однако похоже, что он основывается на известном ему тексте соглашения. Мы осведомлены только об условиях союзнического договора, которые Ливии [23, 33, 10–12] излагает следующим образом. Царь Филипп переправится в Италию и опустошит морское побережье, а также по мере своих сил будет вести войну на море л на суше; по окончании войны вся Италия вместе с городом Римом будет принадлежать Карфагену и Ганнибалу, причем последнему достанется и добыча; покорив Италию, союзники переправятся в Грецию и там будут воевать с теми, с кем пожелает царь; материковые государства и острова, прилегающие к Македонии, т. е. практически вся балканская Греция с прибрежными островами и Архипелагом, будут принадлежать Филиппу. Приблизительно так же передает содержание договора и Зонара [9, 3]: воевать они будут вместе, и Италию захватят карфагеняне, а Грецию с Эпиром и островами — царь Филипп.

Мы имеем редкую, поскольку речь идет о древности, возможность сравнить эти изложения с подлинным текстом договора, который в полном объеме приводится в историческом повествовании Полибия [7, 9]:

«Клятва, которую принесли Гаинибал-полководец, Магоя, Миркан, Бармокар и все находящиеся с ним карфагенские герусиасты и все карфагеняне, воюющие вместе с ним, афинянину Ксенофану сыну Клеомаха, послу, которого послал к ним Филипп, царь, сын Деметрия, от себя, македонян и союзников, пред Зевсом, и Герой, и Аполлоном, пред Божеством карфагенян (fiaiuovoc Kappi6ovicov, — имеется в виду, очевидно, богиня Тиннит. — И. К.), и Гераклом, и Иолаем, пред Аресом, Тритоном, Посейдоном, пред богами соратствующими и Солнцем, и Луной, и Землей, пред реками, и озерами, и водами, пред всеми божествами, которые владеют Карфагеном, пред всеми богами, которые Македонией и остальной Грецией владеют, пред всеми богами, которые участвуют в походе, присутствующими при этой клятве. Ганнибал-полководец сказал, и все находящиеся с ним карфагенские герусиасты, и все карфагеняне, воюющие вместе с ним, что решили вы и мы дать эту клятву в дружбе и добром благорасположении, быть друзьями, и родственниками, и братьями, дабы царь Филипп, и македоняне, и прочие греки, которые суть их союзники, выручали бы карфагенских граждан (κυριους Καρηδονιους; в греческой формуле, несомненно, воспроизводится финикийско-пунийское: b'ly qrth.dst 'хозяева', 'граждане Карфагена'. — И. К.), и Ганнибала-полководца, и тех, кто с ним, и тех, кто под властью карфагенян, пользующихся теми же законами (что и карфагеняне. — И. К.), граждан Утики, и города, и народы, покорные карфагенянам, и воинов, и союзников, и все города и народы, с которыми у нас дружба, в Италии, Галлии и Лигурии, и с которыми у нас будет дружба в этой стране. Также и Филиппа, царя, и македонян, и из прочих греков [их] союзников будут выручать и охранять участвующие в войне карфагеняне, и граждане Утики, и все города и народы, покорные карфагенянам, и союзники, и воины, и все [дружественные нам] народы и города в Италии, Галлии и Лигурии, и другие, которые стали бы союзниками в этих местностях Италии. Мы не будем злоумышлять, не будем строить козни друг против друга; со всем усердием и благорасположением, без хитрости и злого умысла мы будем врагами тех, кто враждует с карфагенянами, за исключением царей, и городов, и, гаваней, с которыми у нас имеются клятвы и договоры о дружбе. Будем также и мы врагами тех, кто враждует с царем Филиппом, кроме царей, и городов, и народов, с которыми у нас имеются клятвы и договоры о дружбе. Будете вы также нашими союзниками в войне, которую мы ведем против Рима, пока нам и вам боги не даруют победу. И вы нам поможете, насколько будет нужно и как мы договоримся. Если бы, когда боги даруют вам и нам победу в войне против римлян и их союзников, римляне просили заключить договор о дружбе, мы согласимся так, чтобы у них с вами была такая же дружба на условии, чтобы им не было разрешено начинать когда бы то ни было войну против вас и чтобы римляне не властвовали над керкирянами, аполлоннатами, эпидамнянами, а также над Фаросом, Дималлой, Парфинией и Атинтанией. Они отдадут Деметрию Фаросскому всех его подданных, которые находятся в пределах Римского государства. Если же римляне начнут войну против вас или против нас, мы будем помогать друг другу, насколько каждой из сторон это будет нужно. Также и если кто-нибудь другой, кроме царей, и городов, и народов, с которыми у нас имеются клятвы и договоры о союзе. Если же мы решим изъять или добавить к этой клятве, то мы изымем или добавим, как это будет решено нами обоими».

Сравнение текста карфагено-македонского договора, сохраненного Полибием и не вызывающего сомнений по поводу своей достоверности (в особенности характерна проникшая в греческий перевод калька с финикийского), с изложением Ливия, Зонары и Евтропия показывает, что последние воспроизводили не столько содержание соглашения, сколько его истолкование римской официальной пропагандой, восходящее, как в этом легко убедиться, к речам Г. Теренция Варрона сразу же после Канн. В договоре отсутствуют какие бы то ни было конкретные обязательства Филиппа V, речь идет в весьма неопределенной форме об оказании помощи в войне против Рима. Нет в договоре и статьи, которая гарантировала бы Карфагену обладание Италией; более того, стороны даже выражают готовность заключить союзнический договор с Римом, причем единственным предварительным условием, оговоренным здесь, является отказ Рима от завоеваний на Балканском полуострове. Это последнее обстоятельство особенно существенно: продолжая свою прежнюю политику, которую он начал сразу же после Канн, Ганнибал и в соглашении с Филиппом V фактически повторяет Риму приглашение заключить договор о мире и дружбе. Однако и этот призыв не был услышан. В договоре очень неопределенно сформулированы и обязательства Ганнибала оказать помощь своему македонскому союзнику. Каких-либо гарантий последнему по поводу господства над Грецией здесь также нет. Создается впечатление, что договаривающиеся стороны проявили исключительную осторожность, не желая связывать себя определенными обязательствами. [115] В связи со сказанным представляется ошибочной позиция Т. Моммзена, излагающего содержание, договора в соответствии с римской версией. См.: Т. Моммзен, История Рима, т. I, стр. 573.