Маргарет Грэм - Раскол дома [litres]

Мать вручила Брайди коробки со шляпками. Что подумает отец и куда она будет носить эти легкомысленные изделия? Брайди улыбнулась. Все ясно. Что бы мама ни сделала, в глазах папы это чудесно и великолепно. Лежа ночью в постели и стараясь заснуть, Брайди не думала об Испании. Ей не давали покоя планы в отношении школы кулинарии. Что там будет? Мать рассказала ей, что одним из наставников там будет кузен Аллардов, которые ухаживали за ее отцом, когда он подорвался на мине и потерял ногу. Это случилось не на войне, а уже после, когда он участвовал в разминировании поля, по которому проходила линия фронта.

Брайди лежала на кровати, не накрываясь одеялом, потому что в июне в Париже стояла жара. Она вспоминала, как Аллард приезжал лет шесть назад в Истерли Холл. Он много времени проводил на кухне, расхваливая все, что делала мать, а потом прогуливался вокруг. Он показал Брайди, как делать песочное тесто, не зная, что мать научила ее этому, когда Брайди было восемь лет. Она посмотрела на часы – три часа ночи, и уже начинало светать.

Брайди по ее собственному настоянию поехала в школу одна. Она вооружилась планом города, который ей отдала мать, поскольку та все равно уезжала и план ей был больше не нужен.

– Лучше, если я поеду одна, мамочка. Это ведь на самом деле не школа, а почти университет, поэтому мне нужно показать, что я независимая и сильная, – заявила она.

Брайди поднялась по широким ступеням лестницы к старому внушительного вида зданию. По обе стороны от входа горели старинные газовые фонари. Она остановилась, повернула голову и стала всматриваться. Да, на углу, прячась под зонтиком, хотя никакого дождя не было, стояла мама. Брайди заулыбалась. Любовь переполняла ее. Она крикнула:

– Мама, я люблю тебя. Помни это, и спасибо, что ты всю жизнь охраняешь меня.

Мать опустила зонтик. Люди вокруг обходили ее, вероятно, думая: «Folle Anglaise» [14] Чокнутая англичанка (фр. – прим. пер .). . Эви помахала дочери.

– Ну вот, застукали. Брайди Брамптон, и я, и мы все любим тебя. Не забудь написать мне, как прошел твой день. Ты точно не хочешь, чтобы я осталась еще на один день?

– Нет, мама, поезжай. Я уже большая девочка.

Она послала матери воздушный поцелуй, как делали девушки вокруг. Некоторые из них выглядели неуверенно, другие смело поднимались по лестнице. Мать вернула поцелуй и ушла. Брайди охватило невыразимое облегчение. Пока мать оставалась с ней, ложь, казалось, достигала гигантских размеров, и в душе Брайди усиливалось желание остаться в кругу семьи.

Она вошла в вестибюль. Девушки стояли молча и неподвижно, глядя на высокий потолок, откуда свисала большая люстра. Затем они, как показалось, все одновременно, повернули головы в сторону роскошной лестницы. Брайди обратилась по-английски к стоявшей рядом с ней девушке:

– Красота, а? Интересно, кухни здесь такие же шикарные? У нас в Холле все такое старомодное, и мы по-прежнему топим печи углем, у нас нет электрических или газовых. Зато нашим гостям нравятся наши блюда. Просто я хочу готовить еще лучше.

Высокая рыжеволосая девушка, явно старше Брайди, развела руками и ответила по-французски:

– Не понимаю.

Без особых усилий Брайди перешла на французский:

– Здесь очень красиво.

– Ты отлично говоришь по-французски.

Девушка улыбалась. Глаза у нее были такими же зелеными, как у тети Грейс. И тут же у нее заскребли кошки на душе. Как хочется домой. Пусть жизнь будет такой, какая она есть, она, Брайди, согласна.

– О, пока еще нет, но надеюсь, что заговорю. Меня учили мама и тетя, потому что я повариха и мне нужно владеть французским. Это красивый язык. Мой дядя Джек и тетушка Грейси тоже говорят по-французски.

Брайди говорила, и из-за того, что она волновалась, французские слова у нее лепились одно к другому. Она продолжала по-французски:

– Я повариха. И мне надо научиться готовить еще лучше. Хочешь, я скажу это по-английски, медленно?

Девушка кивнула, и Брайди повторила фразу по-английски. Поблизости от них несколько девушек, собравшись в группу, перешептывались между собой. Брайди услышала:

– Надо же, вы слышали? Она и в самом деле повариха. Я думала, все тут завершают образование, как мы.

Девушки согласно захихикали. С лестницы донесся громкий мужской голос:

– Дамы, добро пожаловать в Школу кулинарии. Соблаговолите последовать за мной, и мы немедленно приступим к занятиям. Вам предстоит многому научиться.

Рыжеволосая девушка-француженка шла рядом с Брайди, а группа британок протолкнулась вперед, оставляя за собой удушливый аромат духов Шанель. Девушка повторяла по-английски:

– Я повариха, я…

И по-французски:

– Ну вот, я забыла.

Брайди еще раз повторила фразу и добавила:

– Не волнуйся, впереди еще три месяца.

Девушка поправила:

– Четыре. Курс длится четыре месяца.

Брайди кивнула. У нее, правда, только три, а может быть, и меньше, потому что в августе приедет Джеймс.

Они подошли ко входу в огромный зал. В дверях стояла элегантно одетая женщина в черном и указывала прибывшим их места за тесно стоящими круглыми столиками. На сцене стоял длинный стол, накрытый белой парчовой скатертью, заставленный, как показалось Брайди, сотнями винных бутылок. Женщина указала Брайди на место за столом, где уже сидели девушки-англичанки, а француженке – на соседний стол. Девушка, устроившись, повернулась к Брайди и сказала, что ее зовут Марта Дешамп. Брайди представилась как Бриджет Брамптон и добавила, что обычно друзья зовут ее Брайди.

– Поэтому и ты зови меня Брайди.

Она медленно повторила свои слова по-английски и повернулась к своим соседкам по столу. Одна только что шепнула:

– Видите ее руки? Представляю, какая у нее загрубевшая кожа.

– А вы, девушки, тем не менее называйте меня, пожалуйста, Бриджет.

Девицы покраснели, но тут же овладели собой и принялись знакомиться, причем каждая называла свой титул. Брайди ухмыльнулась – у нее дома не пользовались титулами, если можно было без них обойтись. В зале появился эффектный мужчина в темном костюме и с уверенным видом прошел между столиками, направляясь к сцене. Его коротко стриженные черные волосы казались крашеными. Аккуратные усы тоже были черными. Он пружинистым шагом поднялся по ступенькам на сцену и представился: мсье Фавр – и заговорил по-английски с сильным акцентом. В зале присутствовали около тридцати девушек, по пять за каждым столиком. Брайди увидела, что Марта пытается понять, что он говорит, и таких, как она, в зале было несколько. Не поднимаясь со стула, Брайди подвинулась к соседнему столику. По залу разнесся громкий скрип. Мсье Фавр замолчал и вгляделся в зал.

– А, мисс Брамптон, я полагаю. Есть ли причина для вашего перемещения или вам просто так захотелось? Может быть, вам неинтересно?