Маргарет Грэм - Раскол дома [litres]

Хейне посмотрел на него поверх своего стакана и отпил залпом почти половину содержимого, как будто хотел таким образом прокомментировать ответ этого жалкого британца.

– Ну а я, однако, люблю выпить, – произнес Хейне. – А сэр Энтони любит выпить? У него много друзей? Кто они, эти друзья? Он легко отвлекается на посторонние темы? Уже видно, что он стареет?

Вопросы сыпались, как из пулемета: ра-та-та. Тим притворился полным идиотом, что было не трудно, поскольку у него не было догадки, какой ответ от него хотят услышать. Поэтому он постарался ответить максимально правдиво.

– Да, друзья у него есть. Он такой хороший человек и теперь празднует достижение мира, то есть да, я предполагаю, что он, э… Праздновал тогда. Но он всегда остается джентльменом, никогда не теряет выдержки.

– А его друзья?

Тим покачал головой, выигрывая время, чтобы сосредоточиться.

– Ну, я не знаю никого вне нашего круга. Леди Маргарет, Пенни, сэр и леди Эджерс и пара других заходят выпить.

Он замолчал. Ах да, Эджерсы. Что там Потти говорил про то, что он под подозрением? Да, вот оно.

Он произнес:

– Представьте, теперь, когда я думаю об этом, я вспоминаю, что сэр Эджерс не прочь выпить за Англию гораздо чаще, чем сэр Энтони, я бы сказал. И его жена, ну… – он засмеялся, – ему пришлось забрать ее домой прямо с обеда. Она была совершенно пьяна, а он не слишком сильно отстал от нее.

Хейне снова вскочил и торопливо подошел к карточному столу, начал читать протоколы, сверяя их с написанными от руки. Потом поднял глаза, как будто решил трудную задачу, и произнес:

– Ты прав, алкоголь делает с людьми ужасные вещи, вызывает серьезные ошибки, так что человеку уже невозможно доверять.

В комнату вошла Милли с портсигаром в руках.

– Этот?

– А у вас их много? – рассмеялся Тим.

– Он был ювелиром, – сказала Милли.

Через два дня в Берлин прибыли Пенни с матерью и остановились в роскошном отеле. Все они встретились в ресторане. Хейне был в полной форме, Бруно, по предложению Тима, тоже пришел. Его жена умерла в прошлом году. Белокурый голубоглазый бог войны за считаные минуты завладел вниманием Пенни, отбросив Тима далеко в сторону, и стал объектом любовных намерений дочери леди Маргарет. Когда они вернулись домой, мать принялась утешать его:

– Подумаешь, Тим. Как только она вернется в Англию, она тут же забудет о нем. На ней имеет смысл жениться, ты знаешь. В их семье есть деньги, а если мы в конце концов повернем на Запад, ты будешь среди элиты. Это будет так забавно: мы заберем себе Истерли Холл. Только представь, вернуться туда – это будет так стильно. Ну, просто чудесно!

Хейне вздохнул. Тим почти не слушал ее. Потти говорил, что подделал протоколы совещания и оставил их сэру Энтони. Он явно не отдавал себе отчет, что сэр Эджерс послал верный вариант. В этот раз, по крайней мере, Хейне вроде бы решил, что вариант сэра Энтони более надежен, но понадобится всего лишь еще один агент Хейне, чтобы обнаружилось, что сэр Эджерс едва прикасался к спиртному. Тогда он, Тим, будет разоблачен, а сэр Энтони окажется в рискованном положении из-за того, что передает неверную информацию. Хотелось бы знать, как продвигаются дела у Потти в поисках сведений об отце Хейне, потому что им может понадобиться что-то дьявольски убедительное, чтобы повлиять на Хейне, и чем скорее, тем лучше.

Истерли Холл, 1939 г.

Отель Истерли Холл начал приобретать известность благодаря великолепной кухне, и Брайди стала настоящей звездой после того, как лондонская газета напечатала в высшей степени хвалебный отзыв о ее кулинарном искусстве. Но триумф продолжался полчаса, а потом ее, как всегда, ждала работа. Специальное меню до сих пор предлагалось только по пятницам и субботам, но Эви и Вер считали, что со временем его можно будет предлагать и в другие дни тоже. Это зависит от клиентов, потому что именно они определяют, что в Истерли Холле будут делать дальше, как мать сказала Брайди, когда они приступили к приготовлению ланча. Брайди кивнула. В эти дни она очень внимательно прислушивалась к ее словам, потому что ей все с большей очевидностью становилось ясно, что мать неизменно оказывалась права.

– Ну да, пока мы постоянно напоминаем им, что предлагаем в качестве опции блюда высокой кухни, – пробормотала Брайди, проверяя качество грибов, выращенных Молодым Стэном на его грибной ферме.

– Точно так, Брайди. И тогда мы определяем, как нам быть дальше. Теперь скажи мне, ты уверена, что не хочешь начать выезжать? Леди Брамптон снова беседовала с твоим папой на эту тему. Тебе нужно будет вместе с бабушкой и дедушкой поехать в Лондон и начать посещать вечера, встречаться с подходящими молодыми людьми. Она сказала, что будет твоей наставницей.

Из моечной послышался голос Моди:

– Что за кислый вид, Брайди? Грибной суп испортится.

А миссис Мур со своего кресла добавила:

– И молоко свернется.

Тетя Вер, уходя на дежурство в приемной отеля, помахала и сказала:

– Не говоря о том, что если ветер переменится…

Эви, давясь от смеха, продолжала:

– Твоя приемная бабушка указывает, что Пенни Гранвилль уже выезжала в прошлом году, так что в этом году твоя очередь, учитывая положение семьи в обществе. Она благополучно забывает о моем шахтерском происхождении и том факте, что ты повариха и зарабатываешь себе на жизнь.

Решив, что выражение ее лица не дает усомниться в ответе на вопрос матери, Брайди переменила тему:

– Между прочим, мам, я собиралась сказать тебе, что пару недель назад мне написали Марта и Люси. Они весь прошлый год занимались поисками помещения для ресторана и наконец нашли что-то подходящее, так что скоро открываются. Это недалеко от нашей школы.

Эви перестала крошить грибы.

– И что, Брайди, они просят тебя присоединиться к ним? Солнышко мое, не считай, что ты привязана к Истерли Холлу.

Миссис Мур пробормотала:

– Чушь, конечно, она именно что должна чувствовать, что привязана, правда, мои чудные песики? Больше мы не отпустим ее шляться где попало и заниматься черт знает чем.

Старая повариха отложила вязание и подергала собак за уши. Брайди со своего места у стола улыбнулась миссис Мур и пододвинула матери еще одну порцию грибов.

– Не забудь оставлять ножки, мама.

Изюм тявкнул во сне. Миссис Мур заметила:

– Что, яйца курицу учат? Это она научила тебя не выбрасывать ножки.

– Но ведь Париж, – упорствовала Эви.

– Не суждено, мамочка, тебе от меня не отделаться.

На этот раз все, в том числе Моди и Перл в моечной, испустили громкий стон.

– Они просто хотели распространить эту новость среди всех, кого мы знаем, кто направляется в Париж или будет там проездом, – сказала Брайди.