Йозеф Аугуста - Из глубин древности

В других местах углекислый газ и теплый пар выделяются сами по себе; так, например, они пузырятся в воде самой Бечвы, попадают в озерцо на дне пропасти «Макушки» и по многочисленным трещинам проникают в подземные просторы. Поскольку двуокись углерода тяжелее воздуха, газ этот скапливается в углублениях пещеры, связанных с основным горизонтальным путем идущими под углом проходами. Они ведут к газовым озерам, чья поверхность связана с барометрическим давлением — если оно повышается, уровень озера понижается и наоборот. Температура на их дне составляет около 20 °C (а средняя температура пещер около 15 °C). К углекислому газу там примешиваются сероводород и мышьяковистый водород, так что эта смесь не только непригодна для дыхания, но и ядовита и препятствует доступу в такие места без кислородного дыхательного аппарата.

Мимо двух больших газовых озер проходит каждый посетитель пещеры; одно находится в т. н. «Туннеле» (к его поверхности ведут упоминавшиеся в повести каменные ступени), другое — в т. н. «Пещере смерти». Гейзеровые сталагмиты в этих местах являются окаменевшими свидетелями некогда весьма высокой активности источников и газов. Их нельзя считать настоящими, потому что они образованы не капающей, а текущей водой. Сталагмиты эти выглядят как конусы порой до 1 м высотой, с кратерообразной полостью по всей длине. Выросты на скальном и глинистом дне пещер возникли потому, что быстро текущая, насыщенная углекислым газом минеральная вода осаждала вокруг источника растворенный известняк, который сначала смешивался с глиной, а уже потом оседал в чистом виде. На дне «Туннеля» есть искусно установленная группа гейзеровых сталагмитов, тем самым очень наглядно показывается их происхождение и появление в ходе природных процессов.

Великой достопримечательностью збрашовских пещер является арагонит — ромбовидно кристаллизовавшийся обычный известняк. Он покрывает стены друзами красивой формы, самая прекрасная из которых находится в коридоре под названием «У Ежика». Мировую редкость также представляет собой огромное образование, находящееся на потолке в «Юрковом зале» — т. н. «Занавес». Он весь покрыт игольчатыми друзами, преломляющими свет в невообразимо прекрасной игре блестящих вспышек. Именно высокая температура позволила возникнуть здесь кристаллам арагонита, которые нет смысла искать в других наших пещерах.

Если ты, дорогой читатель, еще не знаком с красотой збрашовского подземного царства, столь отличающегося от других, где ты уже побывал, то не забудь во время проезда по границкому краю заглянуть в Теплице-над-Бечвою. Ты увидишь там такие чудеса, которые не найти больше нигде!

События четвертой повести «Битва чудовищ» разворачиваются в раннем третичном периоде — в верхнем эоцене на территории Египта, где именно в те времена начали свой эволюционный путь хоботные. Их последние нынешние представители — это слоны. А те древние верхнеэоценовые хоботные вообще на них не походили. Они, скорее, внешне напоминали тапиров, были примерно той же величины и вели сходный с тапирами или карликовыми бегемотами образ жизни. Палеонтологи назвали этих предков всех хоботных меритериями.

По сравнению с любыми своими потомками меритерии имели самый полный набор зубов; в каждой половине верхней челюсти находились три коренных зуба-моляра, три премоляра, клык и три резца, а в нижней — три коренных, три премоляра и два резца. Такому жевательному аппарату современные слоны могут только позавидовать! Зубы те были еще весьма простыми, с бугорчатыми коронками. Второй верхний и второй нижний резцы уже превратились в маленькие бивни, что стало главной причиной, по которой меритериев признали родоначальниками отряда хоботных. Должно было миновать неизмеримо долгое количество лет и произойти множество изменений, чтобы в ходе эволюции на смену тапироподобному зверю явился величественный облик современного слона.

В ту же самую эпоху на территории сегодняшнего Египта вместе с меритериями обитали и другие удивительные существа, чьи останки впервые обнаружил Биднелл в 1900 году и которые в 1906 году подробно описал Эндрюс, назвав животное Arsinoitherium zitelli. Это были громадные, свыше 3 метров в длину копытные, о чьем происхождении и поныне известно лишь немногое. Весьма удивительно то, что эти колоссы древних времен находятся в весьма близком родстве с даманами, которые сегодня представляют собой небольшой отряд копытных размером всего с кролика, но в третичном периоде выглядели по-другому, их видов тогда насчитывалось гораздо больше и они играли важную роль в эволюционном процессе.

С тех пор, как меритерии и арсинойтерии населяли Египет, прошло очень много времени — не менее 35 миллионов лет!

Пятая повесть «Пернатый великан» вновь возвращает нас в Южную Америку, опять в Патагонию, где в начале позднего третичного периода в миоцене обитали гигантские, неспособные летать птицы рода фороракос. Они были хищниками с крючковидно загнутым клювом. Родиной фороракосов считают внутренние области Антарктиды, которая в те далекие времена не была такой негостеприимной как сейчас. Эти пернатые хищники, внушавшие страх и ужас всем прочим обитавшим в тех местах животным, могли бы послужить отличным подобием сказочной птицы Рух, с которой они, конечно же, не имели ничего общего.

Вместе с гигантскими птицами в тогдашней Патагонии обитали диковинные копытные вымерших отрядов астрапотериев ( Astrapotherium ), токсодонов ( Adinotherium ) и литоптерн ( Theosodon ). Кроме этих интересных травоядных, не имеющих аналогов среди современных животных, там же жили и сумчатые хищники, прежде всего протилацины и боргиены.

С того момента, как фороракос невольно спас теозодона-самку с детенышем от нападения протилацинов, миновало не менее 15 миллионов лет!

Шестая повесть «Предательская тропинка» возвращает нас из далеких стран домой, в Чехию, в огромную котловину возле Рудных гор, которая в позднем третичном периоде выглядела совсем иначе, чем сегодня.

Тогда там еще был теплый субтропический климат, а в безграничных лиственных лесах привольно росли различные виды дубов, буков, кленов, орехов, сумаха, вязов, платанов, каштанов и других деревьев, которые сейчас встречаются в южной Европе и в Закавказье. Хвойные чащи образовывали сосны, секвойи, тисы, глиптостробусы и прочие. Тропические виды, например, пальмы, уже отступили к югу, в те времена там можно было обнаружить лишь последние их остатки. Во многих местах располагались озера, пруды и топи с обширными торфяниками, давшие начало сегодняшним буроугольным бассейнам, а заодно и экономическому буму во всем этом регионе.