Валерий Золотухин - Болезнь… (Дневники)

Боровскийинтересно говорил про мои дневники. Он изучает меня, я интересен ему как психологический тип.

– Актерская профессия – вне нормы. Нормальный человек не держит в голове чужие тексты.

431-97-56 Миша Евд.

16 декабря 1993

Четверг. Молитва, зарядка.

Вчерашняя среда не оказалась «моим днем». Мы проиграли процесс, и это серьезно уже. Осталась последняя инстанция. Пленум.

Но я продал на 55000 «Дребезгов» и купил на 22 импортных колбас у Др. «Они все – девочки – прошли через комсомол». Боже мой! Как они все складно говорят, они говорят эти слова о добре, любви, милосердии, начиная с пионерских дружин… комсомолочки – Ар-теки, Орлёнки, пансионаты – мальчики. Это особый класс, партийная номенклатура, узаконенные бляди… с идеологией коммунизма. Как им трудно сейчас, и как они все нашли себя в этих бесконечных воровских фондах – столы ломятся, а они о сиротах, о детских домах плачутся и прессу буквально покупают, заставляют о себе писать… наша любимая «Правда», «Комсомольская правда»… и т. д. Я для них «чужой».

Что-то надо с них взять, а что? И как? В этом плане, быть может, и был – мой день.

Щедрин – компромисс – прямое общение. Палестина, ирландцы.

17 декабря 1993

Пятница! Молитва, зарядка.

Бортникдолго вчера убеждал меня, что необходим компромисс с Губенко, и «дело всё равно кончится этим». Компромисс между Любимовым и Губенко, и должна сделать это третья сторона, а не в прямом общении. Как? Он не знает, но, если договорились Израиль и Палестина, если ирландцы с англичанами… на третьей территории, через посредников… Трудно себе это представить, но…

Зачем он про Щедрина болтает, что он ему, кроме хорошего, сделал? Стукач, доносчик. Он что, обалдел совсем? Я не знаю Плисецкую, но если она разразилась письмом, то в самом деле он оскорбил его. И т. д. Иван обвиняет Любимова, а мне, честно говоря, всё это мимо ушей.

Лирические конфликты мы оставим в стороне – кто кого предал, кто кому кого продал.

Не успел я вчера отправить книжку в Париж. Это надо сделать сегодня. И, по-моему, всё-таки через Никиту.

Завтра в 16.00 в магазине.

Аукцион провел, четыре книги по 15000 продал. «Академкнига» хочет сделать такой же день, как и в «Книге». Мешок картошки. «Овощи-фрукты», книги – афишку.

18 декабря 1993

Суббота. Молитва. Зарядка.

Набрал картошки. Завёл машину. На улице много мокрого снега, воды, которая булькает в обуви. День у меня сегодня напряженный: стоматолог, овощная компания, в 13:00 – шеф, который в 15:00 уезжает в Шереметьево – Бонн. Он у Монако в опере стал директором труппы. Очень много русских работает – поёт, а уж про балет Панова и говорить нечего. От Панова и узнал шеф, что я книжки продавал на Урале.

Господи! Спаси и помилуй нас грешных. Сегодня Любимов на митинг против Жириновского идет: фашизм не пройдет. Черниченко его позвал. Митинг закрытый, в «Новостях». Любимову необходимо широко высказаться, доругаться по оси Губенко – Жириновский – Говорухин и пр. Разговаривал он вчера с председателем арбитражного суда Яковлевым безобразно: «совковый суд», «звонковый суд», «вы – советские и пр.», «вот и дождались, вот и хлебайте и пр.». Он сразу настраивает на решение не в его пользу. А Глаго-лина с Поповым вызывают в суд за самоуправство, выразившееся в отключении света и пр. Любимов отдал распоряжение свет включить, но Мосэнерго не торопиться. В конце будущей недели, говорят.

Париж – Москва, впустую съездил вчера на вокзал. Парижские вагоны отправляются три раза в неделю. Вчера поезд шел только до Кёльна. На что Любимов надеется? Какая вчера беседа была у него со Свиридовым, Швыдким? Что он скрывает? Хотя настроение у него боевое. «Я человек не сентиментальный… не даю волю эмоциям. Я дерусь, поэтому мне слюни распускать некогда. Не дома я, в отличие от некоторых». Задиристый тон у него – органическое начало всякого разговора с кем бы то ни было и какого вопроса ни касалось бы – потенциальный враг всегда изначально перед ним, а уж потом он… смягчается, если на том конце провода или перед ним сидящий вытерпливает первую-вторую и третью атаку, выдерживает субъект, не возражает, не обижается, не оскорбляется, Любимов довольно быстро это замечает и меняет тон, меняет фразы, слова, тексты и даже нередко извиняется, да почти всегда – извините, что я так резко, но такой характер и довели… и пр.

19 декабря 1993

Воскресенье. Молитва, зарядка.

Сегодня Николин день. Хотел причаститься, да забыл. Но в храм надо съездить. Проводил вчера Любимова в Бонн. «Возвращайтесь победителем. Вы по знаку – победитель, каждый день хоть вот такая (с ноготок), но победа.

– Какие у тебя могут быть дела в магазине «Овощи- фрукты»?

Ну как же, как же! Завёз товар – две пачки «Дневников». Набрал фруктов, кофе. Алла Ф. обещала в понедельник взять накладную в префектуре и выставить книгу. И буду получать постепенный доход… и тоже буду богатенький, и тоже куплю себе какую-нибудь штучку.

«Книги» – операция в магазине напротив, где когда-то Шукшин продавал свой роман «Любавины», прошла замечательно. И народ был, и народ хороший, и разговор хороший, и все три пачки проданы. И деньги – 32 тысячи – мне отданы сразу. Надо этот учет мне точно вести.

«Дребезги» 6 пачек продано.

Дневник, 3 пачки завезены в «Овощи».

Программа:

1. Полосатая жизнь.

2. «В тот вечер», «Я бодрствую», «Нинка».

3. «Павел I».

4. Эрдман.

5. Частушки.

6. Бумбараш: «Наплявать». «Осинка».

7. Пушкин – «Дорогажизни», «Дорожные ж.», «Буря мглою», «Былое нельзя воротить».

8. «Ой, мороз».

Рассказывал о театре, об истории с «Гамлетом» – Высоцким.

На 3 – 4 января объявлена презентация книги «Дневники»…

А вчера на Колобове мы продавали ее по 1 тысяче, и ушло 42 книги. Какой производить расчет – Бог его знает.

Завезу книги и в «Академкнигу» на Вавилова и договорюсь о проведении встречи. Так продам я всё, весь тираж. К поезду парижскому не успел вчера, да и хрен с ним. Сегодня попытаюсь.

20 декабря 1993

Понедельник, г-ца «Октябрьская», № 930.

Как давно я не был в Ленинграде… Тот же Глиэр на перроне, но в зале… надпись «Ленинград» – «Санкт- Петербург» сменила, Ленина нет, стоит роскошный хозяину – Петру – основателю. Чистоте поразился, тишина и отсутствие коммерческого засилья.

Пешком, под дождем, с сумками и в шубах брели мы кучкой Театра Армии – Зельдин, Чурсина и примкнувший я в отель. Заглянули с Чурсиной в продуктовый, в результате чего банку шпрот без хлеба пропустил я через свою мясорубку рта. Теперь жду результатов пищеварения. Другая группа – Ульянов, Смоктуновский, Быстрицкая – на машине к Рудику на завтрак. Лениво был зван и я, но предпочел зарядку, молитву, душ и кофе, похваливший себя, что не изменил привычке. Хотя на голове простоял до 210 счета. В машине, при амурье, потеряна сережка. Не нашел… но, надо же, был найден я на АЗС, не поверил ушам своим – криминальная полиция позавидовала бы. Жалко – девочек не отблагодарил я книжками. Они в четверг должны работать, 23-го.