Камиль Зиганшин - Золото Алдана [Роман в 2 книгах]

Говорил обнаженный неразборчиво, шамкая беззубой прорезью, но Изосим все понял.

— И вас спаси Бог и помилуй! Изосим — из Варлаамовского скита, что у Водопадов, — представился он.

— Нам такой неведом. Про дальние скиты за Синими горами слышали от родителей, а про ваш нет. Он старой веры али нового порядка?

— Тута все старой веры.

— Слава Богу, стало быть, одноверцы. А мы пещерники. Наши предки заселились сюда, по воле Божьей, более ста лет назад.

— Ежели вы старой веры, отчего скобленые?

— Мы не скоблимся. У дедов, говорят, прежде были волосы. Потом выпали, а у нас и вовсе не растут.

«Правдив был Сибирич в своих откровениях», — подумал Изосим, а вслух сказал:

— Мы полагали, что ваша община вся вымерла, ан нет, слава Богу, живы.

— Что с общиной нам неведомо. Мы ведь внуки тех, кого завалило на грибных полях в нижнем ярусе. Деды постепенно обвыклись жить в темноте, а нам иная жизнь и неведома. Только из устных преданий знали, что за каменными стенами светло и просторно. А нам хватает света от лучистых камешков, которых много в нашей подземной речке. От них свет не очень сильный, но нам хватает. Они у каждого на груди висят. По ним друг друга издали узнаем.

— А мне дед сказывал, что когда они во Впадину пришли, ваш Пещерный скит уже безлюден был. Схимник, указавший дорогу сюда, предупреждал, что зараза смертная всех извела.

— Может, так оно и было. Мы о том не ведаем.

— Отчего ж вы раньше не выходили, маялись во тьме?

— Не по своей-то воле. Когда переход на верхний ярус завалило, наши прародители, да и мы сами опосля прощупали каждую нишу, каждый отвод. Проход искали, да ни единой щелки не обнаружили. А недавно земля затряслась, и свершилось чудо — трещина по стене пошла.

Из нее другим воздухом засквозило. Когда она расширилась, смогли протиснуться.

— И что, все эти годы голышом жили?

— В пещере тепло. Это у вас, старики сказывали, бывает так холодно, что даже вода каменеет.

— Ну а питались-то чем?

— В основном грибами — растим в помете летучих мышей. И рыбой — по речке она два раза в год проходит. Если рыбы мало, мышей промышляем. Еще едим глину. Она — главное лакомство. Особенно любят ее дети. Лижут часами — до того хороша. Да, забыл представиться — Мефодий… Изосим, у нас к тебе большая просьба. Мы сами не можем выходить на свет, да и не видим почти. Отец мне перед смертью наказал, а ему еще дед, что коли Бог случай предоставит, сообщить одноверцам о том, что наверху, где-то над нами есть зеркало — Пластиной называется. Ежели в левое углубление той Пластины вложить камень, напитанный чудоподобным светом, оно явит откровение. А коли вложить в правое — возникнут живые картины. Камень тот хранится в Дальнем скиту, что за Синим хребтом.

У Изосима от этих слов сердце екнуло, он радостно воскликнул:

— Да это ж волшебный агат, что у нашего наставника под образами на полке лежит. Его мой тятя сыскал в брошенном скиту, как раз за Синими горами. Он уже тогда являл ему какие-то видения.

— Вот и славно, коли так. Теперь, даст Бог, все сладится, — облегченно выдохнул Мефодий и присел на камень. Переведя дух, он спохватился:

— Изосим, сходи к товарищу, он где-то там, на тропе лежит. Сотвори моление, разбуди от сна нечаянного.

Демьян очнулся при первых же словах молитвы. Внимательно выслушав рассказ парнишки, он улыбнулся:

— Вот те клюква! Я-то, дуралей, их за призраков принял. Верно говорят «у страха глаза велики». Пойдем, тоже хочу спознаться.

С любопытством оглядев нагих, безволосых людей, сидящих в сумраке пещеры, Демьян деловито осведомился:

— И много вас тут?

Пещерники стали что-то бубнить.

— Изосим, не разберу, че они лопочут?

— Говорят, что вы хороший человек. Их тут одиннадцать мужнего полу и девять женского, да малых десять. Почему-то одни мальчонки родились, ни одной девочки. В тревоге — а рожать-то кому?

— Спасибо, братцы, за доброе слово, а кому рожать у нас можа найдется. Изосим, давай-ка, пока солнце не закатилось, полазим по пещерам. Вона их тута сколь. Когда еще все осмотрим. Даст Бог, повезет, и ту смотрильную Пластину отыщем.

Как промолвил Демьян эти слова, так какая-то сила мягко, но ощутимо, почти толкая, повлекла Изосима к одному из лазов, зияющих на склоне. Перекрестясь, зашли в сумрачную прохладу. Каменный пол покрывал толстый слой высохшего помета и костей, среди которых выделялась громадная спираль рогов снежного барана. Глубже по стенам висели вниз головой гроздьями летучие мыши. С каждым шагом становилось все темней. Вокруг шуршали кожистые крылья потревоженных летунов. Демьян остановился:

— Ничего не видно. Надо вернуться, настрогать лучин.

Но Изосим не слышал — тянуло вперед словно магнитом. Для него тьмы не существовало. Демьян, потерявший напарника из виду, окликал его, но тот, будто глухой, шел и шел не останавливаясь, пока не очутился в небольшом сухом гроте. У его стен стояли каменные изваяния, искусно вытесанные мастером. Среди них выделялся бородатый старец, похоже, Николай Чудотворец. По этим чудесным статуям можно было понять, о чем тосковал, что любил безвестный ваятель.

Между ними, в стене, в просторной, вырубленной в виде арки нише, стояла тисненная по окладу, точь-в-точь, как обложки старопечатных книг, древняя чудотворная икона Божьей Матери «Всех скорбящих Радость». Гармоничность удлиненных, пластичных фигур святых на заднем плане, среди которых в центре стоял Спас Нерукотворный на Убрусе — любимец беспоповцев, создавали ощущение умиротворяющего покоя.

Рядом лежала серебристая пластина толщиной с вершок и размером полсажени на четверть. Осторожно подняв ее, Изосим увидел в углублении прозрачный, словно из родникового льда, небольшой Ларь, внутри которого светилась прядь волос.

Скитник пал на колени:

— Свершилось! Прости, Господи милосердный, за сомнения и неверие!

Со слезами умиления на глазах он воздел руки, и запел молитву во славу Христа Спасителя. Бьющая через край любовь к Сыну Бога заполнила все его существо.

Изосим понимал, что даже притронуться к Ларю без наставника и старцев общины не позволительно. Он положил пластину на место и повернул обратно.

На лицо, видимо, легла особая печать святости, потому как Демьян, увидев его, почтительно склонил голову. Вернувшись к ожидавшим их в полутьме грота одноверцам, скитники обрадовали их вестью, что Пластина с Ларем найдены, и в целости и сохранности пребывают в гроте.

Пещерники восхитились быстротой поиска.

— Не моя то заслуга — Провидение вело, — признался Изосим.

— Теперь надобно, не мешкая, обо всем наставнику поведать, а там, как он скажет. Полагаю, скоро вернемся со старцами, — важно добавил Демьян.