Камиль Зиганшин - Золото Алдана [Роман в 2 книгах]

Начавшись с распоряжения о крестном знамении и поклонах, эти исправительные перемены постепенно распространились на весь чин богослужения и получили одобрение в соборных определениях 1654, 1656 годов. Эти изменения церковных обрядов не могли не вызвать резкий отпор со стороны рядовых священников и русских людей, почитавших святые предания и опасавшихся утраты чистоты веры. В народе возникло брожение и пошло нарастание противодействия новинам.

Польская война и мор 1654 года, сгубившие множество людей, были истолкованы в народе как Божие наказание за отступничество от старой, отеческой веры, поругание над святыми образцами. Противники реформ, составившие в дальнейшем ядро старообрядцев, были убеждены, что избранничество Третьего Рима было основано как раз на твердой приверженности существующему церковному преданию, буквальному исполнению всех норм и традиций в малом и в великом.

Бывшие члены кружка царского духовника к этому времени перешли в открытую оппозицию, считая, что книжная справа является подрывной антихристовой инициативой, аналогичной той, что ранее погубила Константинополь. Тем более что делалась она самочинно, без созыва, как требовали каноны, Собора, на котором и следовало открыто обсудить программу реформы. Они считали, что если и выправлять православный устав и богослужебные книги, то делать это надо другим православным странам по русскому образцу, а не наоборот.

Никон тем не менее продолжал реформу резко и своевольно. И чем жестче действовал патриарх, тем радикальней становилась оппозиция. А он уже мнил себя главой всей будущей Православной Империи и даже делал попытки к узурпированию светских функций, что в итоге привело к удалению его по указанию царя из Москвы [151] Нетерпимый к инакомыслию патриарх Никон за чрезмерные властные амбиции и неумение провести церковную реформу лишен своего сана и сослан в отдаленный Белоозерский монастырь, где долгое время находился в заточении в подвальной келье. .

Точно в год предсказанный «Книгой о Вере» — 1666 — в Москве произошел беспрецедентный по своим разрушительным последствиям Собор, где сам Никон был низложен, но его нововведения одобрены, а царская власть абсолютизирована. В результате идея Третьего Рима была подорвана и структурно и идеологически.

Какими бы благими ни были изначально намерения Никона, результат реформ был катастрофичен во всех отношениях: Церковь разделилась на старообрядческую (народную) и официальную, или как сейчас ее именуют — Русскую Православную Церковь.

Как полное подтверждение трагической правоты староверов о попрании истинного православия наступило царствование Петра Первого, при котором католическо-протестантский Запад откровенно был взят за образец, патриаршество упразднено и официальная Церковь поставлена под жесткий контроль светской власти на манер английской монархии. В высшей степени символично, что столица России переносится на Запад, прочь от Москвы, ставя тем самым последнюю точку в вопросе о Третьем Риме, который отныне фактически пал.

Все эти отступничества от традиций «Святой Руси» породили величайшую огромную и грозную драму — Раскол, справедливый духовный протест россиян против прерывания нестяжательной и аскетической религиозной традиции, пренебрежения к старине. Это уникальное, и вместе с тем трагическое духовное явление разделило народ на мужественных и непреклонных приверженцев старого обряда, готовых за веру претерпеть все, что придумано для унижения и мучения человека, и пассивно-послушную массу во главе с иерархами, поступившимися, ради своего спокойствия, моральными убеждениями.

Планируя реформу, ни царь Алексей Михайлович, ни патриарх Никон не ожидали столь мощного сопротивления церковным новинам со стороны паствы. И хотя большая часть наших предков, из-за угрозы проклятия, вынуждена была все же пойти за корыстолюбивыми устроителями реформы, не менее четверти, получив от царевых соглашателей неправое прозвище раскольников, осталось в старой вере, хотя гонения на ее приверженцев были порой страшны по жестокости.

«Истинная вера не та, что гонит, а та, что терпит гонения. Истинно то, что со времен Христа, а не искаженное в угоду властолюбцам», — говорили старолюбцы и шли на смерть. В России настало лютое время: сотнями и тысячами сжигали людей, резали языки, рубили головы, ломали клещами ребра; тюрьмы и подземелья монастырей были переполнены страдальцами за Христову веру.

Духовенство и гражданское правительство люто истребляли своих же родных братьев — русских людей. Никому не было пощады: убивали не только мужчин, но и женщин и даже детей. Особенно поусердствовала в этом царевна Софья, издавшая в 1685 году против старообрядцев 12 грозных статей. Одна из них гласила: «Если кто из старообрядцев… и раскается, исповедуется и искренне пожелает причаститься, то его, исповедовав и причастив, все-таки казнить смертию безо всякого милосердия».

В результате Раскола в России произошло первое выбраковывание всего генетически ценного и сильного, продолженное в последующие века и завершившееся двумя опустошительными волнами: в Гражданскую войну и в ходе репрессий тридцатых годов 20 века.

Само слово старообрядчество не передает с должной полнотой суть явления. Смысл старообрядчества его оппоненты обычно сводили к обрядоверию, но это неверно. Старообрядцы были готовы претерпеть муки и пойти на смерть не ради самих обрядов, а во имя сохранения в неприкосновенности православной веры, «древлецерковного благочестия», порушенного реформой Никона. Они отстаивали незыблемость обрядов потому, что они есть символы, выражение веры. Реформой был затронут и такой важный обряд, как крестное знамение. Никон личным, ничем не обоснованным циркуляром изменил этот освященный Стоглавым собором обряд. Соборы 1666–1667 годов, поддержав Никона, не только утвердили новшества, но и объявили старое крестное знамение еретическим, что было неверно по существу.

Если пролистать страницы истории Руси, то приходишь к горькому и парадоксальному выводу: большинство реформ, задумываемых под завесой самых благих намерений, в итоге только ухудшали жизнь народа, ослабляли его корень, потому что проводились они не ради большинства, а для удовлетворения интересов самих реформаторов.

Старая Россия, сломленная и проклятая, оборванная на полуслове, не исполнившая своих заветов, осталась с расколом. Новая, наследниками которой мы являемся, пошла за Петром. А та, которая могла явиться из самостоятельного пути, не внедрявшая бы передовое насильно, а производившая его естественным ходом развития, так и не явилась на свет. А то, что она могла явиться, что в народе было для этого творческое и духовное обеспечение, больше всего расколом и доказывается.