Камиль Зиганшин - Золото Алдана [Роман в 2 книгах]

В поисках пристанища по сердцу скиталец через четыре седмицы достиг кондовых лесов Ветлужского края, издавна населяемых поборниками старой веры. Первые из них пришли сюда, спасаясь от антихристовых [2] Антихрист — противник Христа — человек, который явится перед вторым пришествием Христовым, выдавая себя за Бога, и воцарится над всеми народами. Будет уничтожен Христом Спасителем. «Никоновых новин», еще в семнадцатом веке, вскоре после раскола.

Варлааму сразу приглянулись суровые старолюбцы, выделявшиеся цельностью, усердием к труду и почитанием древлерусского православия. Каждый день, кроме двунадесятых праздников [3] Двунадесятые праздники — двенадцать главных (после Пасхи) православных праздников. Вечером накануне их всегда служится торжественное всенощное бдение. , в их поселениях с утра до ночи кипела работа. Пряли шерсть, ткали холсты и даже сукно; филигранно шили золотом, переписывали книги старозаветного содержания; искусно писали иконы. Все поступало в общину, на себя работать никто и не мыслил. Перед началом любого дела и по завершении его усердно молились, благодарили Создателя за щедрую милость к их общине.

От первородной веры не отступали ни на шаг. Не признавали здесь ни государевых ревизий, ни податей и иных повинностей. Про себя они говорили: «Мы хранители истинного православия, мы не в воле царя-антихриста». Сойдясь на почве общей страсти к рыбалке с одним из местных старцев поближе, Варлаам как-то полюбопытствовал:

— Вот вы, батюшка, себя староверами именуете, а чем стара вера отлична от нынешней?

— Известное дело, перво-наперво надобно молиться по неправленым, первоисточным текстам и не кукишем, а двумя перстами. Табаку не курить и не нюхать, инострану одежу не носить, бороды не скоблить, усов не подстригать. Да много еще чего… Наш книжник сказывал, что только в старом православии сохранены неповрежденными догматы и таинства, в тех смыслах, как проповедовал Сам Христос.

— Но ведь тьма людей новую веру приняла. Отчего вы-то старой все держитесь?

— Вера, сынок, не штаны, чтобы по износу менять. Вере износу нет, на то она и вера, на том она и стоит. По какой вере наши родители жили, по той и нам надобно с их благословения. А за других мы не в ответе. Одно знаю — диавол тока слабых и некрепких духом в свое войско прельщает…

Глядя на строгое соблюдение общинно-жительного устава, писанного еще Сергием Радонежским, лад в семьях и хозяйстве, почитание старших, Варлаам уверовал, что там, где следуют первородному православию, где царит дух добросердечия и братской взаимовыручки, цветет и дышит земля русская.

Решив обосноваться неподалеку от одного из потаенных поселений, юноша приглядел хотя и тесное, но надежное пристанище в чреве дупла громадной сосны, росшей в версте [4] Верста = 500 сажен = 1500 аршин = 1066,5 метров. от староверческого скита. Землю вокруг нее густо перевили мускулистые плети корней, а сам ствол был столь мощным и объемным, что дупло у комля выглядело пещерой.

Обустроив временный приют, Варлаам принялся валить лес для своего первого настоящего жилища. Добела шкурил стволы, рубил венцы. Умения и сноровки ему, конечно, недоставало, но он возмещал их упорством и старанием. Кровяные мозоли на руках постепенно сошли, кожа загрубела. К Рождеству Богородицы [5] Рождество Богородицы — христианский праздник, относящийся к двунадесятым праздникам. Отмечается 21 сентября, в день рождения Божьей Матери. новопоселенец перебрался-таки в светлостенную избушку, напитанную густым смоляным духом.

Пышнобородые староверцы поначалу не допускали в свою общину незваного пришельца, ибо ко всякой новизне и перемене были недоверчивы. А иначе и нельзя — попробуй-ка столетиями хранить устои попранной веры. Но с течением времени молодой пустынник своим благочестием и прилежанием к труду смягчил их настороженность, а иных даже расположил к себе…

Удаление от мира и его греховной суеты, физический труд, молитвы, земные поклоны до изнурения, строгий пост, чтение книг старого письма, беседы с праведниками общины мало-помалу открывали перед Варлаамом всю глубину и гуманность почитаемого этими людьми древлего православия.

Изучая рукописную книгу «Травознаи Руси», он познавал божественные силы, скрытые в былинках, овладевал искусством варить из них зелья от разных хворей. Любовь ко всему живому, пытливый ум и наблюдательность Варлаама исподволь развивали в нем дар целительства.

Читал Варлаам вечерами при свете лучины, после любимого чая из листьев и ягод сушеной земляники. Поскольку лучины сильно коптили, а от дыма горчило в горле, да и сгорали они быстро, отшельник придумал масляный светильник: вставил в плошку губчатую сердцевину камыша. Она, впитывая масло, горела долго ровным, чистым, без чада пламенем.

Участливые, не по летам разумные, благочестивые проповеди Варлаама, способность к целительству, внимание и обходительность к убогим влекли к нему страждущих. Плату за труды свои он не брал, а ежели кто настаивал на вознаграждении, тех корил и вразумлял: «Христос завещал: „Даром получили, даром давайте“».

Первые лета избушка Варлаама стояла одиноко, но по мере того как множилось число излеченных и через них ширилась в округе молва о даровитости новопоселенца, рядом начали расти сначала землянки, а затем и более основательные рубленые постройки.

Пустынника, предпочитавшего уединение, стало тяготить постоянно шумное окружение, и он перебрался в глубь тайги версты за четыре от выросшего вокруг его первой обители селения, уже получившего в народе к тому времени имя Варлаамовка.

Новое пристанище располагалось в пихтаче, в подковообразном ложке под защитой громады серой, с зеленоватыми разводьями лишайника, скалы. Из-под ее основания, вскипая песчаными султанчиками, вытекал ключ. Сбегая по крутому ложку, он крепчал, шумел, сердился на крохотных водопадиках и замирал на карликовых плесах. Вода в ключе была всегда в меру студеная и настолько приятная на вкус, что ее употребление доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие.

Прямо возле своей пустыни Варлаам соорудил часовенку во имя особо почитаемой им Семистрельной Божьей Матери.

Шли годы. С неослабной теплотой и душевным рвением отшельник помогал всем страждущим и немощным словом и делом. Никто не имел отказа, для каждого, по мере сил, он старался сотворить добро. Дополняя зелья тихими и кроткими словами, а главное — исходящими от него любовью и участливостью, он врачевал самые загрубелые и ожесточенные сердца, ставил на ноги безнадежных.

Хотя послушать его просветляющие проповеди, излечиться от недуга по-прежнему ходило уйма люда, теперь ни один из них, из почтения к отшельничеству ревнителя древлеотеческой веры, поблизости селиться не смел.