Оливер Боуден - цикл Ассасин. Компиляция. кн. 1-7

Я прокашлялся.

— Конечно, Чарльз, — сказал я и негромко свистнул сквозь пальцы, и мои товарищи внизу тоже обменялись сигналом «готово», а Томас и Бенджамин возобновили попытки поставить на колеса телегу.

Мы ждали и дождались: красные мундиры домаршировали до площади и наткнулись на опрокинутую повозку, мешавшую проезду.

— Какого черта! — сказал кто-то из шедших впереди охранников.

— Тысяча извинений, господа, но, к несчастью, у нас тут небольшая авария, — сказал Томас, разводя руками и подобострастно улыбаясь.

Головной красный мундир услышал акцент Томаса и сразу стал высокомерен. Он разгневанно покраснел — не до цвета своего мундира, но достаточно заметно.

— Разгребайте да поживее! — рявкнул он, а Томас все так же подобострастно козырнул и повернулся, чтобы помогать Бенджамину.

— Да, да, милорд, мы мигом, — сказал он.

Мы с Чарльзом, устроившись лежа на животе, наблюдали. Джон и Уильям сидели с затененными лицами и тоже наблюдали, как красные мундиры, вместо того, чтобы просто обойти повозку стороной или — боже упаси — помочь Томасу и Бенджамину поставить ее на колеса, стояли и глазели, а их командир все ярился и ярился, пока наконец терпение у него не лопнуло.

— Или ставьте свою колымагу, или мы ее переедем.

— Нет, нет, — я увидел, как Томас бросил взгляд на крышу, где лежали мы, а потом на Уильяма и Джона, которые сидели наготове и теперь уже сжимали рукояти клинков, и произнес условную фразу: — Мы почти закончили.

В тот же миг Бенджамин выхватил шпагу и ринулся на ближайшего солдата, и одновременно, пока не опомнился командир охранников, к Бенджамину присоединился Томас, у которого из рукава выскочил кинжал, моментально вонзившийся в глаз командира охраны.

Тут уже и Джон с Уильямом выбежали из укрытия, и трое солдат рухнули от их клинков, а мы с Чарльзом прыгнули сверху, застав противника врасплох, и еще четыре солдата были убиты. Мы даже не дали им утешения — испустить последний вздох как подобает. Беспокоясь лишь о том, чтобы на мундирах не осталось крови, мы поспешно содрали с умирающих солдат одежду. Очень быстро мы затащили трупы в какие-то конюшни, затворили и заперли двери, а потом построились на площади — шесть красных мундиров вместо девяти. Новый обоз.

Я огляделся. Площадь и до этого не была оживленной, а теперь она просто опустела. Мы не могли даже предположить, кто мог стать свидетелем этой засады — колонисты, ненавидевшие британцев и готовые порадоваться их поражению? Сторонники Британской Армии, которые теперь скачут в форт Саутгейт, чтобы предупредить Сайласа о случившемся? Времени терять нельзя.

Я прыгнул на место кучера, и туземка-могавк слегка отодвинулась — насколько позволили ее оковы — и глянула на меня настороженно и непокорно.

— Мы пришли помочь вам, — я попытался ее успокоить. — А заодно наведаемся в форт Саутгейт.

— Тогда развяжи меня, — сказала она.

Я ответил с сожалением:

— В форте. Иначе у ворот это вызовет подозрение, — и был награжден брезгливым взглядом, говорившим, что ничего другого она и не ожидала.

— Тебя не тронут, — заверил я, — даю слово.

Я встряхнул вожжи, и лошади двинулись, а рядом, по обе стороны, пошли мои люди.

— Ты что-нибудь знаешь о Сайласе? — спросил я туземку. — Сколько у него солдат? Какая у него охрана?

Но она не ответила.

— Ты, должно быть, очень дорога ему, раз тебе дали собственное сопровождение, — настаивал я, но она молчала по-прежнему. — Я бы хотел, чтобы ты верила нам. хотя, полагаю, это вполне естественно, что ты опасаешься. Что ж, будь по-твоему.

Поскольку она снова не ответила, я понял, что трачу слова даром, и решил помолчать.

Наконец мы подъехали к воротам, и навстречу шагнул охранник.

— Досмотр, — сказал он.

Я натянул вожжи, и мы остановились — и я, и мои красные мундиры. Я наклонил голову из-за плеча арестантки:

— Добрый вечер, джентльмены.

Часовой не был расположен к обмену любезностями.

— Изложите ваше дело, — механически сказал он и похотливым взглядом уставился на туземку. Ее ответный взгляд был уничтожающим. Я вспомнил в этот миг, что когда я только прибыл в Бостон, мне не терпелось увидеть, какие перемены произвело в этой стране британское правление. И стало ясно, что для местного населения, для могавков, ничего хорошего не произошло. Мы ханжески толковали о спасении этой земли, но вопреки словам, мы разрушали ее.

Я указал на женщину.

— По поручению Сайласа, — сказал я, и охранник кивнул, облизнул губы и стукнул в ворота, чтобы их открыли, и мы не спеша покатили дальше.

В крепости было тихо. Мы были невдалеке от зубчатых, невысоких стен из темного камня, на которых выстроились пушки, смотревшие на Бостон, на море, и вышагивали взад и вперед с мушкетами, взятыми на плечо, красные мундиры. Они внимательно следили за тем, что делается снаружи, за стенами; они опасались нападения французов и, смотревшие за пределы крепости, вряд ли они заметили, как мы — притворяясь обыденными, насколько умели — труси ли в нашей повозке и как мы добрались до укромного места, где я перво-наперво развязал туземку.

— Видишь? Я освобождаю тебя, как и говорил. И если ты позволишь мне объяснить.

Но ее ответ был отрицательным. Быстро и недобро глянув на меня, она спрыгнула с повозки и исчезла в сумерках, а мне оставалось только смотреть ей вслед с явственным ощущением чего-то незавершенного; точно я должен был объясниться с ней; не расставаться так скоро.

Томас было рванулся за ней, но я придержал его.

— Оставь, — сказал я.

— Но она нас выдаст, — возразил он.

Я смотрел туда, где она только что скрылась — растаяла, как дым, как призрак.

— Не выдаст, — сказал я и сел на землю, осмотревшись по сторонам и убедившись, что мы одни на этой площадке, а потом подозвал остальных, чтобы отдать им распоряжения: освободить пленников и не навлечь на себя подозрений. Они сосредоточенно кивали, вникая в задачу.

— А что насчет Сайласа? — спросил Бенджамин.

Я подумал о ехидном человечке, которого я видел на складе, и который кинул Бенджамина на милость Резчика. Я помнил обещание Бенджамина добыть голову Сайласа и всмотрелся в моего друга.

— Он умрет, — сказал я.

«Солдаты» растворились в сумерках, а я решил последовать за Чарльзом, моим учеником. Я увидел, как он подошел к группе красных мундиров и представился. На другой стороне площадки Томас охмурял еще один патруль. Уильям и Джон в это время непринужденно шагали к какому-то сооружению, вроде гауптвахты [9] В оригинале stocked— сооружение в виде обнесенной частоколом площадки и примыкающего здания, иногда использовавшегося для содержания арестантов. , где содержались пленники и где сновали туда-сюда охранники, преграждавшие путь. Я оглянулся, чтобы удостовериться, что другие охранники отвлечены Чарльзом и Томасом, и подал Джону условный знак, он в свою очередь бросил несколько слов Уильяму, и они подошли к охраннику.