Кристина Макморрис - Проданы в понедельник [litres]

Джеральдина обернулась к Эллису, словно нуждалась в подтверждении. Но когда ее взгляд упал на нож в его руке, парень поспешил положить его на тумбочку:

– Это только предосторожность.

Лили поспешила отвлечь Джеральдину от еще более пугающего объяснения:

– До чего же хорошо, что вы уже здесь!

– После звонка мистера Рида я совсем не могла ждать. Доктор Саммерс разрешила мне воспользоваться ее машиной, поскольку я немного умею водить… и посчитав… что я… – Взгляд Джеральдины устремился в точку за спиной у Лили.

На пороге спальни стоял – в грязной рубашке и рабочем комбинезоне – Келвин и тер глаза.

Джеральдина вдохнула воздух, всплеснула руками и кинулась к сыну. Но вдруг остановилась и рухнула на колени. А потом медленно вытянула вперед руки в жесте истосковавшейся матери, убоявшейся его отпугнуть.

– Кэл, дорогой… это я… твоя мама.

Мальчик уставился на нее в потрясении или замешательстве.

Со слов Эллиса Лили знала, что Руби была в курсе болезни своей матери. Но знал ли об этом Келвин? Или он все это время думал, что мама от него отказалась?

А что, если Сильвия наговорила ему о матери еще массу страшных и гнусных вещей?

Похоже, и Джеральдине в голову приходили такие же вопросы; лицо женщины исказил страх. Но уже в следующий миг все вопросы отпали. Мальчик сделал пару робких шагов, а потом со всех ног бросился к маме. Он обвил ее шею руками, и из груди Джеральдины вырвался вздох облегчения. Они обнялись, расплакались, Джеральдина начала целовать сыну щеки и руки и все время повторяла, как она его любит.

– Я тоже люблю тебя, мама, – сказал Келвин.

Это были первые слова, которые он произнес за всю ночь. Первые слова, которые услышала от него Лили.

И они были прекрасны!

Эллис наблюдал за ними, убрав руки в карманы брюк. И его лицо согревала исцеляющая теплота, разлившаяся по комнате и заполнившая сердце Лили.

Вытирая щеки, Джеральдина поднялась на ноги; Келвин прижался к ее юбке. Как же долго он об этом мечтал!

– А теперь, – сказала Джеральдина Эллису, – мне надо увидеть дочь. Где она может быть?

– У Миллстоунов. Мы поедем туда к восьми.

– Нет! Я поеду туда прямо сейчас!

Стойкость и решимость Джеральдины удивили и Эллиса, и Лили.

– Миссис Диллард, – сказал Эллис. – Положитесь на меня. Брат Сильвии, который все это организует… Ну, скажем так: это не тот человек, чьих приказов можно ослушаться из прихоти. И, кроме того, я думаю, что его присутствие там только поможет.

Понять, почему Эллис так сказал, было несложно. Сильвию вряд ли обрадовала их договоренность. И то, что инициативу взял на себя Макс, было гарантией более «гладкой» передачи девочки.

– Значит, она ждет нас в восемь, – пробормотала Джеральдина.

– Осталось ждать всего несколько часов, – утешила ее Лили.

Джеральдина скрестила руки на груди; в ней явно нарастало волнение.

– А почему вы так уверены, что Сильвия не передумала и не уехала? И не увезла с собой Руби? Раз она не дружит с головой, то вряд ли будет слушать чужие советы. Я вам обоим невероятно благодарна за то, что вы сделали сегодня ночью. Но мать Руби – я. И даже если мне придется проехать через весь город одной, чтобы найти этот дом и мою дочь, я это сделаю! С вами или без вас…

Лили и Эллис обменялись взглядами. За день они пережили такие зигзаги и повороты, каких не испытали бы даже на аттракционе «Циклон» в Кони-Айленде. Им даже в голову не пришло нарушить план Макса. Или допустить мысль, что кто-то другой осмелился пойти поперек его воли.

Но что, если Джеральдина была права? Что, если ее дочь уже увезли, далеко-далеко?

– Поедем на моей машине, – сказал Эллис, сгребая в охапку женские пальто и свою куртку.

По дороге в Джерси Эллис взвесил все варианты и вероятные издержки. Если Миллстоуны успели увезти куда-то Руби, шансы отыскать ее снова равнялись нулю. Миллстоуны могли взять новые имена, купить новый дом, зажить новой жизнью. Для этого им нужны были лишь деньги и связи. А и того, и другого у них имелось в избытке. Но, обидев Макса Тревино, пара рисковала рано или поздно лишиться любой помощи и поддержки.

– Свет горит, – провозгласила встревоженно Джеральдина с заднего сиденья.

Они только успели остановиться перед домом, но это была правда. Свет горел на всех этажах. И это не было бы странным, если бы не предрассветная пора.

Келвин, сидевший на коленях у матери, как котенок, вытянул шею. Чтобы взглянуть самому.

– Возможно, они встали так рано, чтобы собрать вещи Руби и приготовиться к встрече с вами, – предположила Лили, постаравшись скрыть собственную неуверенность в голосе.

Эллис тоже попытался говорить естественным тоном:

– Почему бы вам всем не остаться в машине? Я пойду первым и выясню, как обстоят дела.

Избегая возражений, он направился прямиком к дому – заглянуть в окно. Дождь взял паузу, и сделать это сейчас было уже проще. Только Эллис поднялся на ступеньки, как увидел фигуру, вошедшую в гостиную. Эллис пригнулся, чтобы его не заметили.

Сначала прозвучал один голос, потом другой. Стеклянные панели приглушали разговор, но его напряженность была очевидной. Эллис начал медленно приподниматься.

Уже одетая к новому дню, Сильвия собирала фотографии в рамках с каминной полки. Альфред, похоже, умолял ее о чем-то; его высокий лоб пылал. Он все еще оставался в пижаме из клетчатых брюк и рубашки, застегнутой на все пуговицы, но с перекошенным воротником.

Эллис возблагодарил Бога, что супруги еще никуда не уехали.

Но тут Альфред схватил Сильвию за локти и заставил повернуться к нему лицом. Она попыталась вырваться, и рамки выпали из ее рук. Ударившись о мраморный пол, стекла разбились вдребезги.

– Как ты посмел? – запричитала Сильвия. Оттолкнув мужа, она опустилась на колени и стала подбирать фотографии. Ее пальцы то и дело натыкались на острое стекло; капли крови падали на снимки. Сильвия попыталась вытереть их, но сделала только хуже. Гортанный всхлип разразился потоком слез.

Альфред присел рядом с женой, беспомощно державшей в руке испорченное фото. Он привлек ее к себе, и Сильвия поддалась; снимок снова упал на пол. Альфред погладил жену по спине и что-то нашептал ей на ухо. На какой-то миг Эллис почувствовал себя неловко из-за подглядывания за чужой жизнью. Он уже хотел отступить, но тут Сильвия, резко оттолкнув мужа, поднялась на ноги и наклонилась к окну.

Эллис присел. С такого расстояния, да еще в темноте, он не мог разглядеть ни Лили, ни Джеральдину в машине. Но он ощущал на себе их взгляды, следившие за каждым его движением, гадавшие, ожидавшие, вопрошавшие.

– Виктория! – донесся до его ушей крик Сильвии, настолько громкий, что даже панели не стали ему преградой. – Виктория, иди сюда сейчас же! Нам пора ехать!