Артуро Перес-Реверте - Тень гильотины, или Добрые люди

Аббат поправляет парик и плюет на тротуар, словно король ползает где-то внизу у его ног, затем все трое пересекают улицу.

Продавец книг по имени Лесюёр – худой, невзрачный, седоватый человек. Он носит бакенбарды, подстриженные на немецкий манер, что довольно-таки непривычно выглядит в Париже, где царит повальная мода на бритые физиономии. В остальном же его внешний вид – серый, выглаженный халат, домашняя шапочка из шерсти – столь же опрятен, как и лавка. Большое окно с поднятыми жалюзи впускает уличный свет, освещающий золотое теснение и вензели на корешках книг: выстроившись на полках, эти книги терпеливо поджидают покупателя. Все в лавке пропахло вощеной кожей и новой бумагой, чистотой и опрятностью. На прилавке высится стопка разрозненных экземпляров «Journal des Sçavants» [25] «Журнал ученых» (фр.). , а также несколько томиков в бумажном переплете, только что выгруженных из мешка, который стоит на полу, еще до конца не разобранный. Надпись на книгах привлекает внимание академиков: «Mémoire sur la découverte du magnétisme animal» [26] «Записки об открытии животного магнетизма» (фр.). , Месмера.

– Очень сожалею, но первого издания «Энциклопедии» у меня нет, – разводит руками Лесюёр. – И даже из репринтного имеются лишь отдельные тома. Все, что есть, – это первые одиннадцать томов, изданные в Невшателе; однако оно ин-кварто, что было в ту пору более востребовано и вышло поэтому в тридцати девяти томах… Вряд ли это то, что вы ищете, господа.

Произнося эту речь, он поворачивается к одной из полок, где рядком стоят книги в серой картонной обложке, и достает экземпляр с бумажным ярлычком на корешке.

– Зато все это можете забирать хоть сейчас, – добавляет он, показывая открытый том. – Дайте мне пару недель, и я обещаю, что в вашем распоряжении будет полное собрание… И, уж конечно, оно обойдется куда дешевле, чем первое издание. Первое считается раритетным и, если вы сумеете его достать, будет стоить никак не меньше двух тысяч ливров.

– В посольстве нам говорили о тысяче четырехстах, – мягко возражает дон Эрмохенес.

– Тот, кто вам это сказал, вряд ли разбирается в теме. Первое издание вышло тиражом четыре тысячи экземпляров и продавалось по двести восемьдесят ливров; однако коммерческий успех был так велик, что цена возросла. Несколько лет назад я продал полное собрание за тысячу триста ливров, что в вашей валюте будет, сдается мне…

– Пять тысяч двести реалов, – уточняет адмирал, неплохо ориентирующийся в цифрах, рассматривая книгу, которую передал ему продавец. Это добротное издание, несмотря на размер гораздо меньше оригинального ин-фолио:

Mis en ordre et publié par M. Diderot.

Et quant à la partie mathématique, par M. D’Alembert.

Troisiéme édition

À Genève, chez Jean-Léonard Pellet.

À Neuchâtel, chez la Société Typographique [27] Собрано господином Дидро, энциклопедистом. Математическая часть – господином Д’Аламбером. Третье издание. Издано в Женеве Жан-Леонаром Пеле. В Невшателе, Типографском обществе (фр.). .

– Умножьте эту цену в три раза, если вы его, конечно, найдете, – предупреждает продавец.

Адмирал перелистывает страницы, дон Эрмохенес и аббат Брингас рассматривают книгу поверх его плеча.

– Боюсь, это превысит наши возможности.

Продавец барабанит пальцами по прилавку.

– В таком случае желаю вам удачи, потому что она вам пригодится. Имейте в виду, количество первых напечатанных «Энциклопедий», дошедших до подписчиков, скорее всего, было еще меньше, поскольку всегда приходится учитывать поврежденную бумагу или бракованные обложки. Кроме того, большая часть экземпляров была распродана за пределами Франции… В общем, книга чрезвычайно редкая. И конечно, дорогая.

Адмирал показывает ему экземпляр, который держит в руках:

– А что вы думаете об этом?

Лесюёр задумчиво смотрит на книгу, затем пожимает плечами:

– Не буду вас обманывать: перед вами репринт, о котором все говорят, что он с точностью воспроизводит оригинал. На самом же деле в нем есть существенные отличия… Думаю, это не то, что вы ищете.

– Благодарю за вашу искренность, сударь.

– Не за что. Книжная лавка – дело серьезное.

Продавец берет книгу из рук адмирала и возвращает ее на полку.

– Но если вы вдруг передумаете, – продолжает он, аккуратно ставя том вровень с другими книгами, – за это издание я могу назначить вам выгодную цену в двести тридцать ливров… Уверяю вас, это почти даром. Во Франции вряд ли найдется более полусотни полных собраний.

– Признаться, мы в некоторой растерянности, – сообщает дон Эрмохенес. – А сколько всего существует изданий «Энциклопедии»?

– Помимо первого, которое вы разыскиваете, и не беря в расчет неавторизованные копии, которые за последние годы размножились, подобно, например, итальянской, изданной в Лукке, в обороте находится больше, чем обычно полагают: репринтное издание ин-фолио тиражом две тысячи с чем-то экземпляров, отпечатанное в Женеве между тысяча семьсот семьдесят первым и тысяча семьсот семьдесят шестым, издание Леворно, также ин-фолио, которое завершили всего пару лет назад, и, наконец, это ин-кварто, которое я вам предлагаю…

– Я так понял, было еще одно, также небольшого формата, – подсказывает аббат Брингас.

– Да, ин-октаво. Новое издание в тридцати шести томах и отдельные три тома с гравюрами, которое печатается в Лозанне и Берне. Между прочим, о нем имеет смысл подумать… Если вы желаете сэкономить и не слишком торопитесь приобрести все тома, я бы предложил вам подписку за двести пятьдесят ливров…

– Почему вы говорите, что мы не должны слишком торопиться?

– Потому что из этого издания вышли пока лишь первые тома, остальные же появятся самое меньшее через пару лет. Книгоиздание – дело неспешное. Крупные произведения сперва выходят в сокращенном виде, чтобы привлечь к себе внимание, затем находят подписчиков. Печатные станки не заработают, пока не получат первые взносы.

– Но можно ли доверять точности этих изданий?

– Даже не знаю, что вам ответить. Я ведь уже рассказывал о судьбе издания из Невшателя. Постоянные проблемы с цензурой: то один вмешается, то другой…

– Даже Ассамблея французских клириков и та влезла, – ворчливо поясняет Брингас.

– Да, это так, – подтверждает продавец.

Из-за чьего-то доноса полиция преследовала шесть тысяч репринтных томов, которые переиздал Панкук; а граф Шуазёль после скандала, длившегося шесть лет, добился того, чтобы книги вернули издателю. Но этим дело не ограничилось: Дидро, главный вдохновитель первого издания, выразил недовольство результатами и пожелал кое-что исправить или даже переиздать все собрание целиком. Другие авторы, такие как Д’Аламбер и Кондорсе, редактировавшие статьи в оригинальной версии, также взялись за репринтные издания, что-то добавляя, что-то исправляя. В итоге оригинальные тексты уже нельзя считать прежними. Разумеется, что-то меняется к лучшему. Так, по крайней мере, думает Лесюёр. Однако он не уверен, что подобное можно утверждать о собрании в целом.