Мика Валтари - Синухе-египтянин

Хеттская знать и чиновники одеты так же красиво, как чужеземцы и царские послы, они носят цветные одежды с золотыми и серебряными узорами, изображающими зубцы каменных стен и секиры – символы их богов. На праздничных одеждах часто вытканы фигуры крылатого солнца. Они обуваются в сапожки из мягкой цветной кожи с длинными, загнутыми вверх носами, на голове носят высокие остроконечные шапки, рукава на одежде широкие, доходящие до земли, а сами одежды со множеством оборок такие длинные, что волочатся по земле. От жителеей Сирии, Митанни и Вавилонии они отличаются тем, что, подобно египтянам, бреют бороды, а многие знатные люди бреют также головы, оставляя только клок на макушке, который заплетают в косу. У них массивные подбородки, а носы широкие и крючковатые, как у хищных птиц. Живущие в городе чиновники и высокородные люди отличаются толщиной, лица у них лоснятся, ибо они привыкли к роскошной жизни, как богатые люди во всех городах.

В отличие от просвещенных народов хетты ничего не платят воинам, ибо они все – воины, и люди делятся у них в зависимости от воинских чинов: выше всех стоят те, у кого есть средства содержать боевые колесницы – от них требуется не знатность, а умение владеть оружием. Для этого все мужчины, в том числе и знатные, каждый год собираются, чтобы упражняться в воинском искусстве.

В отличие от других больших городов Хаттушаш – не торговый город, в нем полно мастерских и кузниц, из которых слышится беспрерывный звон, – там куются наконечники для пик и стрел, изготовляются колеса и оси для колесниц.

Их суды тоже отличаются от судов всех других народов, а приговоры кажутся странными и дикими. Так, если какой-нибудь высокородный учинит заговор против царя, желая занять его трон, его не казнят, а ссылают в дальние земли добывать себе славу и исправляться. Почти за любое преступление у них можно откупиться. Если, например, человек кого-нибудь убьет и возместит в золоте родственникам убитого их потерю, он не будет за это наказан. За супружескую измену они тоже не наказывают: если женщина найдет мужчину, который лучше чем муж удовлетворяет ее желания, она может уйти к нему, но он должен заплатить за нее мужу. Бездетные браки расторгаются официально, ибо царь требует от своих подданных многодетности. Если кто-нибудь убьет человека в пустынной местности, он должен платить меньше, чем за убийство в городе на глазах у людей, – хетты считают, что человек, который отправился один в безлюдное место, невольно вызывает у другого желание его убить, чтобы поупражняться в этом искусстве. Есть только два преступления, за которые они осуждают человека на смерть, и это лучше всего обнаруживает их безумство в делах закона: братья и сестры под страхом смерти не могут сочетаться друг с другом браком и никто не может без разрешения заниматься магией – сначала надо показать свое искусство правителям и получить у них специальное дозволение для таких занятий.

Когда я прибыл в страну хеттов, их великий царь Суппилулиума царствовал уже двадцать восемь лет и наводил на всех такой страх, что, слыша его имя, люди кланялись и воздевали руки, громко вознося ему хвалы, ибо он навел порядок в стране и покорил многие народы. Он жил в каменном дворце посреди города, и, как о всяком великом правителе, о его рождении и удивительных воинских подвигах рассказывалось множество легенд, но самого его я не видел, не видели его и послы Митанни, которым позволено было только оставить подарки на полу в парадном зале, а его воины при этом смеялись и потешались над ними.

Сначала мне показалось, что врачевателю в Хаттушаше делать нечего, ибо, насколько я понял, хетты стыдились своих болезней и старались скрывать их, слабых и увечных детей они убивали вскоре после рождения, убивали и заболевших рабов. Их врачи не отличались поэтому большим искусством, это были необразованные, неграмотные люди, но они хорошо лечили раны и ушибы, а против горных болезней имели отличные снадобья, которые быстро сбивали жар. Эти умения я у них позаимствовал. Но тот, кто заболевал опасной для жизни болезнью, предпочитал умереть, а не вылечиться, боясь на всю жизнь остаться слабым калекой. Дело в том, что хетты в противоположность всем просвещенным народам не боялись смерти, физическая слабость была для них страшнее вечного покоя.

Но, в конце концов, все большие города одинаковы, а знатные и богатые люди похожи друг на друга во всех странах, поэтому, когда слава о моем искусстве распространилась, к нам в дом приезжих стали являться целые толпы хеттов, жаждущих исцеления; правда, чтобы не посрамить себя, больные приходили переодетыми, тайком, в темноте. Они делали мне щедрые подарки, и я заработал в Хаттушаше много золота и серебра, хотя сначала думал, что уйду оттуда нищим. Во всем этом была большая заслуга Каптаха, который, по обыкновению, проводил время в кабачках, в лавках, и повсюду, где собирались люди, он всячески, на всех языках, какими владел, возносил и восхвалял меня и мое искусство, а слуги рассказывали обо мне своим хозяевам.

У хеттов были строгие нравы, и знатный человек не мог появиться на улице пьяным, не утратив своей чести, но, как и повсюду, богатые люди много пили, употребляя и вина, и всякие опасные смеси, так что мне пришлось лечить их от болезней, вызванных вином: я устранял дрожь рук, когда им следовало предстать перед царем, а тем, кому казалось, что их тело грызут мыши, помогал ваннами и успокоительными снадобьями. Я позволял также Минее развлекать их своими танцами, которые приводили их в восторг, и они делали ей богатые подарки, не требуя ничего взамен, ибо хетты были щедры к тем, кто им понравился. Так я добился их дружбы и поэтому осмелися задавать им такие вопросы, которые не мог задавать открыто. Больше всего сведений я получил от смотрителя царского архива, который говорил и писал на многих языках, вел переписку царя с другими странами и не рабствовал перед обычаями. Я убедил его, что был изгнан из Египта и никогда не смогу туда возвратиться, что я странствую по разным землям, собирая золото и знания, и что путешествия мои не имеют других целей. Поэтому он доверился мне, отвечал на мои вопросы, когда я потчевал его вином и позволял Минее танцевать перед ним. Так я спросил у него:

– Почему Хаттушаш закрыт для чужеземцев и почему торговые караваны должны следовать только по определенным дорогам, хотя страна ваша богата и ваш город может состязаться с любым городом количеством всяких достопримечательностей? Разве не лучше было бы, чтобы другие народы узнали о вашем могуществе и могли прославлять вашу страну, как она того заслуживает?

Прихлебывая вино и с удовольствием глядя на гибкий стан Минеи, он отвечал: