Николай Лугинов - По велению Чингисхана

Хайахсын строга, но и воспитанники ее не промах. Угэдэй, а за ним и Тулуй применили безотказный прием: заговорили по-китайски. Ожулун уже ничего не понимала из их сплошного «чунг-чанг», но было ясно, что накал страстей стихает, китаянка начинает уступать. Ожулун запахнула полог, села, будто ничего не слышала.

– Бабушка, – заглянул Тулуй, – мы пришли к тебе с Угэдэем.

– И что за срочность? – подхватила строгий тон Хайахсын хотун Ожулун.

– Мы хотим отправиться в дорогу вместе с урангхаями во главе с тойоном Нохоем! – выпалил Тулуй.

– Откуда вы узнали про их отправление?! – изумилась Ожулун.

– Услышали, что люди говорили…

– А почему вы подслушиваете?!

– Мы не нарочно…

– Мы только до реки Бетюн с ними доедем, – вмешался Угэдэй, – посмотрим, как и на чем они поплывут, а потом вернемся с дедом Усуном.

– Бабушка, пожалуйста…

– Очень-очень хочется? – тянула с ответом бабушка.

– Очень! – воскликнули мальчики. – Мы будем слушаться тойона Усуна!

– Сделаем так, – все медлила бабушка, – вы сами решите, как поступить, но сначала я вам кое-что постараюсь объяснить.

– Что объяснишь? – насторожился Угэдэй.

– Вы оба – сыновья хана, значит, вы тоже ханы? Так?

– Так… – закивали ребята, не понимая, к чему бабушка клонит.

– А чем хан отличается от харачая, слуги?..

– Тем, что он главный. – Тулуй пока не терял уверенности.

– Правильно, главный. Хан направляет жизнь в правильное русло. Для этого он поступает не так, как хочется лично ему, а так, как нужно многим, как полезно для всех. Спросите у ста человек – чего они хотят? И вы услышите сто разных ответов. Ибо каждый руководствуется лишь своими желаниями. Хан же из этих ста решений должен выбрать то, которое выгодно всем. Но для этого ему необходимо в первую очередь упорядочить собственные мысли и поступки, подчинить их общей необходимости, общему делу. А теперь принимайте решение, но помните, что каждый из вас – хан.

– Я не поеду, – сказал Тулуй.

– Да, – согласился Угэдэй. – Если подумать обо всех, то ехать нам не надо.

Сделав ханский выбор, юные ханы приуныли.

– Что-то уж больно скоро вы передумали, – улыбнулась Ожулун.

– Выходит, бабушка, – не выдержал зова души Угэдэй, – хан, способный повелевать всеми, самый несвободный человек?!

– Свободным и независимым может быть только человек без роду, без племени. А чтобы повелевать, нужно в первую очередь уметь укрощать себя, свои желания, чувства, при этом нужно учиться угадывать чужие мысли, намерения и желания и осуществлять их чаяния. Будете жить ради людей – люди сами соберутся вокруг вас, пойдут за вами, как сегодня они идут за вашими отцами.

– Мы будем такими! – клятвенно ответил Тулуй.

– А ты что как в рот воды набрал? – повернулась Ожулун к Угэдэю.

– Бабушка, – обидчиво наклонил тот голову, – мы не провинились ни в чем, просто захотели…

– Хм… – глянула она на внука с интересом. – С одной стороны, ты прав. Ты обижаешься, что тебя поругали за несовершенную ошибку. Но это опять же простительно челяди или любому другому простому смертному. Но не хану! Хан выше обид! Он должен понимать, что если неправильны были мысли, то неправильны и поступки.

– Так! – мгновенно отреагировал Тулуй.

– Да… – едва выдавил Угэдэй.

– Зачем ты говоришь «да», ведь ты не согласен? Или не совсем согласен?

– Я согласен, – проговорил внук, все более замыкаясь.

– Ох, и упрям же ты! – потрепала внука по волосам бабушка. – Ничего, со временем поймешь все, что я говорила, и согласишься…

– Я понимаю…

– Хорошо. Что касается реки Бетюн, решим так. Сюняй урангхаев отправляется основать для нас северную ставку. Если там, в Желтой степи, наши потерпят поражение, нам всем придется уйти отсюда, перебраться в северную ставку. Проводить людей пусть поедет один из вас. Одного из вас люди должны видеть среди провожающих. Другой должен быть в это время здесь. Помните: для людей вы продолжатели ханского рода. Когда вы с ними, у них прибавляются силы.

Мальчики переглянулись, исполненные значительностью собственной миссии.

– Кто же поедет? – вновь первым спросил Тулуй.

– Решайте сами, – была непреклонна бабушка. Ожулун едва сдерживалась, чтобы не обнять, не прижать к себе внучков своих, сызмальства вынужденных скитаться по чужбине. Можно было, конечно, позволить им поехать вместе, никакой уж особой важности в их присутствии там или здесь не было, но надо было привить им мысль соразмерять каждый поступок с общими задачами. Да и к выбору, к принятию решений нужно приучать мальчишек. Для них нешуточное дело – решить, кто поедет, когда охота обоим.

Бабушка еще долго смотрела на удаляющиеся, сгорбленные, как у маленьких старичков, спины мальчишек, бредущих к общему костру.

«Маленькие мои, успеть бы для вас устроить спокойную жизнь! – взмолилась она. – О, всемогущие Боги!.. Если лежит на нашем роду какой-либо тяжкий грех, еще не отмоленный и не отплаченный, за все взыщи лишь с меня одной! О, Боги, неисчислимое множество нас на этой земле, молящих Вас о милости, но верю, знаю, что услышите Вы мои скорби, мольбу мою к Вам! О, Боги!..»

Едва Джэлмэ принялся за чай, как из-за стенки сурта услышал голос стражника.