Селим Ялкут - Львовский пейзаж с близкого расстояния

Гвардеец Гольдфрухт попал во дворец, в охрану короля. Неделя ушла на инструкции и ознакомление с особенностями дворцовой службы. Где, что, какие апартаменты, правила дворцового распорядка. Для мало-мальски образованного человека все было понятно, но люди в гвардии были разные, многих набирали из деревни. Размещали гвардейцев по два, три человека в комнате. Гольфрухта поселили с неким Никулеску, который стал его товарищем. Забегая на годы вперед, скажем, что Гольдфрухта он крепко выручил. Но это при совсем других обстоятельствах. А пока Никулеску был молодым человеком из города Яссы, закончил к тому времени юридический факультет университета. Начальный гвардейский опыт у него уже был. Кормили гвардейцев с дворцовой кухни. Еврейское происхождение Гольдфрухта начальство пока не волновало (потом ситуация изменилась). В документах национальность не указывалась, на евреев смотрели сквозь пальцы, тем более что в отделении, где служил Гольдфрухт, больше их и не было. Тем не менее, национальная политика была, в гвардию старались не брать венгров, русских, рутенов (украинцев), болгарам не совсем доверяли.

Теперь несколько слов о королевской фамилии, с которой Гольдфрухт познакомился близко [3] Сведения о Королевской фамилии записаны исключительно со слов Фридриха Бернгардовича. . Одна из центральных улиц Черновцов, бывшая при австрийцах Ратушной, стала при румынах имени Королевы Марии, а соседняя, которая ведет к вокзалу — имени Короля Фердинанда, ее мужа. Король Фердинанд — племянник предыдущего короля Карола Первого умер еще появления Гольдфрухта во дворце. У Фердинанда и Марии было двое детей — Ка-рол и Николай. Вот этот Карол — Карол Второй и был нынешний король. Брат Николай был очень большой любитель выпить и особой роли в дворцовой политике не играл. Он был адмиралом румынского флота, который еще только предстояло создать.

Во дворце командовал Янку Флондор. Он приходился королю двоюродным дядей. Флондор был майордомом и правой королевской рукой. Сам король Карол был огромного роста, под два метра (так теперь вспоминается), рыжий. И умный. Его мать — вдовствующая королева Мария жила тут же во дворце. Очень милая заботливая женщина, занималась домом. Бывшая жена Карола приходилась сестрой греческому королю. Она жила у себя в Греции, то ли в официальном разводе, то ли по обоюдному согласию, потому что вынести амурные похождения короля для Ее Величества не было никакой возможности. Был еще сын Михай. Он и теперь является претендентом на румынский трон, если у народа появится большое желание. Тогда это был очень непослушный, шумный мальчишка. Летом, когда Михай уезжал к матери в Грецию, во дворце отдыхали, а потом начинался сумасшедший дом. Подросток мог сбежать из дворца, увести из гаража машину, мотаться по Бухаресту, устроить аварию. Очень невоспитанный мальчик, отец с матерью им не занимались, а придворная публика тем более. Друг Гольдфрухта Николеску ни о чем так не мечтал, как врезать принцу сапогом по заднице.

Во дворце было примерно двадцать (или двадцать пять) постов. Днем меньше, ночью больше. Все под номерами. Особое отношение было к посту семь (цифра может быть другой, теперь забылось), здесь опытные гвардейцы только перемигивались, а на вопрос новичков отвечали таинственно — сам увидишь. Но пока этот пост не отстоишь, настоящим гвардейцем не станешь. Караул днем — два часа, ночью — полтора. Во дворце можно стоять вольно, а снаружи, на улице, только по стойке смирно. Бухарест — жаркий город и наружный пост давался с трудом, тем более во всей блестящей амуниции, одна сабля сколько весит. Пот льет, головой нельзя пошевелить. Мимо ходят толпой, зеваки рассматривают, а тут даже с ноги на ногу не переступишь. На лошадях, было и такое, вообще, пытка. Лошадь тоже живая. Сапоги лаковые, из них, буквально, воду потом нужно выливать. На парадном входе охрана двойная — гвардейская и полицейская (сигуранца). Сигуранца ни во что не вмешивалась, молча вела наблюдение. После смены — личное время, хочешь — иди в душ, спи, играй, читай — твое время, а через четыре часа заступаешь вновь. В течение суток — два раза днем, два раза ночью. Такая караульная служба — примерно два раза в месяц. Румынская армия была по образцу наполеоновской. Звания такие же. Лейтенант, капитан, майор, никаких — младший, старший. У англичан можно было переступать с ноги на ногу, здесь — нет.

Была еще особенная служба — личная охрана короля. Король был гуляка и страшный бабник. Вечером таскался по кабаре и прочим злачным местам. Флондор его сопровождал, король мог куда-нибудь завеяться, приходилось быть начеку. Задача охраны: в отдалении следовать за королем. Одежда гражданская, для такого случая имелись костюмы, достаточно модные. Выходили с черного хода, пешком, хотя, конечно, во дворце было полно машин. Во избежание слухов, королевские похождения должны были оставаться в тайне, монарху в демократический век приходится думать о репутации. Пока король развлекался, охрана устраивалась за столиком поодаль. Выдавали немного денег, что-нибудь заказать. Конечно, завсегдатаи Его Величество узнавали и относились с подобающим почтением, позволяя для вида оставаться инкогнито. И гвардейцев, конечно, знали. Но все равно расслабляться было нельзя, король мог разгуляться не на шутку. Когда монарх возвращался во дворец, и весьма часто не один, сопровождающие вздыхали с облегчением. Можно твердо сказать, подданные слабого пола своего короля любили, и старались, как только могли, доказать преданность. Кроме того, это был, действительно, здоровенный привлекательный мужик. Среди гвардейцев ходили легенды о размерах мужских достоинств короля.

Седьмой пост был возле королевской опочивальни. Что внутри, гвардейцев ни при каких обстоятельствах не касалось. Но тамошняя жизнь часто выплескивалась наружу. Опытные люди посоветовали новичку взять платок побольше, а на вопрос Гольдфрухта — зачем? — отвечали загадочно: будет, чем утереться.

В полукруглой приемной — большие часы. Там диванчик, тут диванчик, столики, стулья. Встали с Никулеску в караул возле дверей королевских апартаментов, откуда доносился шум, музыка, женский хохот, визг, в общем, ощущалось присутствие веселящихся дам. Никулеску — у него уже был опыт, скосил глаз и предупредил. Готовься. Двери распахнулись, и пьяные красотки в туалетах Евы с хохотом набросились на гвардейцев. Все случилось исключительно по их желанию, даже штаны расстегивать самим не пришлось. Потом женщины исчезли, оставив гвардейцев приводить себя в порядок. Управляться нужно было быстро. Разводящему майору нравы были известны, но устав соблюдался строго. Гвардия, как-никак. Рядом — очень удобно, был небольшой туалет, Никулеску уже имел опыт. Платок пригодился, помаду стереть. Все решали минуты. Едва успели, явилась смена. Майор оглядел влажных гвардейцев, но придраться было не к чему.