Роберт Ирвин - Орхан [litres]

– Я зову его Бабуром, – сказала Рокселана. Она встала рядом с Орханом и посмотрела на бывшего партнера по играм. Лицо ее было перепачкано, а плечи расцарапаны до крови. От нее пахло потом и леопардом. Голос у нее был сиплый, поскольку она не успела еще оправиться от чрезмерного напряжения, а грудь вздымалась, пока она пыталась перевести дух. Эти груди показались Орхану больше похожими на лишние мускулы, нежели на некий естественный атрибут женского тела. Рокселана, как и ее леопард, была сплошной грудой сухожилий и мышц.

– Ты тоже наложница из гарема? – с опаской спросил он.

Она издала смешок, наполовину довольный, наполовину презрительный:

– Ха! С женщинами из гарема мне даже общаться противно! Нет, я – одна из служительниц Императорского зоопарка. Лучше уж животным прислуживать, чем этим дурочкам из гарема!

– А что, существует Императорский зоопарк? Где же он?

Она посмотрела на него с любопытством:

– Здесь. Ты в нем находишься. А иначе как бы ты разговаривал с его служительницей и стоял перед клеткой с леопардом? Это клетка Бабура. – И она указала на медную табличку, прикрепленную к решетке в верхней части клетки. Надпись, выполненная завитушками декоративной каллиграфии, гласила, что ЭТО ЛЕОПАРД, ИЗУМИТЕЛЬНОЙ КРАСОТЫ ЖИВОТНОЕ, ЧЬЕ ДЫХАНИЕ ДУШИСТО, КАК ПРЯНОСТИ ЯВЫ.

– Но вчера вечером тут не было леопарда, – сказал Орхан, желавший знать, не сходит ли он с ума. – Вчера вечером я видел, как женщина, которая сказала, что ее зовут Михрима, стояла за этой решеткой и начинала передо мной раздеваться.

– А! Значит, это была Михрима? Эта девица думает, будто из ее задницы светит солнце, будто из ее пиздёнки льется лунный свет, она мнит себя матерью космических тайн, считает, будто тело ее – это фруктовый сад, море, пустыня, фонтан, зеркало, мистическая мантия и, самое главное, – треклятая Молитвенная Подушка, предназначенная для того, чтобы мужчина преклонял на ней колена, вознося молитвы перед святая святых. Она безумна, совершенно безумна… К тому же она считает, будто ей можно входить в зоопарк и делать все что вздумается – занимать клетки, выгонять животных, отдавать распоряжения персоналу. Меня просто поражает наглость этих куртизанок и танцовщиц! А на самом-то деле Михрима и прочие наложницы ни на что не годны, кроме ебли, – ну, еще вышивать умеют. Но они знай себе лежат в гареме, и мысли о сексе растлевают их нежные души, поглощают их слабые умы. Весь этот вздор насчет Молитвенных Подушек, что они проповедуют… это всего лишь результат нехватки настоящего секса. Сидя взаперти в своих тесных спальнях, они ублажают друг дружку и предаются мечтам о мужчинах, но видят одних лишь евнухов. – Она умолкла, чтобы успокоиться и перевести дух, потом продолжила: – Правда, все мы здесь пленники – женщины, евнухи и животные. Разумеется, главный зоопарк расположен в районе ипподрома. Это всего лишь небольшой зверинец в стенах гарема для развлечения султановых наложниц. У нас есть дикие вепри, газели, дикобразы, буйвол, немногочисленное стадо жирафов… Двое из жирафов – гомосексуалисты, они соблазняют друг друга с помощью шей.

Рокселана вложила свою затянутую перчаткой руку в руку Орхана. Глаза ее заблестели.

– Пойдем посмотрим на жирафов-гомосексуалистов.

Она вывела его из ямы и повела по крытому, вымощенному булыжником проходу, петлявшему между клетками и кладовыми. Они подошли к низкому дверному проему, над которым было написано: ЭТО СУЛТАНОВЫ ОХОТНИКИ, КОТОРЫЕ СИДЯТ НА ПЕРЧАТКАХ ДАМ И ПОДСТЕРЕГАЮТ ВОЗМОЖНОСТЬ ПРИНЕСТИ СМЕРТЬ С НЕБЕС. Рокселана юркнула внутрь, и Орхан пошел за ней среди клеток с императорскими охотничьими птицами. Соколы в украшенных плюмажами кожаных шлемах беспокойно ерзали на своих насестах. Рокселана объяснила, что это кратчайший путь. Потом, выйдя в другую низкую дверь, они оказались в просторном жирафнике с высоким потолком. ЗДЕСЬ НАХОДЯТСЯ УДАЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ СПАРИВАНИЯ ВЕРБЛЮДОВ И ЛЕОПАРДОВ, КОИ ЗОВУТСЯ ЖИРАФАМИ.

– В гареме всюду страшная теснота, – сказала Рокселана. – По-моему, это здесь самое большое здание, если не считать бани.

Один жираф лениво пытался обвить шею вокруг шеи соседа. Рокселана стояла подбоченясь и восторженно глазела на животных. Орхан проследил за ее взглядом. Эти существа не были похожи на жирафов из собрания сказок и басен, которые он некогда изучал в Клетке. Они были какие-то странные, но, с другой стороны, ему все там казалось странным, а самым странным существом в своем зоопарке, несомненно, была Рокселана. Она похлопала одного из ленивых жирафов по боку, попытавшись заставить его поспешить с обольщением, потом повернулась к Орхану и улыбнулась. Он был уверен, что никогда еще не видел таких крепких белых зубов и сверкающих глаз. Внезапно он осознал, что страстно желает ее – желает насытиться ее энергией и отведать переполняющей ее жизни.

– Разве они не прекрасны? – сказала она, показывая на животных, которые уже начали друг друга обнюхивать.

– Хватит любоваться жирафами, – сказал он. – Чем я-то хуже?

Он дернул ее за руку и повалил на кучу соломы. Она задрала юбку, готовая отдаться.

– Ну же, быстрее! Если ты меня хочешь, это должно случиться сейчас, прежде чем появятся джинны.

То были последние слова, в которых заключался какой-то смысл, поскольку Рокселана принялась громко стонать. Она жестами велела ему поторапливаться, а он отчаянно пытался выбраться из халата. Даже в пропахшем навозом жирафнике он чувствовал запах Рокселаны. Ее кожа, затвердевшая вдобавок от высохших пота и слюны, смердела. К тому же казалось, что для придания пущего блеска своим коротким рыжим волосам она пользовалась прогорклым маслом. Внутренние поверхности бедер были влажными и пахли кошатиной. Как и у Анадиль, между ее ног все было гладко выбрито. Уступая страстным мольбам гадюки, Орхан попытался сунуть туда голову, но Рокселана проявляла нетерпение.

– Нет, не так! Хочу, чтобы у меня внутри было нечто большее, чем твой язык!

Поелозив под ним, она подтянула его повыше и схватила за член.

Она напоминала Орхану его братьев-принцев, с которыми он когда-то боролся. Чрезвычайно возбужденный, он властно вошел в нее. Однако ощущение превосходства едва ли продлилось дольше минуты, ибо Рокселана принялась яростно дергаться и метаться под ним. Она вращала глазами и скрежетала зубами. В конце концов она так резко рванулась вверх, что Орхан уже не в силах был в ней оставаться. Он вынул, лег рядом с ней и стал ждать, когда поутихнет ее неистовство.

– Я проклята! – запричитала она. – Прости меня, господин, хоть я и не виновата! – Она уже плакала. – Во всем виноваты джинны. Стоит мне только подумать о сексе, как они проникают в мое тело и завладевают им. Это джинны заставляют меня совершать такие ужасные поступки.