Кристиан Жак - Сын света

— К чему такая спешка?

— Церемония в храме Гурнаха на западном берегу.

— Но этого не было предусмотрено! Ритуальные обряды должны были начаться только завтра.

— И тем не менее, это так, весь город бурлит, нам нужно торопиться.

Раздосадованной красавице Исет пришлось остановиться на классическом платье и строгом парике, что нисколько не подчеркивало ни ее юности, ни изящества; однако не следовало пропускать это непредвиденное мероприятие.

Как только постройка храма Гурнаха будет завершена, его посвятят Ка Сети, который вернется в океан энергии, воплотившись на время одной человеческой жизни в теле фараона. Скрытая часть храма, где царь был представлен исполняющим традиционные ритуалы, находилась еще в руках скульпторов; знатные и высокопоставленные сановники толпились перед фасадом святилища, в просторном внутреннем дворе под открытым небом, которое скоро должна была закрыть башня. Несмотря на ранний час, солнце уже палило нещадно, и, опасаясь жарких солнечных лучей, большинство пришедших прятались от солнца под переносными прямоугольными навесами. Рамзес, забавляясь, разглядывал всех этих важных персон, разодетых с чрезмерной пышностью: длинные платья, туники с пышными рукавами, черные парики — все это придавало им чопорный вид. Вся их важность и сознание собственной значимости тут же сменятся на заискивание, как только появится Сети, и они будут расстилаться перед ним, чтобы, не дай бог, не вызвать его недовольства.

Наиболее осведомленные придворные утверждали, что царь, завершив утренний обряд в Карнаке, принесет специальный дар богу Амону в зале Ладьи храма Гурнаха, чтобы его Ка вознеслось, а жизненная сила нисколько не уменьшилась; в этом-то и заключалась причина промедления, которое явилось настоящим испытанием на выносливость для престарелых вельмож. Часто Сети недоставало внимания к людям; Шенар дал себе слово избегать подобных недостатков и постараться поставить на службу себе слабости окружающих.

Жрец с бритым черепом, одетый в простое узкое белое платье, вышел из храма. Он двинулся вперед, прокладывая себе путь с помощью длинного посоха; удивленные гости расступились, давая ему пройти.

Жрец остановился перед Рамзесом.

— Следуйте за мной, царевич.

Женщины, коих здесь было великое множество, стали перешептываться, восхищаясь красотой и статью Рамзеса; красавица Исет была вне себя от восторга, Шенар улыбнулся. Ну вот, ему все-таки удалось: его брат будет назначен номархом Нубии, прежде чем начнется праздник Опет, после чего он сразу же отправится в эту далекую провинцию, которая ему так полюбилась. Недоумевая, Рамзес переступил через порог храма, следуя за своим проводником, который направился в левую часть здания.

Кедровая дверь плотно закрылась у них за спиной, проводник оставил царевича между двух колонн напротив трех приделов, погруженных во мрак. Из центрального придела донесся строгий голос — голос Сети.

— Кто ты?

— Мое имя Рамзес, сын фараона Сети.

— В этом святом месте, куда закрыт доступ мирскому, мы приветствуем вечное присутствие Рамзеса, нашего предка и основателя нашей династии. Его лик, выгравированный на стенах, переживет века. Согласен ли ты творить его культ и почитать его?

— Согласен.

— Сейчас я — Амон, скрытый бог. Подойди ко мне, сын мой.

Придел осветился.

На двух тронах сидели рядом фараон Сети и царица Туйа; на нем была корона Амона, которую можно было узнать по двум длинным перьям, на ней — белая корона богини Мут. Царственная чета воплотилась в чету богов. Рамзес был назван сыном божьим и, таким образом, венчал эту святую троицу. Потрясенный, юноша не мог себе представить, что миф, значение которого открывалось только в тайне храмов, мог быть воплощен подобным образом; он встал на колени перед этими двумя существами, чувствуя, что сейчас они представляли собой гораздо больше, чем просто его мать и отец.

— Мой возлюбленный сын, — объявил Сети, — прими от меня этот свет.

Фараон возложил ладони на чело Рамзеса, великая царская супруга поступила так же.

Царевич тут же ощутил приятную теплоту; напряжение исчезло, уступив место какой-то невиданной внутренней силе, которая наполнила собой каждую клеточку его тела. С этого момента он будет жить духом царственной четы.

Когда Сети появился на пороге храма, воцарилась тишина. Рамзес стоял по правую руку от него. На голове у фараона была двойная корона, символизирующая союз Верхнего и Нижнего Египта, лоб Рамзеса обвивала диадема.

Шенара передернуло.

Номарху Нубии не полагалось такого знака отличия… Это ошибка, глупость!

— Я приобщаю моего сына Рамзеса к трону, — объявил Сети низким сильным голосом, — чтобы я еще при жизни мог видеть исполнение сделанного мною назначения. Я провозглашаю его регентом царства, и отныне он будет участвовать во всех решениях, которые я буду принимать. Он научится управлять страной, заботиться о ее целостности и благосостоянии, он будет стоять во главе этого народа, счастье которого будет для него превыше своего собственного. Он будет сражаться с врагами, внешними и внутренними, и следить за исполнением закона Маат, защищая слабого перед сильным. Да будет так, ибо велика любовь моя к Рамзесу, сыну Солнца.

Шенар прикусил губу. Нет, этот кошмар сейчас кончится, Сети пойдет на попятную, Рамзес откажется от этой миссии, слишком тягостной для юнца шестнадцати лет… Однако жрец по приказу фараона прикрепил к диадеме золотой у рей, представлявший собой кобру, раздвоенное жало которой должно было уничтожить всех видимых и невидимых противников регента, будущего фараона Египта.

Краткая церемония была окончена, ликующие возгласы вознеслись к просветленному небу над Фивами.

Амени проверял предписания протокола. Во время шествия Карнака в Луксоре Рамзес будет находиться между двумя старыми сановниками и не должен слишком торопиться, обгоняя их. Соблюдать размеренный, величественный шаг — это будет для него настоящим испытанием.

Рамзес вошел в свой кабинет, но забыл закрыть дверь. От сквозняка Амени расчихался.

— Дверь-то закрой, умник; тебе хорошо, ты никогда не болеешь…

— Извини… Но как ты разговариваешь с регентом Египетского царства!

Юный писарь поднял удивленный взгляд на своего друга.

— Каким еще регентом?

— Если это был не сон, отец приобщил меня к трону и царской власти перед всем двором.

— Плохая шутка!

— Твое неверие в меня не может не огорчать.

— Регент, регент… Ты представляешь, что это такое?

— Перечень твоих обязанностей несколько расширяется, Амени; мое первое решение — назначить тебя носильщиком сандалий. Таким образом, ты будешь всегда при мне, хорошим советчиком.