Недостреленный [СИ, с илл.]

Примерно через полчаса на извозчике приехал злой Никитин:

— Эта баба упирается, говорит, что не знает, кому заплатила. Сказала, ей предложили, она и купила. Ух, я бы ей пригрозил…

— Чем ты ей пригрозишь? Может такое быть, что так и произошло, — возразил я. — А может и нет. Надо этого типа брать, тогда и узнаем.

— Ну, пошли, что ли. Возьмём его за жабры, — нетерпеливо проговорил Павел.

— Подожди… А как ты к нему зайдёшь? Ключ от двери имеется? Если назваться, то может и не открыть, а то и стрелять начнет.

— Не боись! Щас организуем! — Павел бурлил энергией.

Он поводил взглядом по двору, увидел какую-то дверь в помещение, зашёл туда и вскоре вышел с бородатым мужиком в сером фартуке. Как я понял, это был дворник, который следил за порядком в этом дворе и жил тут же в доме, в дворницкой. На вопрос Никитина о жильце нужной квартиры дворник ничего толкового не сказал. Заселился недавно, живёт тихо, баб не водит, не буянит, чего еще надо. С людьми не встречается, дворник видел, как заходил к нему кто-то разок и всё.

Никитин объяснил дворнику, что от него требуется, и мы пошли на второй этаж. Подойдя к двери квартиры, мы встали с револьверами у стены сбоку от двери со стороны ручки, а дворник позвонил в звонок.

— Кто еще? Чего надо? — раздался мужской голос.

— Дворник это, Семёныч. Тута с водой непорядок, вот смотрим. Дозвольте взгля́нуть…

Пауза… Раздался щелчок открываемого замка, дверь немного открылась. Дворник отодвинулся в сторону. Сзади меня раздался голос Никитина, начавшего выходить в пространство перед дверным проемом: "Уголовно-розыскная ми…". Окончание фразы заглушил громкий выстрел, эхом отдавшийся в подъезде. Пуля ударила в стену напротив. Житель сделал попытку захлопнуть дверь, но я с силой ударил ногой снизу в угол двери, не высовываясь из-за края стены, и для острастки выстрелил в дверь, чтобы напугать. Человек бросился вглубь квартиры, метнулся в комнату и захлопнул комнатную дверь. Мы с Павлом ворвались внутрь. Опять грохнул выстрел, дверь комнаты изнутри прошила пуля.

— Хватай!.. — Павел указал на стоящую в прихожей тяжелую вешалку для верхней одежды.

Мы, вооружившись эдакой штангой, долбанули ей в дверь комнаты. В ответ услышали звон разбитого стекла. Ударили с силой еще раз, дверь открылась, показывая выбитое окно. Мы ворвались в комнату и бросились к нему. "А вдруг не выпрыгнул, а здесь?!" — мелькнула у меня в голове. Но нам повезло, преступник припадая на одну ногу, бежал по двору к выходу в переулок. Никитин встал перед окном, направил револьвер на убегавшего. "Бах! Бах! Бах!" — отдалось у меня в ушах. Бегущий упал и не двигался. Мы, подождав, несколько секунд и убедившись, что он не шевелится, бросились наружу. Сбежав по лестнице, мы выскочили во двор и подбежали к лежавшему мужчине. Он не дышал, у него были пулевые ранения в ноге и спине. Мы постояли рядом, поглядев друг на друга. Никитин сплюнул на снег:

— Вот паскудство! Наповал…

— Что делать будем? — спросил я.

— Что делать, что делать… Звонить, вызывать повозку. И получать нагоняй…

******************************************

Интересные ссылки:

О России, которую стоило потерять. Хитровка.

http://rossiyanavsegda.ru/read/1447/

В омуте жизни: Хитровка.

https://moscowsteps.com/v-omute-zhizni-hitrovka-1

Прогулка по Москве и во времени. Сухаревка.

https://moscow-walks.livejournal.com/360997.html

Муравьев В. Б. Московские легенды. Сухаревка.

http://litresp.ru/chitat/ru/%D0%9C/muravjev-vladimir-bronislavovich/moskovskie-legendi-po-zavetnoj-doroge-rossijskoj-istorii/25

Гиляровский В. А. "Москва и москвичи"

http://www.gilyarovsky.ru/index.php/2010-09-11-15-43-53/2010-09-11-18-05-34

http://www.gilyarovsky.ru/index.php/2010-09-11-15-43-53/2010-09-11-18-07-10

Полубинский В. И. "Знакомьтесь: МУР"

https://document.wikireading.ru/2364

Мы разделились: я пошел в уже знакомую аптеку звонить на Третий Знаменский, а Никитин остался обыскивать и сторожить тело. Вернувшись, я застал Никитина вместе с дворником, стоявшими у тела убитого.

— Позвонил. Пришлют сани, — сказал я.

— Семёныч, — обратился Никитин, — ты постой здесь, скоро из милиции на санях подъедут труп забрать. А мы покамест его квартиру осмотрим.

Павел показал мне найденные вещи убегавшего от нас человека: револьвер, выпавший из его руки, пачка смятых купюр различного достоинства и разных годов выпуска, от царских до "керенок", нож и небольшая тонкая книжечка или блокнотик. Это на самом деле оказалась паспортная книжка, так она и называлась, на имя некоего мещанина, а что меня особенно удивило, в книжке была запись, что она выдана в 1917 году сроком на пять лет. "А я ведь ничего не помню о документах Российской империи, — подумал я. — Почему на пять лет?" Кроме имени, сословия, возраста, вероисповедания и рода занятий были еще приметы владельца паспорта: рост, цвет волос и "особыя приметы", здесь незаполненные.

Мы вошли в подъезд, поднялись по лестнице и зашли в открытую дверь квартиры. Комнатная дверь была нараспашку, из разбитого окна тянул холодным воздухом.

— Давай, я одеялом окно завешу, — предложил я. — И дуть не будет, и не видно снаружи.

— Угу… — промычал Никитин, осматриваясь. — Ну, смотрим, что у него в столе и в шкафу. Здесь класть больше негде.

— Не, надо везде искать. Вдруг у него тайник какой был, — возразил я. — Я от двери по этой стене пойду, а ты в другую сторону, может и найдётся что, нам сейчас любая зацепка пригодится.

Я повесил на окно одеяло, и для начала мы осмотрели наличники двери, но их, видно было, никто не отдирал и щелей не было. Затем мы двинулись вдоль стен, ища какие-нибудь тайные дверцы и осматривая плинтусы. Никитин долго провозился со шкафом, прощупывая висевшую в нём костюмную тройку и простукивая стенки шкафа. Мне достался стол, в котором было только несколько листов писчей бумаги, перьевая ручка и чернильница с засохшими чернилами. Ощупывал и осматривал его я долгое время, даже попросил Никитина помочь наклонить стол набок и посмотреть снизу на ножки. Однако, ни он, ни я ничего не обнаружили. Дальше я осмотрел окно, подоконник, оконные рамы, но, на мой неискушенный взгляд, никаких следов тайника на них не было видно. Никитин перетряхнул постель, подушку, матрас, попробовал скрутить шишечки на железной кровати, которые ему не поддались, но тоже ничего не нашел. Когда Никитин снял с кровати матрас, я обратил внимание, что пол под кроватью по-разному отсвечивает в тусклом свете электрической маломощной лампы. Мы присмотрелись – под большей частью кровати была небольшая пыль, а с одного краю она была чем-то стёрта.

— Ага! Гляди-ка, щели-то между паркетом побольше соседних, — ткнул Никитин.

— А если ножом поддеть, — предложил я.

— Щас поддену, дай-ка… — запыхтел Павел, подлезая к нужному месту.

Дощечки паркета подцепились ножом и свободно приподнялись над полом. Под ними была полость, в которой лежал сверток с деньгами, похожий на полученный мужчиной на Сухаревке, еще толстая пачка денег, завёрнутая в ткань, и в ней же была еще одна паспортная книжка, выданная в 1914 году на имя какого-то другого мещанина. Тут же лежал сложенный вчетверо лист гербовой бумаги, оказавшийся тоже паспортом, выписанным в начале века сроком на один год на то же имя.