Недостреленный [СИ, с илл.]

"Ну что ж, — думал я, растягивая меха баяна, — "автор песни в моём времени даже не предполагал никогда, перед кем её будут петь":

Я наигрывал в конце музыку без слов, а народ стал озадаченно чесать в затылке, пытаясь применить слова песни к сути вопроса: "Вот оно как! Гляди ж ты!"

Сталин вынул чубук трубки изо рта и всё же уточнил:

— Так всё же, что ты, товарищ Саша, думаешь насчёт пути нашей революции?

Вот спросил! Придётся подбирать слова и отвечать.

— Я думаю, что паровоз нашей революции идёт по своему собственному пути, и никто ни справа ни слева ему не указ. Товарищи из Европы не успели проложить перед нами готовый путь, так что нам самим нужно прокладывать перед паровозом дорогу и смотреть, где можно рельсы класть, а где не пойдёт. И мы сами теперь отвечаем, чтобы поезд нашей революции вывез нас и всю нашу страну в светлое будущее.

Сталин выслушал, хмыкнул, вроде как удовлетворившись ответом, вытряхнул пепел из трубки и поднялся к себе в вагон. Что он там обо мне подумал? Надеюсь, в контрреволюционеры не запишет. В этом времени каких только взглядов даже внутри самой партии большевиков не было. А Сталин, если не ошибаюсь, не очень-то выступал насчет первостепенной важности мировой революции, а вслед за Лениным говорил о возможности победы социалистической революции в России, вспомнил я. И на VI Съезде РСДРП(б) летом 1917 года, помнится, Сталин выступил с поправкой резолюции: "Не исключена возможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму. До сих пор ни одна страна не пользовалась в условиях войны такой свободой, как Россия, и не пробовала осуществлять контроль рабочих над производством. Кроме того, база нашей революции шире, чем в Западной Европе, где пролетариат стоит лицом к лицу с буржуазией в полном одиночестве. У нас же рабочих поддерживают беднейшие слои крестьянства. Наконец, в Германии аппарат государственной власти действует несравненно лучше, чем несовершенный аппарат нашей буржуазии, которая и сама является данницей европейского капитала. Надо откинуть отжившее представление о том, что только Европа может указать нам путь. Существует марксизм догматический и марксизм творческий. Я стою на почве последнего".

"Точно! — успокоился я. — Всё нормально, мои слова почти не расходились с идеями самого Сталина. Главное, в троцкисты не записал". Да и вот не так уж давно, в марте восемнадцатого, видел в газете статью Ленина "Главная задача наших дней", где он называл большевиков "оборонцами" с 25 октября 1917 года, и выступал за защиту своего отечества, говоря о национальном подъёме и построении могучей и обильной социалистической Руси. Эта линия большевиков всяко лучше, чем раздувание пожара мировой революции, принося в жертву Россию.

А поезд тем временем шёл на юг. Стало жарче, мне пришлось снять с себя скрытую портупею с оружием и упрятать в мешок, стянуть с себя пиджак и остаться в гимнастерке. На станциях заполнял свою фляжку водой и пил маленькими глотками до следующей остановки. В вагоне стало ощутимо пахнуть потными телами, и на одежде выступали мокрые пятна. По сторонам железнодорожного полотна потянулась холмистая степь, с оврагами и балками. Наконец к концу третьего дня эшелоны прибыли в пункт назначения – город Царицын.

Царицын был развитым промышленным центром, в котором находились многочисленные предприятия с большим количеством рабочих. Этот крупный город на берегу Волги имел в настоящий момент стратегическое значение. Через него по железной дороге и Волге шли грузы, а главное – должен был идти хлеб для голодающей центральной и северной России с Северного Кавказа, Кубани, Нижней Волги, Южного Урала и Сибири.

Для обеспечения снабжения продовольствием и выехал в Царицын с чрезвычайным мандатом член Совнаркома Сталин. Мандат назначал Сталина общим руководителем всего продовольственного дела на юге России и давал право требовать обязательного подчинения всех местных совнаркомов, совдепов, ревкомов, комиссаров, штабов, начальников станций, торгового флота, речного и морского, почт и телеграфа и всех продовольственных организаций. В моей прежней истории Сталин был назначен в Царицын на месяц-полтора раньше. В этот раз ситуация с хлебом из-за отсутствия мятежа белочехов на Волге была лучше, и угроза голода наступила позднее, поэтому, наверное, и отъезд Сталина произошёл позже.

Кроме снабжения этот узловой пункт имел и важное военное значение. Захват Царицына противниками Советской власти не только бы отрезал северокавказские красные армии от центра, но и позволил бы объединить донских казаков атамана Краснова и добровольческую армию Деникина с противниками советской власти из астраханского и уральского казачества, а в перспективе с белочехами и антисоветскими силами в Сибири, и создать единый фронт против Советов. В Царицыне находился штаб Северо-Кавказского военного округа Красной армии во главе с командующим округом бывшим генерал-лейтенантом военспецем А. Е. Снесарёвым, назначенным Троцким.

После не очень удачного проявления себя наркомом по иностранным делам в связи с Брестским миром, Троцкий получил в начале 1918 года пост наркома по военным делам, к нему вскоре добавился пост наркома по морским делам (я вспомнил по этому случаю смешное название должности "Замком по морде") и в то же время Троцкий стал председателем Высшего военного совета республики. В моём мире с созданием осенью 1918 года Революционного Военного Совета (РВС) РСФСР Троцкий стал председательствовать и в нём. За какие такие военные заслуги это всё упало на Троцкого, я никогда не понимал. Лев Давидович в военном деле не разбирался и им не интересовался. Его всегда занимала политика, его собственные глобальные замыслы и ораторские выступления. Вот в выступлениях он был мастер, даже на фоне местных видных ораторов. Неужели за хорошо подвешенный язык, энергичность и умение правильно подать себя? В итоге у Троцкого, ставшего большевиком только в 1917 году, сосредоточилась серьёзная власть, и можно было поспорить у кого её больше – у председателя ВЦИК Свердлова, у предсовнаркома Ленина или у Троцкого.