Виктор Душнев - Потомок Святогора

— Что случилося, Дёмка? — спотыкаясь на ходу и придерживая рукой болтающийся на бедре меч, испуганно спросил запыхавшийся Прокоп.

— Беда, Прокоп Фомич, пришла! — продолжая вглядываться вдаль, на другой берег реки, вымолвил Демьян. — Кубыть татары напали. Давеча дружину Святослава Ивановича с того берега обстреляли, Никиту Шорникова убили!

— Насмерть? — обомлел молодой сторож.

Демьян зло рявкнул:

— Во дурак-то! А как же убивают, на жизнь, что ли? — Повернулся к Прокопу: — А щас, слышь, девки визжат? Как бы на княжича не напали! Он хоть при оружии?

— Да не! — испуганно моргая бесцветными глазками, выдавил старый дружинник. — И што делать? За князем посылать?

— Пока проездим, княжича татары угробят! — отмахнулся Шумахов. — Надо своими силами действовать.

— А сколь их, татаров-то?

— А кто считал? — нахмурился Демьян.

— Так как же действовать? Ведь я могу выставить только двадцать дружинников, — пожаловался Прокоп Фомич. — Да и крепость совсем без людей оставлять нельзя. От силы человек пятнадцать можно дать... — Он с волнением всматривался в темноту леса на противоположном берегу реки: а ну как татары нападут и на детинец?

— Воинов мало — хитрость нужна... — молвил Демьян. — Давай мне человек десять, самых сильных и отважных. Хитростью княжича вызволять из беды будем.

Вскоре были отобраны одиннадцать бойцов-молодцов.

— Вот что, други мои! — подражая князю Святославу, повёл речь Демьян. — Наш княжич, видать, попал в беду. Мы не знаем, сколь врагов, но у нас есть преимущество — внезапность. Навряд они нас ждут, хотя за берегом следят непременно. И вот что я предлагаю. В первую очередь всем раздеться до исподников. Из оружия взять одни шашки, чтоб легко было. Плыть на тот берег будем под водой по течению, во-о-н туда, — указал в сторону небольшого выступа на левом берегу, заросшего камышом. — Кто не сможет долго держать воздух, пускай берёт в рот тростниковую трубку. А лучше всем плыть с трубками. И предупреждаю: из воды не высовываться. Поняли? Будешь захлёбываться и тонуть — тони, но чтоб без писку! Голову снесу каждому, кто вынырнет прежде времени.

После ещё нескольких наставлений воины погрузились в воду.

Опытный противник пригляделся бы к движущимся вертикально по реке непонятным зелёным палкам и небольшим круговым, ни с того ни с сего появляющимся волнам. Но, похоже, степняки не знали этой хитрости урусов и ничего не заметили. Бесшумно выбравшись на берег, воронежцы сели в круг. Немного отдышавшись, Демьян снова начал распоряжаться.

— Силай! — обратился к одному из дружинников. — Пойдёшь со мной в дозор. Нужно выследить вражью свору, определить, скока их и как лучше напасть. Антон! — шепнул другому. — Ты за старшего останешься. Выстави вперёд двух ребят и смотри в оба. Да чтоб тихо! Чтоб слышно было, как муха жужжит!

— Понятно, — кивнул Антон.

Разведчики ушли. Бесшумной кошачьей походкой они подкрались совсем близко к неприятелю. Подошвы ног искололи о сучья в кровь, но не проронили ни слова, понимая друг друга с полувзгляда. Заметили стоящего поодаль лагеря вражеского отряда дозорного. Он торчал почти на виду у остальных, и убрать его нужно было тихо. Молниеносным взмахом левой, ударной руки Демьян срубил с плеч неприятеля голову так ловко, что татарин не успел издать ни звука. А Силай поймал летящую на землю голову и подхватил падающее окровавленное тело. Демьян взял труп за ноги, и они с Силаем вынесли его из поля зрения татар. Те, занятые издевательствами над пленными, и не заметили исчезновения своего караульного.

Отойдя на приличное расстояние, Демьян сказал:

— Татар немного, но нужно снять дозорных. А как дозор снимем, ты бежишь за ребятами. Нападаем одновременно по кругу. Ни один гад не должен уйти живым, иначе беда: за их гибель наше княжество сотрут с лица земли. А так ничего не видали, ничего не слыхали. Ясно?

— Куды яснее! Но сомненья меня берут...

— Какие сомненья? Говори быстро!

— Ты уверен, что татары все тут? И ещё — не привёл ли их кто из местных предателей?

— О предательстве я тоже думал, но с этим потом разберёмся. А насчёт татар уверен. Они считают, что вся дружина ушла со Святославом Ивановичем, нас не видели.

— Ладно, действуем.

Они сняли ещё двух дозорных, а потом Силай привёл остальных мстителей. Татар окружили, и нападение было таким стремительным, что враги не успели даже сабли вынуть из ножен. Их изуродованные трупы уже плавали в крови, а связанные пленные ещё не поняли, что произошло. Когда их развязали, они сначала плакали, потом смеялись, и смех этот звучал так странно, что освободители подумали, что бедняги сошли с ума. Одна из девушек вскочила, подбежала к берёзке и, обняв её, начала биться головой о ствол. Силай с Демьяном еле оттащили несчастную.

— Оставьте меня, ироды!

Пришлось опять её связать.

Княжич Даниил молча сидел в стороне, угрюмо потупя взор. А потом вдруг дико закричал:

— Аксютка! Где ты?

Этот крик заставил очнуться лежащую в крапиве Аксинью. Она была как в дурмане, всё казалось ей каким-то наваждением.

«Аксютка! Где ты?» — снова влетело в полузатемнённый разум девушки. Она осмелела и привстала. Теперь уже более явственно послышалась родная, русская речь.

«Неужели нас выручили? — мелькнула в мозгу надежда. — Неужели наши пришли?..»

— Аксютка! Ты где? — услышала голос Даниила уже рядом и увидела сквозь заросли его силуэт.

— Я здесь, родный мой!.. — Она молнией вылетела из крапивника и кинулась на шею Даниила.

Они долго и жарко целовались, плакали, смеялись, снова плакали и снова целовались...

Когда наконец все успокоились, встал вопрос, что делать с трупами. Решили оттащить их подальше в лес и закопать. Хотели было пострелять из луков татарских коней, дабы не осталось никаких следов, однако сжалились над животными: договорились послать двух отроков сопроводить табун до границ Дикого Поля и там отпустить на все четыре стороны. Подумали и послали Антона и молодого дружинника по имени Костюха.

Солнце уже улеглось спать, а месяц и звёзды, проснувшись, заступили ему на смену, когда княжич Даниил с дружиной похоронили татар и, измученные, возвратились домой.

Тяжёлым камнем легла на душу Святослава смерть Никиты. А ещё тяжелее было сознание того, что в твоём княжестве появился враг. Кто бы он ни был — злой татарин или русский тать, лесной разбойник, не даст этот враг смерду-пахарю обрабатывать землю, убирать урожай. Неспокойно будет рудокопам и мастерам кузнечного дела. Всем будет боязно за свой живот и жизнь близких.

Невесёлый прискакал князь с дружиною и гостями в урочище Перемонще на берегу Матыры. Перво-наперво заговорил с Александром о произошедшем. Младший князь начал успокаивать брата: мол, разбойники случайно заглянули в Липецкий край и долго не пробудут, потому как делать им здесь нечего.