Виктор Душнев - Потомок Святогора

— В чаще нам их не догнать, — резонно заметил Ахмату Рвач. — Останови конницу. Давай до конца с Ворголом разделаемся, а потом немного отдохнём и пойдём на Липец.

Ахмат приказал своим воинам остановиться.

— Действительно, — усмехнулся баскак. — Куда они денутся? — И татары, прекратив преследование липчан, продолжили грабёж Воргола.

А тем временем Святослав Иванович кратчайшим путём, через Черниговку, ушёл на Липец. Жители русских селений, узнав о разорении Воргола и готовящемся нападении татар на их княжество, быстро собирали необходимый скарб, скотину и уходили подальше в глухие леса. А часть черниговских и репецких мужиков — Артём, Влас и другие смерды, которые раньше были в плену у Ахмата, — влились в ряды защитников Липеца.

— Лучше на рати сгинуть, — взял рогатину в руки и с отчаянной решимостью глянул на своего верного друга Влас, — чем спины гнуть в татарской неволе!

— Правду молвишь, — согласился Артём. — Ужо полвека терзает нас татарва. Половцы и те были лучше.

— Откудова ты половцев помнишь? — поморщился Влас. — Половцев ужо сколь нету! Тебя ещё на свете не было, когда татары пришли.

— А мне дед рассказывал, — отрезал Артём. — Бывалоча, налетят половцы, им наши князья скулы повыворачивают на обратную сторону — они и дёру восвояси.

— Да-а! — тяжело вздохнул Влас. — Половцы убегали, добычу малую прихватывали, и ту наши князи с их же имуществом потом отбирали. Вот, говорят, ещё Великий князь Всеволод Черниговский, батюшка мученика Михаила, так тот запросто на половцев ходил, дань с них брал. А ныне князи татарам кланяться должны, десятину им отдавать! А за что?

— Ну, Святослав-то Иванович не кланяется, — гордо хмыкнул Артём. — Он с ними лихо воюет. Не то что рязанские, володимирские али киевские князья. Хоть и великие, а все спину гнут: то перед Мангой-Тамарой, то перед Бугаём. Но те хоть цари, а перед этим-то Ногаем что спину гнуть? Даже Великий князь Володимирский Димитрий и тот на поклон к Ногайке своего сына отправил. Говорят, что сына Димитриева Ногай изводит, со свету хочет сжить.

— Да можа, то и неправда, — усомнился Влас.

— Ну ладно, это не наше дело. Бегим догонять своих, а то подотстали малость, кубыть не затеряться в лесу.

И мужики прибавили ходу.

Князь Святослав Липецкий вернулся домой к полуночи и приказал зажечь свет в большой приёмной палате, а тиуна Агафона послал за ближними боярами, воеводами и князем Александром. Уже далеко за полночь боярская дума была наконец в сборе.

— Вот что, други мои, — ничем не выдавая огромного внутреннего волнения, заговорил князь. — Если не завтра, то послезавтра Ахматова рать будет в нашем княжестве. Что станем делать? Покоримся или дадим поганым бой?

Первым взял слово князь Александр. Он встал, красивый, стройный. Голос его был твёрд.

— Думаю, мира с Ахматом у нас уже быть не может! — заявил онузский князь. — Даже если бы он сам запросил мира, мир этот был бы возможен только при нашей покорности и беспрекословном повиновении Ахмату. Но народ Черлёного Яра не привык кланяться кому бы то ни было. Я лично предпочту смерть рабской неволе.

Следом поднялся воронежский воевода Иван Степанович Гольцов.

— Трудна, кровава доля наша! Почти сорокалетнее спокойствие после Батыева погрома кончилось, и наступила, может, ещё более лихая, чем при Батые, година. Ахмат — враг пострашнее Батыя. Тот разгромил и ушёл, потом лишь дань брал. А этот сел на шею и житья не даёт. Даже если проявим покорность, всё одно Ахмат, как вурдалак, вцепится и будет пить нашу кровь до смерти. Так что и я думаю: лучше смерть в бою, чем позорная жизнь в плену у супостата!

Бояре одобрительно кивали. Все понимали тяжесть положения, выход из которого один — сражаться. Но все понимали и другое: Орда не оставит в покое мятежное княжество, оно будет потоплено в крови. И всё равно отважные жители Черлёного Яра, из поколения в поколение враждовавшие с кочевниками разных мастей, не могли так просто отдать свою свободу. Предки липчан, воронежцев и онузцев ещё много столетий назад сражались в этих местах с гуннами [65] Гунны — могущественный кочевой народ, пришедший из Азии и завоевавший в IV — V вв. всю Восточную и значительную часть Западной Европы. , позже всячески сопротивлялись хазарско-иудейскому каганату, отбивались от печенегов, половцев и прочих пришлецов. Вступили они и в неравную схватку с бесчисленными, подобными саранче полчищами Батыя. И всё время после того кровавого побоища люди Черлёного Яра не расставались с оружием, держа его наготове.

— Немощных, стариков, женщин и детей укрыть в лесу, — распорядился князь Липецкий. — Особенно берегите детей, это будущее нашего княжества — всяких дел мастера и воины. Им продолжать начатую нами борьбу за освобождение поруганной родины. Даниил? — глянул на племянника. — Ты отправил жену с княжичем Афанасием в укромное место?

— Так ты, князь, ещё раньше приказал, — немного смутился Даниил.

Через несколько часов Святослав позвал тиуна:

— Агафон? Все неспособные сражаться выведены из кремника?

— Большинство детей, стариков и баб уже в лесу,— доложил Агафон. — Остались те, которые сами пожелали сражаться.

— Биться должны только сильные люди, воины, — сурово посмотрел на Агафона князь. — Всех прочих немедля вон из города! Здесь будет много крови, и не известно ещё, чем всё закончится.

— Хорошо, исполним! — Агафон удалился.

— Действуем, как условились ранее! — посмотрел на бояр князь. — Города зря не сдавать, только в крайнем случае, когда уже и защищать нечего будет. Теперь — все по своим местам! Александр Иванович, останься. Даниил, ты тоже.

— Ну, брат! — обнял князь Липецкий Александра. — Ты уж прости меня, коли что не так...

— Да ты что? — возмутился Александр Иванович. — Мы и выживем и победим!

— Я знаю, что говорю, не перебивай! — Святослав ещё крепче прижал к себе брата. Потом повернулся к племяннику, тоже обнял и прошептал на ухо: — Прости и ты. Чует моё сердце: добром Ахматов поход для нас не закончится. Будь подле отца своего. Онуз — кремник надёжный. Он, пожалуй, только и устоит...

— Дядя! — вскинул вдруг голову Даниил. — А позволь мне с тестем, воеводой Гольцовым, Воронеж защищать. Ведь ты же сам говорил, что я князь Воронежский, а князю не пристало отсиживаться в других крепостях.

Святослав улыбнулся:

— Да ты действительно уже настоящий воин! Ну что ж, князь Воронежский, догоняй тестя, отстаивай от врагов алчущих свой удел, но только, чур, зря под татарские стрелы и сабли голову не подставлять! Ты наша надежда, будущий князь Липецкий и государь всего Черлёного Яра. Господи, оборони его от вражеского оружия, — перекрестил племянника Святослав. — Всё, ступай!