Геннадий Левицкий - Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

А что же Ангерран де Мариньи, который с помощью своего брата помог королю жестоким образом покончить с тамплиерами? Один взгляд всемогущего фаворита Филиппа Красивого приводил в ужас всех: и баронов, и простолюдинов. Но, после смерти патрона, пришла пора бояться Ангеррану де Мариньи.

Рассказывают, у постели умирающего Филиппа он произнес, что хотел бы умереть раньше короля, чтобы не последовать за ним сразу после его смерти. Советник знал, о чем говорил. Обвинения сыпались со всех сторон, и, в конце концов, привели его в ту же тюрьму, где когда-то терпели все мыслимые и немыслимые издевательства рыцари Храма. Суд признал Ангеррана де Мариньи виновным в измене, казнокрадстве и колдовстве. Второго человека после короля – могущественного и богатейшего Ангеррана де Мариньи 30 апреля 1315 г. на простой телеге подвезли к огромной Монфоконской виселице. Бывший фаворит Филиппа Красивого кричал собравшейся толпе о своей невиновности и просил за него молиться. Его последние слова заглушили свист и улюлюканье парижан.

Высоко взлетевшего при жизни, Ангеррана де Мариньи повесили на самой высокой перекладине самой большой виселицы Франции. Ниже, одновременно с ним, был вздернут мальчик, замешанный в деле о колдовстве. Несколько месяцев труп советника болтался на виселице, пока одним утром не обнаружили, что веревка срезана, а тело без одежды валяется на земле. Чтобы на его одежду вновь не позарились воры, на останки Ангеррана де Мариньи натянули кусок простой ткани с прорезью для головы и вновь водрузили на виселицу. Дважды повешенный болтался на ветру два года – до тех пор, пока его вид не надоел решительно всем. Кстати, гигантская каменная виселица вблизи Монкофона была достроена и доведена до совершенства Ангерраном де Мариньи. Свое детище ему пришлось испытать собственным телом.

Два других высших сановника ордена Храма, которые предпочли сохранить жизнь, признавшись в том, чего не совершали, более в источниках не упоминались. Мрак темницы поглотил их полностью, не оставив даже тел для погребения.

Бесследно исчез и немой свидетель казни Великого магистра и приора Нормандии – в одну из ночей обычно спокойная Сена разбушевалась, и Еврейский остров навсегда скрылся в ее водах.

Аборигены приняли людей, сошедших с корабля, за посланцев богов и относились к ним с великим почтением. Множество индейских легенд предсказывало их появление; другое дело, бородатые люди оказались не такими божественными, какими их описывали древние предания. В общем, команда «Сафиты» не только удивила туземцев своим появлением, но и разочаровала.

Тамплиеры изучали язык приютившего народа и со временем могли говорить с туземцами на любые темы. Оказалось, что знания языка было недостаточно для того, чтобы понять друг друга. Белые люди вдохновенно рассказывали об Иисусе, который принял муки за грехи человечества, был казнен на кресте и на третий день воскрес.

– Так же, как и вы? – спрашивали простодушные аборигены.

– Почему? – недоумевали тамплиеры.

– Наши предки описали вас, приходивших на нашу землю на таком же плавучем острове. То были люди с волосами вокруг губ, в белых одеяниях, с крестами.

– Нет. Мы такие же люди, как и вы, мы точно так же умираем, а после смерти не можем оставаться среди живых. К вам приплывали на корабле наши братья. Они оставили описание своего плавания, и благодаря этому мы смогли найти вашу землю.

Туземцы с удовольствием слушали рассказы об Иисусе, о Его земной жизни, и продолжали поклоняться своим богам. С детской наивностью они не понимали, как можно предать Бога, который сошел с Небес? Как можно Его убить?

Доброта Иисуса до слез трогала чувствительных аборигенов, и они… продолжали убивать себе подобных, чтобы умилостивить жестоких идолов. Тамплиеров, привыкших смотреть смерти в глаза, поражала бессмысленность их войн. Население этих земель сражалось не за новые территории и материальные ценности, а за черепа. Отрубленные головы были самой большой ценностью.

Увы! Этот народ привык подчиняться силе, и боги его были страшны; то, что не смогли объяснить словом первые белые поселенцы, спустя несколько поколений новые пришельцы будут излагать более привычно и доступно: мечом, копьем и оружием, мечущим огонь и свинец. Их поймут, им подчиняться – кто не сделает этого, погибнет.

Жизнь многих тамплиеров клонилась к закату, когда они попали в чужой мир. Смерть начала свою жатву с доблестного Умбера де Блана. Командор чувствовал ее приближение. Тот день он провел в молитве, а затем пригласил в хижину всех братьев. К вечеру старый тамплиер уже не мог подняться на ноги, с трудом произносил слова и лишь выказал желание проститься с каждым. Братья запротестовали, они не могли смириться с мыслью, что после стольких испытаний, выпавших на их долю, теперь должны лишиться своего спасителя. Мужские слезы, без рыданий и причитаний, обильно текли по суровым лицам, и никто не пытался скрывать их.

– Прощайте, братья! – с трудом выдавил из себя Умбер де Блан, когда холод начал сковывать его члены.

– Мы уйдем вслед за тобой, – произнес Жерар де Вилье, поцеловав абсолютно холодную руку командора. – Скоро мы снова будем вместе.

Прощальные слова друга не понравились Умберу де Блану; он даже просуществовал на этом свете несколько лишних мгновений ради того, чтобы ответить приору.

– Не торопитесь: никогда и нигде… – произнес командор, прежде чем замолчать навсегда.

– Прости, дорогой друг… ты прав, а я сказал не те слова. Только Господь знает последний час раба своего. Негоже рассуждать нам о собственной кончине, – ответил Жерар де Вилье уже не командору, но его телу.

Аборигены плакали вместе с белыми; и они успели полюбить мужественного и доброго Умбера де Блана. Хотя его смерть разочаровала туземцев: они надеялись, что этот белый – если не бог, то посланник бога. Они верили, что главный среди пришельцев бессмертен, а он умер точно так же, как умирают все, кому посчастливилось дожить до старости.

Братья-тамплиеры продолжали рассказывать туземцам, что боги, которым они поклоняются, – ненастоящие, но встречали только ужас в глазах собеседников.

– Не будем торопить события, братья, – смиренно произнес Жерар де Вилье. – У каждого свой путь к Богу. Когда-нибудь и эти заблудшие обретут истинного Спасителя.

– Разве мы не должны помочь им в поисках дороги к Господу? – изумленно промолвил племянник.

– Разумеется, Этьен, мы должны поведать им все, что Иисус передал нам через Матвея, Иоанна, Марка, Луку, – успокоил своего горячего племянника приор. – Но… Мы допустили большую ошибку, и не знаю, удастся ли ее исправить.