Геннадий Левицкий - Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

Различные темные слухи заполнили земли ацтеков и не понять уже: где – правда, а где – ложь. Рассказывали и вовсе невероятное: что крестьянина, работавшего в поле, подхватил огромный орел и отнес в пещеру, где и сообщил, как спастись ацтекам. Там, в пещере, говорящий дух приказал крестьянину раскурить трубку, а потом рядом возник спящий Монтесуме. Голос потребовал от ацтека, чтобы тот приложил горящую трубку к бедру правителя.

Вслед за ходившими слухами во дворец Монтесумы действительно явился крестьянин, якобы похищаемый орлом. Он сообщил, что таинственный голос в пещере приказал разбудить правителя ацтеков, который, опьяненный гордыней, тщеславием и высокомерием, не чувствует надвигавшейся катастрофы. Терпеливо выслушав бредни, Монтесума приказал бросить крестьянина в тюрьму и держать до тех пор, пока он не умрет с голода. И тут император почувствовал ужасную боль в бедре – словно от ожога, которую лекари не могли унять несколько дней.

Чтобы умилостивить богов и отвратить беду… ацтеки начали вести между собой жестокие кровавые войны. Назывались они цветочными. Сердце в понимании аборигенов напоминало цветок; именно оно и было главной целью битв и сражений, а вовсе не территория, золото, рабы. Воюющие стороны старались захватить как можно больше пленников, чтобы затем вырезать у них сердца на жертвенном камне. Такие жертвы более всего были приятны их богам.

Тем временем во дворец прибыл житель селения, расположенного на берегу океана. То, что он сообщил, было уже не знамением:

– Наш повелитель, прости мою смелость: нашему племени поручено охранять побережье. Изо дня в день я бродил по берегу моря и вдруг увидел, как по воде двигалось нечто вроде горы или большого холма. И на нем были существа. Теперь мы пребываем в тревоге.

Никакие уловки ацтеков не смогли отвести надвигающуюся бурю. Судьбу богатой империи решило то, что о ее существовании узнал Эрнан Кортес. Ничто не смогло остановить конкистадора на пути к цели, хотя и препятствия стояли перед ним, казалось бы, неодолимые.

Среди испанцев никто даже не представлял, что на долю Кортеса выпало величайшее в Новом Свете завоевание. Губернатор Кубы Диего Веласкес, заключая с Кортесом контракт, именует Мексику островом. Один лишь Кортес был уверен, что его ждут великие дела, и готовился к ним, как к последнему и важнейшему поступку в своей жизни. На эту экспедицию конкистадор пожертвовал все свои немалые средства, заработанные на островах, заложил поместья на Кубе – в общем, из богача он превратился в нищего – и в таком состоянии взошел на корабль.

Кортесу удалось собрать армию в пятьсот восемьдесят солдат, около ста матросов, двух сотен кубинских индейцев и несколько негров. Военачальник страстно хотел заполучить лошадей, зная, что эти животные наводят на индейцев панический ужас, и жертвовал для их покупки даже личные вещи. Всего ему удалось приобрести 16 жеребцов и кобыл, многие из которых были не в лучшем состоянии. Берналь Диас подробно описывает их:

«Франсиско де Монтехо и Алонсо де Авила совместно владели золотисто-рыжим жеребцом; он не был хорош для военного дела;

Хуан де Эскаланте владел пегим жеребцом, коричнево-белым, и из его ног три были белыми; он не был хорош;

Диего де Ордас владел серой бесплодной кобылой, дурного нрава и не очень быстрой…»

Военачальник справедливо полагал, что огнестрельное оружие произведет на туземцев ошеломляющее действие, но средства и здесь не позволили ему вооружиться должным образом. Тринадцать аркебузов, десять медных пушек и четыре фальконета – все, что ему удалось добыть. Следовало спешить, потому что губернатор Кубы начал подозревать, что экспедиция может принести великие плоды, и отправил приказ Кортесу: сдать командование. Но отнять войско у конкистадора, который вложил в него все средства и душу, не мог уже никто.

10 февраля 1519 г. флотилия из одиннадцати судов направилась к побережью Юкатана. После высадки на материке Кортес заметил, что некоторые солдаты с тоской посматривают на корабли. Их настроение не понравилось конкистадору, и он приказал суда затопить.

Сотни лет среди ацтеков жила легенда, что бог Кецалькоатль был изгнан со своими слугами из Теночтитлана, однако обещал вернуться. Громадная статуя этого страшного бога стояла в центре столицы ацтеков. Она представляла собой тело человека, одетого в юбку из переплетенных змей. Вместо пальцев рук и ног, бог имел страшные когти, а лицом его являлись две змеиные головы с оскалом ядовитых клыков. На груди висело ожерелье из человеческих рук и сердец, окружавших человеческий череп.

Теперь, когда в землях ацтеком появились фантастические белые бородатые люди, могущие убивать на расстоянии – с помощью грома и молнии, едущие на необыкновенных животных, то множество аборигенов было убеждено – вернулся Кецалькоатль со своими слугами, чтобы отомстить за давние обиды.

Стечение обстоятельство и личные качества Кортеса позволили испанцам не только не погибнуть в окружении миллионов аборигенов, но и усилить войско за их счет. Вожди тотонаков предоставили в распоряжение белого военачальника тысячу триста воинов и тысячу носильщиков – не менее необходимых в трудных горных переходах, чем солдаты. Еще один ценнейший подарок Эрнан Кортес получил в виде дочери вождя – Маличе, которая изъяснялась на языке ацтеков. Индейскую принцессу крестили под именем Марина.

Открытие Нового Света, населенного язычниками, для испанцев показалось знаком Господа. Они почувствовали потребность познакомить аборигенов со словом Божьим, вселить в их сердца веру в Иисуса. Но с первыми кораблями, вернувшимися из-за океана, приплыли золотые и серебряные изделия неведомых мастеров. Блеск золота побудил к действию далеко не лучших жителей Пиренейского полуострова. Величайшее расстояние, для преодоления которого требовалось немало денег, стало препятствием для многих монахов, желающих нести крест в неведомом краю. А места на кораблях заняли в основном те, кто привык разговаривать языком меча, кто заботился больше о теле, чем о душе.

На пути Кортеса встали заснеженные вершины Кордельеров. В горах, на крутых перевалах, на зверском холоде союзные индейцы гибли десятками. Их печальная судьба никого не заботила. Наконец, спустившись в долину, испанцы оказались в благодатном крае: везде тянулись обработанные поля, сады, но это была территория Тлашкалы. Обитатели края отстояли независимость в борьбе с ацтеками и не собирались покоряться немногочисленным пришельцам. Их не испугали невиданные ранее кони и гром пушек. В жестоком бою погибли две драгоценных лошади, досталось и воинам Кортеса. Лазарета для раненых не имелось, испанцы лечились доступными способами, прежде чем отправиться в новый бой. «Мы обмыли раны, – пишет участник похода Берналь Диас, – и смазали их, за неимением масла, жиром, вытопленным из убитого индейца». Тем же средством лечили и раненых лошадей. Болеть не имел право никто: раненые либо умирали, либо поднимали меч и вставали в строй.