Геннадий Левицкий - Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

И тут против христиан восстало небо и обрушило на их головы ливневые дожди. Почва под ногами превратилась в сплошное месиво. Хуже всего, что знаменитая тяжелая конница франков стала не только бесполезной, но и обузой войска. Лошади под тяжестью седоков утопали в грязи; они либо стояли, не в состоянии сделать шага, либо падали наземь, когда пытались сдвинуться с места.

Граф Анжуйский был в ярости, которая периодически сменялась растерянностью; он не хотел верить, что его мечта осталась недосягаемой. Фульк вопреки совету короля ночью отправился на вылазку во главе своих анжуйских рыцарей. Ему удалось обойти самые болотистые места и ворваться в лагерь мусульман. Но довольно скоро отряд графа получил отпор: свалился с коня один рыцарь, безвольно сполз второй, багром стащили третьего; гораздо труднее пришлось пешим воинам – они гибли десятками. Наконец Фульк Анжуйский, раненный стрелой в левую руку, повернул коня в сторону лагеря франков.

– Еще одна такая вылазка и я лишусь зятя раньше, чем дождусь от него внуков, – произнес король, осматривая израненное поредевшее анжуйское войско.

5 декабря 1129 г. Балдуин отдал приказ об отступлении, которое в глубокой тайне, во мраке ночи, было проведено блестяще (если последнее слово сочетается со словом бегство).

Утром сильный отряд мусульман подошел к лагерю христиан, в нем везде пылали костры. Осторожность врага оказалась излишней: людей в лагере не оказалось. В кострах догорали осадные машины, с помощью которых франки собирались штурмовать Дамаск, различное снаряжение и оружие: все это было невозможно вывезти, так как войско Балдуина потеряло вьючных животных. Христиане выступили ночью и в спешке не смогли уничтожить все действительно ценное, а потому мусульмане обзавелись новыми трофеями. Ускользнув от врага, далеко не все в войске Балдуина могли выдержать темп, позволявший дальнейший бескровный отход.

Тамплиеры во главе с Гуго де Пейном заняли свое место в арьергарде. Войско короля настолько быстро отступало от Дамаска, что, не вступая в битву, несло потери каждое мгновение. Сзади оставалось множество еле бредущих воинов. При всем желании тамплиеры не могли на своих плечах вынести из Сирии всех, кто даже о себе не имел желания и сил заботиться. С болью в сердце тамплиеры оставляли на дороге упавших христиан и с трудом отбивались от наседавших сарацин.

Среди всеобщего крушения надежд и жизней Гуго де Пейн увидел место, где встретил во сне святого Павла.

– Привал! – скомандовал магистр, не обращая внимания на туркмен, следовавших по пятам.

Как только тамплиеры остановились, он велел привести к нему пленных сарацин; их набралось около двух десятков.

– Я дарую вам свободу, – обратился де Пейн к пленным. – Передайте братьям, что я желаю мира и предлагаю разойтись по своим землям. Довольно терзать друг друга!

Поступок Великого магистра не поняли даже братья-тамплиеры. «Зачем он увеличил число врагов на два десятка и ничего не потребовал взамен – даже выкупа или пленных христиан?» – говорили воины с красным крестом на плаще. Однако в итоге получилось, что они только избавились от обузы в нелегком пути. (Пленные шли весьма неохотно, и даже свист кнута не оказывал на них должного действия.) Теперь их обступили со всех сторон мусульмане. После недолгого обсуждения все – и бывшие пленные и авангард мусульман – исчезли с поля зрения франков.

Великий магистр, как ни в чем ни бывало, улегся на том же месте, что и в прошлый раз. Сон не заставил себя ждать.

– Ох, бедный христианин, – укоризненно покачал головой появившийся не то на земле, не то в воздухе, тощий лысоватый человек, – и зачем ты собираешь мои ошибки?

– К сожалению, твои ошибки я только и могу повторить, – согласился де Пейн.

– Рад, что ты признал их, – обрадовался святой Павел. – А теперь скажи, чего у меня не было в руках, когда я шел на Дамаск, и что есть у тебя?

Гуго де Пейн посмотрел на свои руки: правая сжимала рукоять меча, и ответ пришел сам по себе:

– Оружия… Ты покорил множество языческих народов одним только словом Божьим.

– Хорошо, – обрадовался святой Павел. – Господь всегда тебе поможет, если не оставишь поисков дороги к Нему. Мне пора, Гуго. Я не должен к тебе приходить, но очень уж искренне ты молился в храме Тарса – на земле, где я родился…

Видение исчезло, а Великий магистр продолжал спать, словно младенец. Мусульмане не могли потревожить его покой, так как были далеко, а братья-тамплиеры сами последовали его примеру.

Келья Великого магистра по размерам выгодно отличалась от комнат братьев-рыцарей. Впрочем, не все жизненное пространство ее было в личном распоряжении де Пейна; посередине комнаты стоял приличных размеров сундук. Почти весь окованный узорчатым железом, он был практически неподъемен. Содержимое существенно утяжеляло его. Невозможностью вынести сундук даже нескольким человекам объяснялось то обстоятельство, что у комнаты даже не выставлялась охрана. Массивный навесной замок довершал иллюзию неприступности этого хранилища. А между тем скрывал сундук в своем чреве самое ценное, что имели тамплиеры; и это были конечно же не деньги, к которым члены ордена проявляли равнодушие.

Первоначально сундук предназначался для орденской казны. Однако когда Понтий подарил ордену хитон Иисуса Христа, магистр без колебаний убрал деньги из сундука, и место их заняла реликвия. Затем было найдено письмо Соломона. Магистр, после некоторых раздумий, решил, что вещь, принадлежащая библейскому царю, также имеет огромную цену. Камень Соломона поместили на дно сундука, где уже хранился хитон. Удивительно… размер камня оказался таков, что он точно занял все пространство дна сундука. Гуго де Пейн приказал опустить камень буквами вниз, потому как написанное было ему известно, а прочим, заглянувшим в сундук, необязательно было смотреть на чужие иудейские слова.

Что услышали братья-тамплиеры и посторонние любознательные люди о найденном камне? Магистр сказал правду, поскольку не терпел обмана: «Библейский царь Соломон в надписи на камне выражает надежду, что храм будет восстановлен». Остальные подробности послания Гуго де Пейн не стал раскрывать, а приставать с расспросами к великому магистру никто не осмелился.

В ту ночь в доме, который служил тамплиерам одновременно и казармой, было очень мало воинов. Приближалась Пасха, а к этому празднику в Иерусалим стекалось огромное количество пилигримов. Коль орден Храма был призван обеспечивать их безопасный путь, то у братьев появлялось много забот.

Под утро мирно спящих тамплиеров разбудили крики и лязг оружия. На ходу облачаясь, иные без обуви, но все с оружием, рыцари и слуги покинули свое жилище. Неподалеку шел бой, при свете луны холодным блеском мерцала сталь мечей. Толпа мусульман сражалась с иерусалимской стражей.