Геннадий Левицкий - Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

После того как не удалось сохранить хитон, де Пейн думал, что отношение Понтия к нему изменится в худшую сторону. Он даже был готов к тому: ведь род Понтия хранил святыню целое тысячелетие в самые суровые времена, а магистр тамплиеров не смог сберечь ее тотчас после получения в подарок. Но отношение осталось не только прежним, но даже стало каким-то излишне предупредительным. Иудей понимал, что друг и без его осуждения жутко переживает за случившееся.

– Меня беспокоит послание Соломона… – произнес Гуго де Пейн.

– Оно тоже пропало! – Железное спокойствие начало изменять даже Понтию.

– Нет. Вор не смог достать камень из сундука, он слишком плотно прилегает к стенкам. Ему даже не удалось перевернуть его стороной, на которой находится надпись.

– Прочитать послание Соломона не так уж и просто, – успокоил магистра иудей.

– Согласен. Обычному вору не по силам. Но если камень попадет в руки могущественного человека, то последнему не составит труда найти образованного иудея вроде тебя.

– Соломон, думается мне, вовсе не желал, чтобы древние знания попали к людям, чьи души отягощены сребролюбием. – Понтий начал разделять опасения Гуго де Пейна.

– Проще всего было бы разбить камень в песок, но это, похоже, единственная вещь, пришедшая к нам от царя Соломона. Совершить такое у меня не поднимется рука, – признался магистр.

Иудей даже не рассматривал подобный вариант:

– Соломон, оставляя камень, надеялся, что нашедший его изыщет средства, необходимые для восстановления храма. Возможно, у нас с тобой ничего не получится.

– С нами может сегодня или завтра случиться что угодно, – подтвердил его мысль магистр. А по большому счету, ему было не до постройки иудейского храма.

– Мы знаем, что на нем написано, а значит, нет необходимости его хранить.

– Уничтожить его мы тоже не имеем права, – напомнил магистр.

– Почему бы камень Соломона не вернуть на место? Куда его положил древний царь…

– Нет ничего проще. Колодец так и остался с тех пор, как оттуда извлекли камень. Копать глубже нет смысла: под камнем был грунт – нетронутый с тех пор, как Господь сотворил землю; до желанной воды, судя по твоим впечатлениям, нам не добраться.

– Нам остается только опустить лестницу в колодец, но сделать нужно таким образом, чтобы не вызвать ни у кого подозрений.

– Это еще проще. Лестница так и стоит в колодце. Я хотел ее достать, но передумал: слишком она длинная и ее негде хранить. Во дворе не бросишь – ведь перед нами дворец короля, который терпеть не может ничего лишнего рядом со своим жилищем.

– Если тебе подходит нынешняя ночь для того, чтобы вернуть на место письмо Соломона, – я в твоем распоряжении, – предложил иудей.

В конце дня вместе с магистром в казарму тамплиеров вошел и Понтий. Он был частым и желанным гостем Гуго де Пейна, а потому визит иудея никого из орденских братьев не удивил. Вдвоем исполнить свой замысел тайно не представлялось возможным, а потому магистр привлек Годфруа де Сент-Омера. Задача у последнего была несложной: Годфруа сменил караульного во дворе, а ему, в свою очередь, приказал запереть изнутри казарму тамплиеров и никого не выпускать на улицу до разрешения магистра.

Пока Годфруа де Сент-Омер прохаживался по двору, отведенному тамплиерам, магистр с иудеем занялись исполнением своего плана. Вначале они хотели просто сбросить камень вниз, а затем спуститься и закопать его. Однако посоветовавшись между собой, они решили, что это будет слишком опасно по многим причинам. Камень мог расколоться при падении, он мог в полете задеть и уничтожить лестницу; естественно, неминуемый при этом грохот переполошил бы казарму, а возможно и дворец иерусалимского короля.

Гуго де Пейн выбрал самую прочную корзину, привязал к ней самую длинную веревку. Затем вместе с Понтием они погрузили камень в корзину, перенесли к раскопу и благополучно опустили на дно. После того как письмо Соломона было возвращено на прежнее место и засыпано землей, Понтий постарался так утрамбовать грунт, как будто он оставался нетронутым со времени окончания работ.

На следующий день магистр приказал достать лестницу, порубить ее на дрова и передать на кухню. Так как с деревом в Палестине существовали проблемы, а готовить еду было необходимо каждый день, то и это распоряжение магистра не вызвало удивления. Сам же раскоп постепенно засыпался разным строительным мусором, так как продолжалось расширение резиденции тамплиеров.

В этот день многие наблюдали необычайное оживление иерусалимских бродяг, обычно занятых лежанием в общественном саду (именуемом, как и тысячу лет назад, Гефсиманским) либо клянчивших что-нибудь съедобное у рыночных торговцев. Они бежали к каждому человеку, имевшему черный плащ, и осматривали одеяние с ног до головы, а уж потом, как бы между делом, клянчили у прохожего мелкую монетку.

Причина рвения местных бродяг была весьма проста. Понтий роздал всем по серебряной монете и объявил: кто найдет черный плащ с недостающим куском ткани, получит тридцать золотых.

Через два дня толпа в дюжину нищих ввалилась в жилище Понтия. Тощий и грязный старик с порога обрадовал иудея:

– Я нашел того, кто тебе нужен. Было очень непросто, потому что пройдоха наложил на порванное место заплатку. Если б не мой зоркий глаз, искали бы его еще сто лет.

– Какой он из себя? – спросил Понтий.

– Огромнейшего роста – на две головы выше меня. Этот человек очень силен: он нес две корзины, полные продуктов, которые обычной человек с трудом может только поднять.

Нищий замолчал и, судя по всему, не торопился продолжать. Понтий уже понял, что речь идет именно о том человеке, который нужен; потому ему не терпелось услышать о нем что-то более конкретное. Он попросил бродягу:

– Продолжай рассказывать. Я должен услышать самое главное: как его найти?

– Все это мы выследили, все разузнали, – обнадежил нищий. – Только вначале хотелось бы получить обещанную плату.

Понтий внимательно посмотрел в глаза бродяге и произнес:

– Хорошо. Ты получишь прямо сейчас то, что заработал. – Понтий, обративши внимание на жадные взгляды за спиной тощего старика, добавил: – Ведь уговор был: тридцать безантов за одного человека с дыркой в плаще.

– Мы все о нем разузнали: этого человека зовут Ираклий, – затараторил нищий, одновременно убирая со стола мешочек с золотом и размышляя, куда бы его надежнее спрятать. – Он – разорившийся армянин, поступил слугой к рыцарю-госпитальеру. И часто помогает на кухне повару. Через день ходит на рынок за продуктами. Мы видели Ираклия сегодня в первой половине дня.

– Ах вот оно что! – обрадованно воскликнул Понтий, но в следующий миг спокойно поинтересовался: – Это все?