Геннадий Левицкий - Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

– Если мы хотим возвратить хитон, все должно происходить не только скоро, но и в строжайшей тайне. Если до врага дойдет известие, что похититель одежды пленен, хитон будет спрятан в одном из замков Палестины и его никогда не удастся отыскать, – высказал еще один аргумент Гуго де Пейн.

– Уж не хочешь ли ты сказать, Великий магистр, что предатель может оказаться среди братьев-рыцарей, призванных управлять орденом?! – возмутился Робер де Краон.

Любопытство настолько овладело рыцарями, что бессильными были самые убедительные и разумные доводы. Гуго Шампанский распорядился, словно он здесь был главный:

– Робер де Краон, немедля собери совет из тех, кто обязан на нем присутствовать и кто сейчас находится в доме.

Сенешаль, призванный замещать магистра в его отсутствие, почему-то не принял во внимание, что магистр находится здесь же и распоряжения графа Шампанского Гуго де Пейну совсем не по душе. Де Краон отдал приказ оруженосцу как можно скорее собрать членов совета.

– Что же вы стоите?! – набросился граф Шампанский на стражников, изнемогающих под тяжестью груза на носилках. – Разве не слышали, что у нас с Великим магистром мало времени? Тащите пленника в зал, где собирается совет. Вот посмотрите: командор Иерусалима и смотритель одежд уже направились туда. Вы хотите, чтобы этого ничтожного человека ждали первые лица ордена?!

– Лекаря сюда! – приказал Гуго де Пейн, бросив взгляд на окровавленные ноги пленника. Все остальное в доме тамплиеров шло независимо от его воли и желания. Магистру оставалось только переждать время, нужное для удовлетворения любопытства некоторых знатных братьев, а потом снова действовать.

Перепуганный слуга рыцаря-госпитальера сидел посреди зала главной резиденции ордена Храма. Лекарь здесь же омыл ему раны с отметинами клыков, наложил мазь и перемотал льняной тканью. Знатные бароны и рыцари, среди которых находился и граф Гуго Шампанский, устремили суровые взоры на недавнего разорившегося крестьянина, ставшего столь же неудачливым вором.

Великому магистру пришлось кратко изложить обстоятельства поимки этого преступника. Он скрыл все что возможно. И даже участие Абрама с его умными собаками. Из рассказа де Пейна вышло, что некие бродячие собаки покусали армянина, а приблизившиеся воины обнаружили, что у него на плаще заплатка той же формы, как и лоскут, оставшийся на дверях кельи магистра. Братья сделали вид, что поверили своему магистру, а Ираклий весь затрясся; он узрел кару небесную в том, что на рынке на него напали собаки.

– Да неужели тебе не заплатили достойно за похищение самой ценной на земле вещи, что ты, несчастный, так и остался в рваном плаще? – удивился Гуго Шампанский.

– На новый плащ денег доставало, да жалко стало этот выбросить. Он почти новый, только выдали мне… всего-то одну заплатку пришить, – признался слуга госпитальеров.

Нашитый на дырку лоскуток был темно-коричневого цвета и выделялся на плаще издалека. (Напрасно нищий, обнаруживший похитителя хитона, хвастался своим зрением – несоответствие заплатки и плаща заметил даже маршал, после удара по голове под Дамаском переставший отличать буквы в книгах одну от другой.)

– Вот тебе еще одна заплатка, – протянул граф оторванный кусок, – будет про запас.

– Благодарствую, добрый человек, – с поклоном принял лоскуток слуга и приложил к плащу. – Да она подходит по цвету!

– Ну и дурак! – произнес один из рыцарей, наклонившись к соседу. – Такого стоит пожалеть. Боюсь, я не смогу подать голос за его смерть.

– Едва ли он тот, за кого пытается выдать себя, – засомневался собеседник. – Дурака бы не послали добывать такую ценность. Видимо, он хорошо умеет воздействовать на людей, коль вызвал твою жалость, едва открыв рот.

– Признаешь ли ты, несчастный, что похитил хитон Спасителя, который принадлежит братьям ордена Храма?! – грозно спросил армянина Гуго де Пейн.

– Признаю. – Ираклий счел за лучшее не злить храмовников, и без того готовых, словно черный пес, разорвать его на части. – В свое оправдание только скажу: я не знал, что хитон принадлежал Спасителю. Я не посмел бы к нему даже прикоснуться, если б знал, что одежда укрывала Его земное тело.

– Кто тебя послал совершить преступление?

– Маршал госпитальеров. Он сказал, что нужно только взять одежду из сундука, и начертил на песке расположение этой комнаты в вашем доме. Он сказал, что в доме никого не будет, нужно войти в комнату, сломать замок на сундуке, достать из него одежду и уйти. Так все и вышло.

– Несчастный, своим признанием ты заслужил легкую смерть, – сокрушенно промолвил граф Шампанский. – А следовало бы переломать тебе все кости, содрать с живого кожу, прежде чем скормить твою поганую плоть собакам. Внешний облик этого человека говорит о том, что он мог бы долго мучиться, прежде чем встретит смерть.

– Погоди, брат Гуго, – остановил кровожадные мечты графа Великий магистр. – Мне кажется, Ираклий твердо стал на путь исправления. И главная вина ложится не на него, а на маршала госпитальеров. Думаю, мы могли бы сохранить ему жизнь, если Ираклий исправит свою ошибку и вернет хитон.

– Хм… – размышлял Гуго Шампанский. – Я бы не стал ему верить. Но если магистр решил дать ему шанс спасти грешную душу, то я не буду настаивать на казни.

– Я сделаю все, что скажете, – взмолился армянин. Он был готов пообещать все что угодно, лишь бы живым выбраться из этого зала, где каждая пара глаз метала молнии, лишь по случайности не превратившие его в пепел.

– Помни, – пригрозил бывший владыка Шампани, – обмануть нас невозможно. Сто переодетых братьев-тамплиеров теперь окружают жилище госпитальеров со всех сторон. Уйти не удастся никому. Если сегодня ночью ты не вернешь хитон, то умрешь самой страшной смертью.

Подождав, когда граф закончит с угрозами, Гуго де Пейн начал разбираться с тем, как помочь запуганному армянину украсть хитон второй раз.

– Ираклий, тебе известно, где находится одеяние Спасителя?

– Скорее всего, в комнате маршала. Он хотел передать хитон магистру, но тот отказался даже прикоснуться к одеянию Спасителя, когда узнал, что хитон украден.

– Вот ведь… Даже не ожидал встретить среди госпитальеров благородных людей. – Граф немного поостыл после слов Ираклия, а ведь еще недавно он грозился перебить членов братского ордена.

А тем временем Гуго де Пейн, переговоривший накануне с Павлом, начал излагать свой план возвращения хитона, в котором главным действующим лицом по-прежнему оставался недавний его вор.

– Ты вернешься к госпитальерам, как и положено, с корзинами, полными продуктов, – поборов свою ненависть и презрение, магистр начал разговаривать с Ираклием, как с ближним.